Он в гостиной с леди Элизабет. Подать ваш «чай» туда?
– В гостиной, говоришь? И давно они там?
– Полагаю, минут двадцать.
– Хорошо. Проследи, чтобы им не мешали.
Бет удивленно раскрыла рот. Герцог вдруг усмехнулся:
– Им будет полезно побыть вместе.
– Да, милорд. Ох, милорд! Леди Шарлотта спрашивала, когда вы проснетесь.
– Что ей нужно? – Дед заговорил язвительно и нетерпеливо.
– Не знаю, милорд. Кажется, она очень расстроена. Я посоветовал ей поговорить с леди Элизабет, но она отказалась.
– Прекрасно, – мрачно ответил герцог. – Что бы там ни оказалось, надеюсь, она не ударится в слезы. Терпеть не могу, когда женщина рыдает из-за каждого пустяка. Черт возьми, о чем думал сын, приведя в семью такую особу?
– Я принесу вам пунш, – сказал Джеймсон бесстрастно. – Будут еще распоряжения?
– Нет! Только ром.
– Да, милорд.
Дверь закрылась. Сердце Бет колотилось как безумное. Судя по стуку трости, дедушка направился прямиком туда, где они с Кристианом сидели затаив дыхание. Они переглянулись.
Кристиан прижал ее к себе покрепче, глядя ей прямо в глаза.
– Если он нас обнаружит, – шепнул он, щекоча губами ее ухо, – скажем, что не совладали с чувствами. Прямо как в бильярдной. – Его глаза весело блеснули.
С каким бы лицом выслушал дедушка подобное объяснение! Бет сжала губы – только бы не рассмеяться! К ее облегчению, герцог взял со стола утреннюю газету и направился назад к двери. Трость глухо стучала о толстый ковер. Скрипнуло любимое кресло дедушки, зашуршала газета.
Дверь отворилась снова.
– Милорд? – Голос Шарлотты.
– Черт возьми, неужели человеку нельзя посидеть полчаса в покое?
– Мне нужно с вами поговорить. Это очень важно.
Тишина. Бет представила себе, каким взглядом сверлит дед ее мачеху.
– Вы принимаете лекарство?
Бет покачала головой. Вот так всегда. Дедушка больше печется о здоровье Шарлотты, чем о собственном.
– Да, конечно. Речь не обо мне. О Беннингтоне.
– Беннингтон! – К удивлению Бет, голос дедушки сделался серьезным. – Чего он хочет на сей раз?
– Видите теперь, почему я так расстроена? Он вникает во все, ничего не упустит, он такой…
– Девочка моя, ты сама испекла сей пирог. Ешь его и перестань плакать.
– Он…
– Ни слова больше.
– Но он спрашивает про леди Элизабет.
– Что с ней?
– Вчера Беннингтон видел ее в саду. Я наблюдала за ними из окна моей комнаты. Я спросила его, о чем они говорили? Он отвечал уклончиво. Милорд, мне кажется, она могла задавать вопросы. Особенно теперь, когда она с Уэстервиллом. Не понимаю, о чем вы думали, позволив этому человеку – из всех молодых людей Лондона! – сделать ей предложение.
– Погублена ее репутация! – отрезал старик. – Он ее погубил! Что еще мне оставалось делать?
– Не знаю. Но, боюсь, Бет начнет расспрашивать. Вы ведь не хотите, чтобы она знала?
Повисло молчание. У Бет похолодело внутри. Она испуганно взглянула на Кристиана. Бога ради, что имеет в виду Шарлотта?
– Мы поговорим с Бет, когда придет время.
– Милорд, вы не понимаете. Она…
– Шарлотта! Не желаю больше ничего слышать. – Дедушка, очевидно, пришел в ярость.
– Но, – пискнула Шарлотта, – мне страшно.
– Отправляйся в свою комнату. Велю Джеймсону принести тебе лекарство.
