– Мы же с тобой заключили договор, и я выполняю свои обязательства.
– Мне лично представляется, что твои действия скорее можно назвать открытым шантажом. Впрочем, не будем об этом говорить: слова не имеют значения. Сейчас важно, чтобы ты все-таки поела. – Словно желая подать Бесс пример, он тщательно прожевал кусочек мяса. – Ну что, хорошо я исполняю обязанности твоего верного раба? Но буду с тобой откровенен: полностью посвятить себя тебе я не намерен. Возможно, мне придется заняться и другими делами.
– Какими же?
Кальдак не стал отвечать.
– Не волнуйся. Без защиты я тебя не оставлю.
– Какими делами ты хочешь заняться?
– Бесс, я больше двух лет отчаянно старался помешать Эстебану и Хабину в разработке их «антракс-проекта». Я не сумел предотвратить их злодеяние в Тенахо, но в Америке ничего подобного не случится. – Он не отвел взгляда, когда она посмотрела ему в глаза. – Я не меньше тебя хочу, чтобы Эстебан сдох. Я долго работал с ним в Мексике, и поверь, много раз испытывал непреодолимое желание свернуть ему шею. Это было бы не так сложно, но я сдержался, хотя и с трудом. И какое-то время я буду удерживать от убийства и тебя: слишком велик риск. Ты не должна забывать то, что я сказал тебе о Хабине.
Бесс вскинула голову.
– Но ты же обещал мне помочь!
– Я помогу тебе. Просто мне захотелось выложить все карты на стол. Если убийство Эстебана окажется нецелесообразным, я постараюсь отложить его. – Он бросил взгляд на ее тарелку. – Ты и не прикоснулась к стейку. Поешь, пожалуйста.
– Прости, не могу. Может, когда пойдем гулять, зайдем в ресторан.
Кальдак очень старался сохранять хладнокровие, но на сей раз это ему не удалось.
– То есть как – гулять?
– Сегодня мы с тобой прогуляемся по французскому кварталу. И будем гулять ежедневно, но в разное время и по разным улицам. Я где-то читала, что привычки – опасная вещь.
– Я же сказал, что ты не будешь никуда выходить из квартиры!
– Обязательно буду. Эстебан должен знать, что я здесь и никуда бежать не собираюсь.
– Это бравада, Бесс. Она тебя погубит.
– Никакая это не бравада. Скажи, разве в квартире мне ничто не угрожает?
– У них во много раз больше шансов добраться до тебя на улицах!
– Ты не ответил на вопрос.
– Ну, хорошо. – Кальдак с видимым усилием взял себя в руки. – Если очень постараться, человека можно уничтожить где угодно. Короткое замыкание, например. Ядовитая змея в ванне. – Он пожал плечами. – Можно и просто выстрелить в окно разрывной пулей.
– Так чего же стоит ваша охрана?
– Я знаю, чего она стоит. Поэтому я и пытался уговорить тебя уехать.
– Значит, всякая безопасность относительна. Если мы будем сидеть поджав хвост, они начнут прикидывать, как достать меня в доме. А если я буду появляться на улицах, может быть, они решат выжидать удобного случая.
– Выходит, ты решила рисковать головой?
– Да. Ничего не может быть хуже, чем сидеть сложа руки и ждать, пока они придут и накроют меня. Нападение – лучшая защита.
– Все преимущества на их стороне, Бесс, вспомни хотя бы, что они знают тебя в лицо.
– Но у меня же есть ты! В общем, я приняла решение.
– Браво, – усмехнулся Кальдак. – Чем еще порадуешь?
– С сегодняшнего дня Эд Кац должен звонить по моему домашнему номеру.
– Бесс, нет никаких сомнений, что этот номер прослушивается.
– Вот и хорошо. Пусть Эстебан знает, что мы предпринимаем. Пусть понервничает.
– Нервничать придется не ему одному.
– Ничего, не рассыплешься. Слушай, а тебе случалось запускать змей в ванну? – не удержавшись, спросила Бесс.
– Нет! – рявкнул Кальдак. – Я боюсь змей. Но не все такие слабонервные, как я.
– Спасибо, успокоил.
– Ты спросила – я ответил. А если хочешь пожить в покое, уезжай со мной в Северную Каролину.
Бесс молча помотала головой.
– Да я уже и не надеюсь тебя уговорить, – признался Кальдак. – Значит, мы выйдем на улицу, обнаружим себя, и пусть Эстебан думает, что штурмовать квартиру чересчур хлопотно? Ладно. Куда именно ты хочешь пойти?
– В магазин «Зонтаг»! – не задумываясь ответила Бесс.
Кальдак в изумлении воззрился на нее, и она пояснила:
– Мне нужен фотоаппарат, а в «Зонтаге» прекрасный выбор.
* * *
Один из фотоаппаратов, выставленных в витрине «Зонтага», настолько завладел вниманием Бесс, что Кальдак проворчал:
– Мне было бы приятно, если бы ты с таким же вожделением смотрела на мясо, которое я для тебя пожарил. Таращишься, как будто хочешь съесть эту штуку.
Бесс не могла не согласиться с ним. Больше всего на свете ей сейчас хотелось взять этот фотоаппарат в руки и не выпускать долго-долго.
– Очень хорошая модель. Со всеми аксессуарами.
– У тебя был такой же? – поинтересовался Кальдак.
– Нет. Я пользовалась «Хассельбладом». Другими тоже, но тот был любимый.
– Почему тогда ты не купишь такую же модель?
– Тот аппарат стал мне близким другом. А друга нельзя заменить. – «Так же, как нельзя заменить сестру», – хотела она добавить, но тут же отогнала эту мысль, спрятала ее в самый дальний уголок сознания. – Поэтому остается только завести нового друга и ждать, пока у тебя с ним сложатся отношения. Я скоро вернусь.
– Не выдумывай. Я буду там, где ты.
Это обещание было выполнено буквально: он шел рядом с Бесс, как приклеенный, так что у дверей магазина она насмешливо заметила:
– Не думаю, что именно там засел убийца.
– Почему же? По-моему, лучшего места не найти. Ты фотожурналистка, у тебя нет аппарата, а «Зонтаг» – лучший в городе магазин фотопринадлежностей. Весьма вероятно, что ты рано или поздно окажешься здесь. – Он распахнул дверь, но не сразу пропустил Бесс вперед, а сначала заглянул внутрь. – Покупателей нет. Если к тебе кто-нибудь приблизится, отступи в сторону. И ни в коем случае не давай незнакомым людям прикоснуться к тебе: все может решить один укол.
– На будущей неделе у нас Пепельный вторник <Пепельный вторник – последний вторник перед Великим постом. В этот день в Новом Орлеане, как и в Париже, проходят карнавальные шествия>, – напомнила ему Бесс, – так что трудно будет избежать соприкосновений. Значит, тебе придется побыть лайнбекером <Лайнбекер – в американском футболе игрок, защищающий форварда от столкновений с соперниками>.
– Непременно буду, – заявил Кальдак. – Только помогай мне, прошу тебя.
– Можешь не сомневаться, – равнодушно ответила Бесс.
Когда продавец протянул ей фотоаппарат, она почувствовала прилив почти сексуального желания и одновременно – легкий укол совести. Эмили говорила, что у нее нездоровая страсть к фотографии. А ведь Эмили только сегодня похоронили…
Нет! Эмили хотела, чтобы Бесс жила полнокровной жизнью, чтобы ей было хорошо. Она не понимала увлечения Бесс и тем более не разделяла его, но она не стала бы отнимать у сестры то, что дарило ей счастье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69