У тебя нет выбора. — Рука Романа опустилась на ее правую грудь. — Так что ты мне ответишь? Будешь мне покорна или станешь сопротивляться?
Прикосновение его руки обжигало Мэнди, не давая ей дышать.
— Нет, — прошептала она. Прикосновения Романа, его голос, созданные его фантазией образы — все это волновало Мэнди. Возбуждение стало совершенно нестерпимым. — Не стану.
— Тогда иди сюда. — Он развел в стороны свои колени. — Встань передо мной. Я хочу, чтобы ты меня ублажала.
Мэнди не знала, сможет ли встать. Ноги были как ватные, колени подгибались. Тем не менее вскоре она обнаружила, что стоит перед Романом.
— Вот так хорошо, — пробормотал он, скользнув губами по ее левому соску. — Стой на месте. — Его руки скользнули по ее спине и обхватили ягодицы. Роман закрыл глаза, по его телу пробежала дрожь. — Мне нравится твой запах. Ты пахнешь цветами, жизнью, пахнешь женщиной. Иногда тебе достаточно пройти в двух шагах от меня, чтобы до боли возбудить.
Мэнди почувствовала, что больше не вытерпит.
— Роман, я не могу больше стоять.
— Тогда сядь.
Мэнди упала на него, грудь ее тяжело вздымалась и опускалась.
— Это слишком.
Роман с трудом приподнял веки, и Мэнди увидела его взгляд. В нем было такое же грубое и примитивное желание, как и в той истории, которую он только что придумал.
— Нет, в самый раз, — сдавленным голосом произнес он. — В прошлый раз мы убедились, что подходим друг другу. Все подходит — тела, мысли, сердца. — Его руки притягивали ее все ближе. — Ты моя. И всегда будешь моей. Ты ведь хочешь, чтобы я взял тебя?
— Да.
Он подвинул ее еще чуть-чуть вперед. Она чувствовала его жар, его желание…
— Ты будешь приходить ко мне каждый раз, когда я тебя захочу. Ты будешь отдавать мне всю себя, всю без остатка. И я буду входить в тебя вот так. — Он дернул ее, опрокинув на себя.
Мэнди тихо ахнула и в отчаянии ухватилась за его плечи, извиваясь в агонии наслаждения, которая, однако, являлась всего лишь прелюдией к тому, что должно было произойти.
— Обещай мне это.
Она не могла говорить, не могла даже думать и только страстно прижималась к нему всем телом.
— Обещай!
— Я обещаю, — чуть слышно пробормотала Мэнди.
— Ну и хорошо. — В словах Романа звучало свирепое удовлетворение. — А я обещаю, что всегда буду давать тебе вот это. — И он упал на постель, увлекая ее за собой.
Мэнди не могла дышать, не могла двигаться. В первые мгновения у нее еще сохранялись какие-то представления об окружающем мире, но вскоре она забыла обо всем. Остались только Роман и радость слияния.
Пытаясь подавить стон, Мэнди впилась ногтями в плечи Романа.
— Ты меня хочешь. — Его глаза светились торжеством. — И это не обман, верно?
Обман? Что он такое говорит? Честнее этого ничего быть не может.
— Верно? — настаивал Роман.
— Я не знаю, что ты… — Больше она ничего не могла сказать. Последний мощный вихрь страсти унес Мэнди прочь, заставляя ее кричать от восторга.
Она смутно ощущала, что движения Романа участились, потом по его телу пробежала судорога, и он со стоном рухнул навзничь. Грудь его вздымалась и опускалась в такт судорожному дыханию.
— Роман! — с трудом выговорила Мэнди. — Я ничего не понимаю.
— Я тоже ничего не понимаю. Но мне кажется, больше не стоит играть в эту игру. Непонятно, кто здесь раб. Я чувствую себя закованным в кандалы.
И она тоже. И еще она испытывает сильное беспокойство.
— Мне кажется, ясно, кто над кем господствует.
— Да? — Он отодвинулся. — Это потому, что ты видишь только игру.
— Мне кажется, я вижу и кое-что еще. — Мэнди села и откинула с лица волосы. — И мне это совсем не нравится.
— Тебе не нравится игра? — Он пожал плечами. — Найдем что-нибудь получше. Мне казалось, что тебе приятно.
— Мне было приятно. А что я могла сделать? Ты фантастический любовник. Но сейчас ты меня соблазнил, и вот это мне нисколько не нравится. Я хочу приходить к тебе по своей собственной воле. — Мэнди нахмурилась. — И еще кое-что мне в тебе не понравилось — злость.
Роман слабо улыбнулся.
— Я совершенно безвреден.
— Я в этом не уверена. — Она соскользнула с постели и стала собирать с пола одежду. — Как-то раз ты мне говорил, что ты не жестокий человек, но часто хотел бы им быть. — Выпрямившись, она посмотрела ему прямо в глаза. — Так вот, мне кажется, что твоя мечта исполняется. Сегодня в тебе чувствовалась жестокость, и мне это не по душе.
— Мне казалось, что тебе так нравится. Положи одежду и иди ко мне — я попробую иначе.
— Ты же знаешь, что я не имею в виду… — Она порывисто вздохнула. — Я даже не могу с тобой говорить. Ты отгородился от меня стеной. — Она поспешно начала одеваться. — Ну, а я никогда не умела лазить через стены. Если стену невозможно сломать или обойти, я всегда ухожу куда-нибудь подальше.
— Нет! — Роман внезапно вскочил с постели. — Я не дам тебе уйти.
— Я не хочу от тебя уходить. — Мэнди почувствовала, как к глазам подступают слезы. — Все, что я хочу, — это любить тебя, но так я не могу. Проклятье! — Схватив свои туфли, она выбежала из спальни.
— Черт возьми, Мэнди, вернись!
— Не сейчас. — Она была уже возле входной двери. — Я не могу позволить, чтобы ты разорвал меня на части. Любовь существует не для этого.
— Что, великое приключение оказалось не таким приятным, как ты думала? Любовь — это, знаешь ли, не только цветы. Иногда она требует выдержки и компромиссов. Я не рыцарь в сверкающих доспехах, а ты не… — Он замолчал и после паузы устало добавил: — Я не знаю, кто ты, но знаю, что ты моя. В радости и горе, при свете и во тьме.
Двусмысленность этой фразы оскорбила Мэнди.
— Я этого не заслужила, — сказала она. — Зачем ты это делаешь? — Она открыла дверь. — Всего хорошего, Роман.
— Нет смысла убегать. Я все равно за тобой приду:
— Нет, не приходи за мной. — По щекам Мэнди бежали слезы. — Пока что я не хочу тебя видеть. А мне нельзя расстраиваться — мне нужно работать.
Дверь захлопнулась.
Ничего не видя перед собой, Роман долго смотрел туда, где еще недавно стояла Мэнди, затем медленно отвернулся. Ему казалось, что все его чувства грубо растоптали. Нет, не так — сначала разорвали в клочья, а затем подожгли. Мэнди плакала. Он причинил ей боль. Но ведь она тоже причинила ему боль, и рана еще болит, так почему же он сейчас чувствует себя таким виноватым? И почему ему не дает покоя мысль о том, что Мэнди несчастна. А что, если он ошибается? Что, если она ни при чем?
Все эти размышления, однако, нисколько не помогали решению проблемы. А суть дела состояла в том, что, даже если Мэнди предала его, он все равно не может относиться к ней по-другому. Она по-прежнему остается доброй, любящей и полной жизненной энергии. Возможно, она просто не поняла, что для него значит вся эта история. Нужно было проявить терпение;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35