..
Commandante: Это их профессия, сеньор...
Свисток паровоза... поезд в лунном пейзаже Северной Мексики... В кадре частный вагон мистера Харта, на столе разложены книги. Он усердно изучает их, пользуясь испанским ключом. Вот молодой Бог Маиса превращается в СМЕРТЬ... "Когда я стану смертью... смерть - семя, из которого я расту...".
Смерть ради самовоспроизводства - практичному юному Харту это кажется крайне неточным. Одержимый идеей бессмертия, он не улавливает полного смысла этой простой формулы выживания, не замечает семян катастрофы, которые она содержит. Мистер Харт, конечно, не считает себя христианином, но его способ мышления сформирован западным христианством. Он мыслит в категориях или-или, единобожия, ищет конкретные секреты страха и смерти. "Должно быть или одно, или другое, - говорит он себе, - жрецы становятся СМЕРТЬЮ и, таким образом, не могут умереть... Хотя все надо проверять до конца"...
"На рассвете в хижину явилась смерть... Юноша попытался встретить ее бесстрашно и кинул магический предмет... Ему это почти удалось, потому что смерть была старой и усталой...". Слабость смерти в этом отрывке беспокоит Харта. Возможно, жрецы, утверждавшие это все миллионы лет своего существования, совершали самоубийство в старости? Мистер Харт, на самом деле, не большой интеллектуал. Он даже не способен угадать подлинную причину этих экспедиций в отдаленное прошлое. Жрецы в своих календарях делали вычисления на 400 000 000 лет назад. Зачем?
Мистер Харт, в конце концов, все поймет. Он узнает, что смерти нужно время. Смерти нужно время, как наркоману героин. А зачем смерти нужно время? Ответ таааааак прост. Смерти нужно время потому, что она убивает, чтобы вырасти, ради милого Ах Пуча, ты глупый, вульгарный, жадный, уродливый американский смертесос. Вот так! Смерть выходит в поля и убивает молодого Бога Маиса. Молодой Бог Маиса становится семенем смерти, из которого вырастет другой молодой Бог Маиса, - круговорот рождений и смертей во всем богатом многообразии старого сортира. Между тем, смерти всегда больше, и вот пример: истощение плодородного слоя. Маис - растение, быстро истощающее почву. Похоже, майя не знали о смене посевных культур, и уж точно у них не было домашних животных, которые бы поедали зелень и удобряли почву испражнениями. Соответственно, майя столкнулись с проблемой истощения почвы, и когда земля рядом с городом приходила в негодность, им приходилось двигаться все дальше и дальше в поисках плодородных полей, тратить все больше времени на походы туда и обратно. Теперь всякий раз, когда убиваешь молодого Бога Маиса, жизнь покидает его. Семена прорастают медленнее... теряют жизненные силы. Бог Маиса похож на бездушного зомби. И, в конце концов, семя не прорастает. Нет времени для смерти. Так что смерти приходится путешествовать.
У молодого Бога Маиса сотрясение мозга, и Смерть забирает его в те времена, когда его не били так часто, назад в его юность - назад назад назад... тик-так тик-так... назад в райские кущи. Конечно, и здесь все спалит смерть. Жрецам майя приходилось отправляться в эти экспедиции в прошлое потому, что они сжигали настоящее. Исследователи майя удивлялись, почему те не делали вычислений будущего. Дело в том, что у них был превышен кредит по счету. Чеки оказались недействительными. Нет там ничего и никого.
Но это произошло не сразу. Ты не подсаживаешься с первого укола, и, даже когда подсел, какое-то время можешь оставаться на той же дозе... но попробуй продержаться, как наркоман на героине, несколько тысяч лет. Контролировать эту зависимость? Так что он возвращается в то время, когда зависимостью еще можно было управлять, и, если не получается, двигается вспять - все дальше, дальше, дальше. Посмотрите на пантеон майя и их календарь, и вы увидите, что эти вампиры и наркоманы времени прекрасно знали о таком тупике и принимали меры предосторожности, уравновешивая богов смерти и жизни, но не так, как сбалансированы счета мистера Харта - или-или, - а через переходные циклы.
Смерть предстает и как культурный герой, демонстрирующий путь за пределы смерти, и эта ее грань открылась идеалисту Клинчу Смиту...
Сундук мертвеца стоит в консульстве, вице-консул сообщает матери печальное известие.
Мать Смита знает, кто убил ее сына. И младший брат Клинча знает. Посмотри на любого человека у власти и догадаешься, какие приказы он отдаст... Смерть Рема глазами Гитлера... Весь клан Смитов будет уничтожен...