– Но я…
– Немедленно! – загремел дед.
Шарлотта тихо заплакала и бросилась прочь. Должно быть, дворецкий видел ее, когда она выходила, потому что сразу же послышался его голос:
– Милорд?
– Доктор осматривал леди Шарлотту?
– Она спала, когда он заезжал в прошлый раз.
– Чтобы впредь подобное не повторялось, слышишь? Пошли за этим невеждой, пусть осмотрит леди Шарлотту сегодня же. И скажи ему, пусть позаботится, чтобы она принимала чертово лекарство!
– Да, милорд. Поставить пунш сюда, возле кресла?
– Нет! Можешь подать его мне прямо в руки. Я намерен выпить его сейчас же, а потом пойду навестить внучку.
– Конечно, милорд.
На минуту все стихло, дворецкий исполнял указание хозяина. Потом раздалось причмокивание – герцог пил свой напиток. Бет прикусила губу. Неужели Шарлотте известна дедушкина тайна? Может, оттого он всегда столь резок с ней. Почему он настаивает, чтобы она принимала лекарство?
Бет взглянула на Кристиана. Интересно, с чем он сейчас думает? Его лицо было непроницаемым.
– Ага! – воскликнул герцог. – Намного лучше! Благодарю, Джеймсон. С каждым разом ты совершенствуешься.
– Благодарю, милорд. Что-нибудь еще? Сказать леди Элизабет, что вы хотите ее повидать?
Шумное причмокивание.
– Не нужно. Дадим им еще немного времени – пусть воркуют. Уверен, им есть о чем поговорить.
– Да, милорд. Позвоните, если захотите еще «чаю».
Дворецкий не спеша зашаркал по ковру и вышел, притворив за собой дверь. Бет упиралась плечом в грудь Кристиана. Слышала, как бьется его сердце. Она слегка повернула голову и увидела, что он смотрит на нее и его глаза потемнели.
Они сидели, тесно прижавшись друг к другу, скрытые от посторонних глаз. В безопасности… Или нет? Мысль, что их могут обнаружить, приводила в смятение. Бет поежилась. Она вдруг отчетливо поняла, что почти сидит на его бедре.
В любимых романах Бет женщины чуть не падали в обморок, если их целовали. Почему-то ни одна книга не рассказала, как чудесно, когда тебя обнимают! Какой горячей может быть кожа мужчины под женскими пальцами! Какое сильное желание растет в груди, как это волнует – сидеть на коленях у мужчины и чувствовать, что он возбужден!
Героини романов вечно казались испуганными. А ей не было страшно, ни капельки. Сердце Бет колотилось, а тело сводило сладкой болью, но она ничего не боялась…
Ей было даже… удобно. Словно здесь ее место. Вот что она чувствовала – восхищение и покой. Почему ни одна из героинь не удосужилась упомянуть, как удобно в мужских объятиях?
Газета опять зашуршала.
– Проклятые тори. – Дедушка сделал новый глоток, благостно крякнул, смакуя напиток. Очевидно, ненавистные тори сегодня сделали что-то совсем ужасное.
Когда они выберутся отсюда, Бет непременно выскажет Джеймсону свое возмущение. А пока остается наслаждаться создавшимся положением. Минуты близости вряд ли будут частыми. Печально.
Она провела пальцем по лицу Кристиана, наслаждаясь шероховатостью кожи. Он схватил ее руку и прижал к губам.
Снова шуршание газеты.
Кристиан бросил на Бет взгляд из-под густых ресниц:
– Отпустить?
– Нет.
Кристиан усмехнулся, и она с трудом подавила желание его поцеловать. Вместо этого она склонила голову ему на плечо. В' его нагрудном кармане лежало что-то твердое. Ах да. Миниатюра. Бет нахмурилась. Почему дедушка держал портрет матери Кристиана в ящике письменного стола, под замком? Она обвела пальцем крошечное овальное изображение.
