– Марш в зал! И, Эдмунд, если кто-нибудь скажет что-либо по поводу вашей щеки, ответьте, что вас ударил ваш брат. Все этому наверняка поверят.
Сказав это, старик вышел и закрыл за собой дверь.
После его ухода все долго молчали. Сэмсон все еще держал Оливию и не чаял остаться с ней наедине.
– Как вы... похожи, – сказала Брижитт, глядя на братьев, стоявших друг против друга.
– Хватит, Брижитт, – раздраженно бросил Эдмунд.
– Поздравляю, – сказал Сэмсон, но от его голоса повеяло холодом.
– Уходи, Сэмсон, – ухмыльнулся Эдмунд.
– Уйду, не беспокойся. Но Боже упаси тебя появиться в Англии, разве что затем, чтобы извиниться перед моей женой.
Эдмунд фыркнул и потер подбородок.
– Так ты и вправду на ней женился? – спросил он, глядя на Оливию.
Глаза Сэмсона потемнели.
– Поосторожнее, Эдмунд, не то получишь еще. Теперь уже от меня. Ты достаточно натворил бед за свою жизнь.
– Замолчите оба, – вмешалась Брижитт. Сэмсон посмотрел на нее и сумел улыбнуться.
– Мадемуазель Маркотт, примите деньги, которые Эдмунд украл у Дома Ниван, в качестве свадебного подарка. Я верну средства Оливии из собственных фондов.
Брижитт заморгала, а потом посмотрела на Эдмунда.
– Не могу поверить, Эдмунд, что ты мог так поступить. Это просто отвратительно.
– Мы обсудим это потом, – проворчал Эдмунд, не спуская глаз с брата.
– До следующей встречи, Эдмунд, – небрежно бросил Сэмсон, но его голова уже была занята предстоящим разговором с Оливией.
– До следующей встречи, братец, – саркастически ответил Эдмунд.
Сэмсон посмотрел на Брижитт.
– Мадемуазель, я вам искренне сочувствую. – Взяв за руку Оливию, он вывел ее из комнаты, и оба они спустились вниз к своему экипажу.
Глава 22
Оливия молчала. Она не проронила ни слова с того момента, когда храбро защитила его перед Клодетт, солгав, чтобы избавить его от осмеяния. Чтобы защитить их обоих.
Теперь она сидела напротив него в полутемном экипаже, и при свете луны были видны слезы, катившиеся по ее лицу. Откинувшись на спинку сиденья, она молча смотрела в окно.
Видеть ее такой было невыносимо тяжело. Он понимал, как глубоко ранил ее тем, что она узнала о его постыдном прошлом от кого-то другого, а не от него самого. Но теперь, когда она была так подавлена, он не знал, как подступиться к ней, как обо всем рассказать.
Его нервы были на пределе. Чем дольше она молчала, тем больше он беспокоился.
Когда они наконец выехали за пределы поместья и свернули на дорогу к городу, Сэмсон решил, что ее молчание длится слишком долго.
– Оливия...
– Ничего не говори, – произнесла она напряженным шепотом.
Ее тихая ярость причинила ему острую боль.
– Нам надо поговорить, – пытался он ее успокоить.
– Не здесь, – ответила она не глядя.
Его уверенность таяла с каждой секундой. Откинувшись на спинку сиденья, он смотрел на нее в этом великолепном платье, на ее прекрасное лицо и вспоминал, о чем он думал и что чувствовал, когда она призналась, что любит его. Ничего более необыкновенного в его жизни еще не случалось. И будь он проклят, если он это потеряет.
Он прислонился головой к спинке сиденья и закрыл глаза. Он даст ей время подумать обо всем том, что произошло сегодня. А произошло так много. Началось с того, что она встретилась с Эдмундом наедине и смело настояла на своем. Потом они в первый раз занимались любовью. Вечером она танцевала с ним и призналась ему в любви, а потом ей пришлось встретиться лицом к лицу с Эдмундом и Клодетт и узнать, что у человека, которого она полюбила, был незаконнорожденный ребенок от женщины, которую она никогда не любила, а сейчас презирала. И в довершение ко всему она обнаружила, что люди, которым она больше всего доверяла, лгали ей и скрывали от нее информацию, не считаясь с ее чувствами.
Сэмсон еще никогда не испытывал такой яростной ненависти к своему брату.
Наконец экипаж остановился возле отеля. Вскочив с места еще до того, как карета остановилась, Сэмсон сам открыл дверцу и протянул руку Оливии. Но она, даже не взглянув, прошла мимо и быстро скрылась за дверями отеля. Он поспешил за ней, опасаясь потерять ее из виду хотя бы на мгновение, и поднялся вслед за ней в их номер на втором этаже.
Отперев дверь, она вошла первой и прямиком направилась в свою спальню, захлопнув дверь перед самым его носом.
Это его взбесило.
Он толкнул дверь и сразу же увидел Оливию, сидевшую на краю постели и уставившуюся взглядом в пол.
– Оливия...
– Уходи!
Он стиснул зубы.
– Нам надо поговорить!
– Нам не о чем разговаривать.
Господи! Что за существа эти женщины! Он провел ладонью по лицу, потом подошел к кровати, схватил ее за руку и, рывком подняв на ноги, буквально вытащил ее в общую комнату. Потом подтолкнул ее на софу, подошел к столу и зажег лампу. Она попыталась встать, чтобы опять уйти в свою спальню, но он с силой удержал ее на месте.
– Сядь.
– Уходи, Сэмсон.
Она произнесла те же слова, что и Эдмунд, и это его задело.
Он отодвинул от стола стул, тяжело на него опустился и расстегнул ворот рубашки.
– Нам надо поговорить, Оливия, – более резко, чем ему хотелось, сказал он. – Впрочем, говорить буду я, а ты будешь слушать и отвечать.
– Нет. – Она подняла голову и посмотрела ему прямо в лицо – в первый раз с тех пор, как они танцевали в зале. – Между нами все кончено.
– Мне надо кое-что тебе объяснить, – тихо сказал он и провел влажными ладонями по бедрам, чтобы немного успокоиться. – И хотя тебе будет нелегко, ты должна выслушать меня.
– Я ничего не хочу слушать. Я хочу лечь. – Сэмсон почувствовал, что его раздражение приближается к критической точке.
– Не будем обсуждать, хочешь ли ты выслушать меня. Ты должна выслушать меня в любом случае.
Она поджала губы. Было видно, что она в ярости, но это было лучше, чем полное безразличие. Хотя и ненамного.
После небольшой паузы Сэмсон начал рассказывать историю, которая навсегда изменила его жизнь.
– Двенадцать лет назад Клодетт приехала в Англию со своим мужем, графом Мишелем Ренье. Мы познакомились на каком-то балу, потому что она не пропускала ни одного. Я не стану даже пытаться убедить тебя, что она меня соблазнила – ей и не нужно было. Я был очарован ею и твердо решил затащить ее в свою постель.
Оливия начала плакать. Это поразило его, поскольку он не дошел еще до самого главного. Но он был намерен продолжать, чтобы она услышала правду от него и притом всю сразу.
– В течение нескольких месяцев у нас была любовная связь, и я искренне верил, что мы любим друг друга. Да, она была замужем, но в то время это мало меня заботило. Я был молод, самоуверен, а она – прекрасная француженка... экзотический цветок, так отличавшийся от юных английских леди, которые либо прикидывались скромницами, либо вообще отказывались со мной разговаривать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63