"Не время похвальбам! Так будет: воле я остыть не дам"9. Он должен навсегда заглушить голос Клинча Смита. Весь клан Смитов должен быть стерт с лица земли...
Вспышкой - миссис Смит мертвая в искореженном автомобиле... Юный Гай Смит летит в Южную Америку.
- Мы только ранили гадину, но не убили...
Юный Гай Смит присоединяется к Одри Карсонсу в отдаленном поместье в Андах.
Одри Карсонс: он мрачен призрачен порочен нежен бесстрашен и в то же время у него холодный ум мистера Харта. Он двойник Харта и его палач.
Гай Смит: он - зубастый Бог Смерти майя, но теперь его лицо раздавлено, искорежено перепадами давления, черты стерты, тело истощено долгими голодовками. Лицо, на котором не отпечаталось время.
Старый Сержант: у него короткие серо-стальные волосы и багровое лицо обычного вояки. В его внешности есть намек на облик Бога Полярной Звезды.
В своих переходных формах Смерть в какой-то степени отождествляется с человеком, которого убила - она разделяет его смерть. Такая разделенная Смерть теряет свою целостность. Все это кажется разрушительным мистеру Харту, который никогда не идентифицируется со своими жертвами. Если он сделает это, ему угрожает опасность самому стать жертвой. Но в какой-то момент смерть должна пойти на такой риск. Она должна стать смертной и умереть, чтобы затем возродиться. Мистер Харт хочет быть смертью, но он не сможет познать смерть. Смерть не будет обслуживать незнакомца, не способного доказать свое звание, гринго, который боится ее имени и установил дома правило: в его присутствии нельзя произносить слово "Смерть". Харт не может читать книги майя. Он читает их, точно тот, кто берет "Моби Дика", чтобы узнать о китобойном промысле, и не желает слышать про Ахава, Белых Китов, Квикега и Измаила... То, что там написано и долго дремало, - теперь смертельный штамм вируса, жаждущий вырваться, спрыгнуть со страниц и заразить миллионы человеческих призраков, но не скаредными религиозными капиталистическими идеями XIX века, как у мистера Харта, а своими собственными: жестокими, нежными, двусмысленными, бесстыдными, гнусными, невинными, причудливыми, невообразимо древними и хищно юными... Мистер Харт, который станет Смертью, не догадывается, с кем он связался.
Радужная долина в боливийских Андах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Commandante: Это их профессия, сеньор...
Свисток паровоза... поезд в лунном пейзаже Северной Мексики... В кадре частный вагон мистера Харта, на столе разложены книги. Он усердно изучает их, пользуясь испанским ключом. Вот молодой Бог Маиса превращается в СМЕРТЬ... "Когда я стану смертью... смерть - семя, из которого я расту...".
Смерть ради самовоспроизводства - практичному юному Харту это кажется крайне неточным. Одержимый идеей бессмертия, он не улавливает полного смысла этой простой формулы выживания, не замечает семян катастрофы, которые она содержит. Мистер Харт, конечно, не считает себя христианином, но его способ мышления сформирован западным христианством. Он мыслит в категориях или-или, единобожия, ищет конкретные секреты страха и смерти. "Должно быть или одно, или другое, - говорит он себе, - жрецы становятся СМЕРТЬЮ и, таким образом, не могут умереть... Хотя все надо проверять до конца"...
"На рассвете в хижину явилась смерть... Юноша попытался встретить ее бесстрашно и кинул магический предмет... Ему это почти удалось, потому что смерть была старой и усталой...". Слабость смерти в этом отрывке беспокоит Харта. Возможно, жрецы, утверждавшие это все миллионы лет своего существования, совершали самоубийство в старости? Мистер Харт, на самом деле, не большой интеллектуал. Он даже не способен угадать подлинную причину этих экспедиций в отдаленное прошлое. Жрецы в своих календарях делали вычисления на 400 000 000 лет назад. Зачем?
Мистер Харт, в конце концов, все поймет. Он узнает, что смерти нужно время. Смерти нужно время, как наркоману героин. А зачем смерти нужно время? Ответ таааааак прост. Смерти нужно время потому, что она убивает, чтобы вырасти, ради милого Ах Пуча, ты глупый, вульгарный, жадный, уродливый американский смертесос. Вот так! Смерть выходит в поля и убивает молодого Бога Маиса. Молодой Бог Маиса становится семенем смерти, из которого вырастет другой молодой Бог Маиса, - круговорот рождений и смертей во всем богатом многообразии старого сортира. Между тем, смерти всегда больше, и вот пример: истощение плодородного слоя. Маис - растение, быстро истощающее почву. Похоже, майя не знали о смене посевных культур, и уж точно у них не было домашних животных, которые бы поедали зелень и удобряли почву испражнениями. Соответственно, майя столкнулись с проблемой истощения почвы, и когда земля рядом с городом приходила в негодность, им приходилось двигаться все дальше и дальше в поисках плодородных полей, тратить все больше времени на походы туда и обратно. Теперь всякий раз, когда убиваешь молодого Бога Маиса, жизнь покидает его. Семена прорастают медленнее... теряют жизненные силы. Бог Маиса похож на бездушного зомби. И, в конце концов, семя не прорастает. Нет времени для смерти. Так что смерти приходится путешествовать.
