Мураками Харуки
Тони Такия
Харуки Мураками
ТОНИ ТАКИЯ
Перевод Андрея Замилова
Настоящее имя Тони Такия... действительно - Тони Такия.
Это имя (разумеется, в документах записанное, как Такия Тони), строгие черты лица и вьющиеся волосы с детства давали окружающим повод считать его полукровкой. После войны по свету подрастало немало детей с кровью американских солдат. Но на самом деле его отец и мать были чистокровными японцами. Отец - Такия Сёсабуро - еще в довоенную пору слыл довольно известным тромбонистом. За четыре года до начала Тихоокеанской войны связался с некой женщиной, из-за которой пришлось покинуть Токио. Прихватив с собой только инструмент, он подался в Китай. В то время переправиться из Нагасаки в Шанхай можно было всего за один день. Покидая Токио и Японию, он ни о чем и ни о ком не жалел. К тому же, его характеру вполне подходила творческая атмосфера Шанхая тех лет. Стоя утром на палубе парохода, заходившего в устье Янцзы, любуясь панорамой сверкавшего в утренних лучах города, Такия Сёсабуро без памяти влюбился в этот город, блеск которого казался ему знамением чего-то светлого. Отцу в ту пору шел двадцать второй год.
Так вышло, что все военные катаклизмы - от вторжения в Китай до нападения на Пёрл-Харбор и атомной бомбардировки - он пережил, беззаботно играя на тромбоне в одном из ночных клубов Шанхая. Война шла за пределами его мира. Иными словами, Такия Сёсабуро был человеком, чьи мысли и интересы витали вдали от исторических событий. У него не было других желаний только есть три раза в день, играть на тромбоне в свое удовольствие. И чтобы вокруг было побольше женщин.
Он многим нравился - молодой симпатичный виртуоз. Куда бы ни шел, везде выделялся, как ворон на белом снегу. Он переспал с несчетным количеством женщин: японок и китаянок, русских белоэмигранток, проституток и замужних матрон, красавиц и дурнушек. В общем, спал с кем попало. В конце концов, мягкий тембр тромбона и размер деятельного пениса сделали его в Шанхае той поры личностью известной.
Еще он, - правда, сам того не сознавая, - обладал талантом заводить "полезные связи" и был на короткой ноге с верховными военными чинами, китайскими толстосумами и другими видными особами, что неведомыми способами высасывали из войны огромные прибыли. У многих под полой пиджака скрывался пистолет, и они оглядывались по сторонам, выходя на улицу. Такия Сёсабуро был близок им по духу. Они, в свою очередь, баловали его, а если у него возникали проблемы, всегда и во всем шли навстречу. В ту пору жизнь для Такия Сёсабуро казалась воистину легким занятием.
Однако даже такие способности иногда выходят боком. После войны он попал в поле зрения Народно-освободительной армии Китая "за связи с подозрительными личностями" и долго просидел в тюрьме. Почти всех брошенных вместе с ним за решетку знакомых казнили без суда и следствия. Выводили на тюремный двор и просто расстреливали из автоматов. Казнь всегда начиналась в два часа дня - в это время из тюремного двора доносился треск автоматных очередей.
В жизни Такия Сёсабуро настал критический момент - он оказался на волосок от смерти. Умирать было не страшно: выстрел в голову - и конец. Всего одно мгновение мучений. "Я пожил в свое удовольствие, - размышлял он, - вкусно ел, не горевал. Женщин у меня было немеряно. Что еще можно требовать от жизни? Пусть и расстреляют - мне грех жаловаться на судьбу. В этой войне уже погибло несколько миллионов японцев. Многие из них - куда более жуткой смертью". С готовностью к любому исходу он проводил время в одиночке, неспешно насвистывая мелодии. День за днем, разглядывая сквозь решетку проплывавшие мимо облака, вспоминал он лица и тела женщин, с которыми когда-то спал. И все же Такия Сёсабуро повезло: он оказался одним из двух счастливчиков-японцев, которые вышли из тюрьмы живыми и вернулись на родину.
Исхудалый, он в чем был в том и ступил весной 1946 года на японскую землю. А когда приехал домой, узнал, что дом сгорел от пожара годом раньше, во время мартовского налета на Токио. Тогда же погибли и родители. Единственный старший брат пропал без вести на фронте в Бирме. И Такия Сёсабуро остался один в этом огромном мире. Но он не горевал, хотя, конечно, было горько. Однако любой странник в этом мире рано или поздно остается один. Ему всего тридцать, а это не тот возраст, когда следует винить окружающих за собственное одиночество. Он лишь ощутил свой возраст и ничего больше. Никаких других эмоций.
Такия Сёсабуро уцелел. А раз выжил - нужно работать головой, чтобы оставаться на плаву и дальше.
Ничего другого он делать не умел, поэтому просто собрал старых знакомых, создал небольшой джаз-бэнд и начал играть в одном местечке недалеко от американской военной базы. Там, верный своему таланту, завел дружбу с майором американской армии - большим поклонником джаза. Майор, итальянец родом из Нью-Джерси, неплохо играл на кларнете. Служил он в снабжении и мог заказывать из Америки сколько угодно нужных пластинок. В свободное время они на пару джемовали или шли в казарму майора и за банкой пива слушали там лучшие пластинки Бобби Хакетта, Джека Тигардена, Бенни Гудмена* и пытались копировать их пассажи. Майор доставал для него дефицитные в то время продукты, молоко, выпивку, и Такия Сёсабуро подумывал: "Совсем неплохие времена!"
______________
* Бобби Хакетт (1919-1976) - американский джазовый и эстрадный гитарист и трубач. Джек Тигарден (1905-1964) - американский джазовый тромбонист и певец. Бенни Гудмен (1909-1986) - американский джазовый композитор, кларнетист и руководитель оркестра.
Женился он в 1947 году - на дальней родственнице по материнской линии. Случайно встретил ее на улице, затем за чашкой чая выслушал истории из жизни родственников и рассказал о своем прошлом. Так они сблизились, а вскоре - предположительно, из-за ее беременности - стали жить вместе.
По крайней мере, так он рассказывал Тони Такия. Правда, сын не знал, насколько Такия Сёсабуро любил свою жену. Отец рассказывал только, что она была красавицей и тихоней, а вот здоровьем похвастать не могла.
На следующий год после замужества родился мальчик, а через три дня после родов мать умерла. Скоропостижно - и также быстро ее кремировали. Смерть была очень тихой, без страданий и видимых мучений: она будто погасла. Словно кто-то, стоя за спиной, незаметно нажал на кнопку.
Такия Сёсабуро сам не знал, как все это воспринять, - чувство было совершенно незнакомым. Казалось, в груди застряла какая-то маленькая шестеренка, но он никак не мог понять, что это за штучка и зачем она там нужна. Она просто засела в теле и не давала ему о ни о чем задумываться. Такия Сёсабуро поэтому неделю почти ни о чем не думал и даже не вспоминал об оставленном в роддоме сыне.
1 2 3 4 5