Превосходный портрет, выполненный на слоновой кости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
– В гостиной, говоришь? И давно они там?
– Полагаю, минут двадцать.
– Хорошо. Проследи, чтобы им не мешали.
Бет удивленно раскрыла рот. Герцог вдруг усмехнулся:
– Им будет полезно побыть вместе.
– Да, милорд. Ох, милорд! Леди Шарлотта спрашивала, когда вы проснетесь.
– Что ей нужно? – Дед заговорил язвительно и нетерпеливо.
– Не знаю, милорд. Кажется, она очень расстроена. Я посоветовал ей поговорить с леди Элизабет, но она отказалась.
– Прекрасно, – мрачно ответил герцог. – Что бы там ни оказалось, надеюсь, она не ударится в слезы. Терпеть не могу, когда женщина рыдает из-за каждого пустяка. Черт возьми, о чем думал сын, приведя в семью такую особу?
– Я принесу вам пунш, – сказал Джеймсон бесстрастно. – Будут еще распоряжения?
– Нет! Только ром.
– Да, милорд.
Дверь закрылась. Сердце Бет колотилось как безумное. Судя по стуку трости, дедушка направился прямиком туда, где они с Кристианом сидели затаив дыхание. Они переглянулись.
Кристиан прижал ее к себе покрепче, глядя ей прямо в глаза.
– Если он нас обнаружит, – шепнул он, щекоча губами ее ухо, – скажем, что не совладали с чувствами. Прямо как в бильярдной. – Его глаза весело блеснули.
С каким бы лицом выслушал дедушка подобное объяснение! Бет сжала губы – только бы не рассмеяться! К ее облегчению, герцог взял со стола утреннюю газету и направился назад к двери. Трость глухо стучала о толстый ковер. Скрипнуло любимое кресло дедушки, зашуршала газета.
Дверь отворилась снова.
– Милорд? – Голос Шарлотты.
– Черт возьми, неужели человеку нельзя посидеть полчаса в покое?
– Мне нужно с вами поговорить. Это очень важно.
Тишина. Бет представила себе, каким взглядом сверлит дед ее мачеху.
– Вы принимаете лекарство?
Бет покачала головой. Вот так всегда. Дедушка больше печется о здоровье Шарлотты, чем о собственном.
– Да, конечно. Речь не обо мне. О Беннингтоне.
– Беннингтон! – К удивлению Бет, голос дедушки сделался серьезным. – Чего он хочет на сей раз?
– Видите теперь, почему я так расстроена? Он вникает во все, ничего не упустит, он такой…
– Девочка моя, ты сама испекла сей пирог. Ешь его и перестань плакать.
– Он…
– Ни слова больше.
– Но он спрашивает про леди Элизабет.
– Что с ней?
– Вчера Беннингтон видел ее в саду. Я наблюдала за ними из окна моей комнаты. Я спросила его, о чем они говорили? Он отвечал уклончиво. Милорд, мне кажется, она могла задавать вопросы. Особенно теперь, когда она с Уэстервиллом. Не понимаю, о чем вы думали, позволив этому человеку – из всех молодых людей Лондона! – сделать ей предложение.
– Погублена ее репутация! – отрезал старик. – Он ее погубил! Что еще мне оставалось делать?
– Не знаю. Но, боюсь, Бет начнет расспрашивать. Вы ведь не хотите, чтобы она знала?
Повисло молчание. У Бет похолодело внутри. Она испуганно взглянула на Кристиана. Бога ради, что имеет в виду Шарлотта?
– Мы поговорим с Бет, когда придет время.
– Милорд, вы не понимаете. Она…
– Шарлотта! Не желаю больше ничего слышать. – Дедушка, очевидно, пришел в ярость.
– Но, – пискнула Шарлотта, – мне страшно.
– Отправляйся в свою комнату. Велю Джеймсону принести тебе лекарство.
– Но я…
– Немедленно! – загремел дед.