У молодого Бога Маиса сотрясение мозга, и Смерть забирает его в те времена, когда его не били так часто, назад в его юность - назад назад назад... тик-так тик-так... назад в райские кущи. Конечно, и здесь все спалит смерть. Жрецам майя приходилось отправляться в эти экспедиции в прошлое потому, что они сжигали настоящее. Исследователи майя удивлялись, почему те не делали вычислений будущего. Дело в том, что у них был превышен кредит по счету. Чеки оказались недействительными. Нет там ничего и никого.
Но это произошло не сразу. Ты не подсаживаешься с первого укола, и, даже когда подсел, какое-то время можешь оставаться на той же дозе... но попробуй продержаться, как наркоман на героине, несколько тысяч лет. Контролировать эту зависимость? Так что он возвращается в то время, когда зависимостью еще можно было управлять, и, если не получается, двигается вспять - все дальше, дальше, дальше. Посмотрите на пантеон майя и их календарь, и вы увидите, что эти вампиры и наркоманы времени прекрасно знали о таком тупике и принимали меры предосторожности, уравновешивая богов смерти и жизни, но не так, как сбалансированы счета мистера Харта - или-или, - а через переходные циклы.
Смерть предстает и как культурный герой, демонстрирующий путь за пределы смерти, и эта ее грань открылась идеалисту Клинчу Смиту...
Сундук мертвеца стоит в консульстве, вице-консул сообщает матери печальное известие.
Мать Смита знает, кто убил ее сына. И младший брат Клинча знает. Посмотри на любого человека у власти и догадаешься, какие приказы он отдаст... Смерть Рема глазами Гитлера... Весь клан Смитов будет уничтожен...
"Не время похвальбам! Так будет: воле я остыть не дам"9. Он должен навсегда заглушить голос Клинча Смита. Весь клан Смитов должен быть стерт с лица земли...
Вспышкой - миссис Смит мертвая в искореженном автомобиле... Юный Гай Смит летит в Южную Америку.
- Мы только ранили гадину, но не убили...
Юный Гай Смит присоединяется к Одри Карсонсу в отдаленном поместье в Андах.
Одри Карсонс: он мрачен призрачен порочен нежен бесстрашен и в то же время у него холодный ум мистера Харта. Он двойник Харта и его палач.
Гай Смит: он - зубастый Бог Смерти майя, но теперь его лицо раздавлено, искорежено перепадами давления, черты стерты, тело истощено долгими голодовками. Лицо, на котором не отпечаталось время.
Старый Сержант: у него короткие серо-стальные волосы и багровое лицо обычного вояки. В его внешности есть намек на облик Бога Полярной Звезды.
В своих переходных формах Смерть в какой-то степени отождествляется с человеком, которого убила - она разделяет его смерть. Такая разделенная Смерть теряет свою целостность. Все это кажется разрушительным мистеру Харту, который никогда не идентифицируется со своими жертвами. Если он сделает это, ему угрожает опасность самому стать жертвой. Но в какой-то момент смерть должна пойти на такой риск. Она должна стать смертной и умереть, чтобы затем возродиться. Мистер Харт хочет быть смертью, но он не сможет познать смерть. Смерть не будет обслуживать незнакомца, не способного доказать свое звание, гринго, который боится ее имени и установил дома правило: в его присутствии нельзя произносить слово "Смерть". Харт не может читать книги майя. Он читает их, точно тот, кто берет "Моби Дика", чтобы узнать о китобойном промысле, и не желает слышать про Ахава, Белых Китов, Квикега и Измаила... То, что там написано и долго дремало, - теперь смертельный штамм вируса, жаждущий вырваться, спрыгнуть со страниц и заразить миллионы человеческих призраков, но не скаредными религиозными капиталистическими идеями XIX века, как у мистера Харта, а своими собственными: жестокими, нежными, двусмысленными, бесстыдными, гнусными, невинными, причудливыми, невообразимо древними и хищно юными... Мистер Харт, который станет Смертью, не догадывается, с кем он связался.
Радужная долина в боливийских Андах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13