Шарлотта тихо заплакала и бросилась прочь. Должно быть, дворецкий видел ее, когда она выходила, потому что сразу же послышался его голос:
– Милорд?
– Доктор осматривал леди Шарлотту?
– Она спала, когда он заезжал в прошлый раз.
– Чтобы впредь подобное не повторялось, слышишь? Пошли за этим невеждой, пусть осмотрит леди Шарлотту сегодня же. И скажи ему, пусть позаботится, чтобы она принимала чертово лекарство!
– Да, милорд. Поставить пунш сюда, возле кресла?
– Нет! Можешь подать его мне прямо в руки. Я намерен выпить его сейчас же, а потом пойду навестить внучку.
– Конечно, милорд.
На минуту все стихло, дворецкий исполнял указание хозяина. Потом раздалось причмокивание – герцог пил свой напиток. Бет прикусила губу. Неужели Шарлотте известна дедушкина тайна? Может, оттого он всегда столь резок с ней. Почему он настаивает, чтобы она принимала лекарство?
Бет взглянула на Кристиана. Интересно, с чем он сейчас думает? Его лицо было непроницаемым.
– Ага! – воскликнул герцог. – Намного лучше! Благодарю, Джеймсон. С каждым разом ты совершенствуешься.
– Благодарю, милорд. Что-нибудь еще? Сказать леди Элизабет, что вы хотите ее повидать?
Шумное причмокивание.
– Не нужно. Дадим им еще немного времени – пусть воркуют. Уверен, им есть о чем поговорить.
– Да, милорд. Позвоните, если захотите еще «чаю».
Дворецкий не спеша зашаркал по ковру и вышел, притворив за собой дверь. Бет упиралась плечом в грудь Кристиана. Слышала, как бьется его сердце. Она слегка повернула голову и увидела, что он смотрит на нее и его глаза потемнели.
Они сидели, тесно прижавшись друг к другу, скрытые от посторонних глаз. В безопасности… Или нет? Мысль, что их могут обнаружить, приводила в смятение. Бет поежилась. Она вдруг отчетливо поняла, что почти сидит на его бедре.
В любимых романах Бет женщины чуть не падали в обморок, если их целовали. Почему-то ни одна книга не рассказала, как чудесно, когда тебя обнимают! Какой горячей может быть кожа мужчины под женскими пальцами! Какое сильное желание растет в груди, как это волнует – сидеть на коленях у мужчины и чувствовать, что он возбужден!
Героини романов вечно казались испуганными. А ей не было страшно, ни капельки. Сердце Бет колотилось, а тело сводило сладкой болью, но она ничего не боялась…
Ей было даже… удобно. Словно здесь ее место. Вот что она чувствовала – восхищение и покой. Почему ни одна из героинь не удосужилась упомянуть, как удобно в мужских объятиях?
Газета опять зашуршала.
– Проклятые тори. – Дедушка сделал новый глоток, благостно крякнул, смакуя напиток. Очевидно, ненавистные тори сегодня сделали что-то совсем ужасное.
Когда они выберутся отсюда, Бет непременно выскажет Джеймсону свое возмущение. А пока остается наслаждаться создавшимся положением. Минуты близости вряд ли будут частыми. Печально.
Она провела пальцем по лицу Кристиана, наслаждаясь шероховатостью кожи. Он схватил ее руку и прижал к губам.
Снова шуршание газеты.
Кристиан бросил на Бет взгляд из-под густых ресниц:
– Отпустить?
– Нет.
Кристиан усмехнулся, и она с трудом подавила желание его поцеловать. Вместо этого она склонила голову ему на плечо. В' его нагрудном кармане лежало что-то твердое. Ах да. Миниатюра. Бет нахмурилась. Почему дедушка держал портрет матери Кристиана в ящике письменного стола, под замком? Она обвела пальцем крошечное овальное изображение.
Превосходный портрет, выполненный на слоновой кости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69