НОВЫЙ НАЧАЛЬНИК
С трудом переварив жестокую шутку своего лучшего друга, Фухе шагнул в
раскрывшуюся дверь.
Однако шутка Алекса оказалась не последней: вместо долгожданной
свободы, как можно более удаленной от распоясавшегося Леонарда, Фухе
увидел самого Леонарда, восседавшего посреди кабинета начальника тюрьмы на
залитом марочным вином столе.
- Вот он, наш знаменитый! - пьяным голосом воскликнул Леонард. - Я
тут всем уши отрезаю, а тебе, друг мой ласковый, голову отсеку! Алекс, где
ты там, - обратился он к несостоявшемуся палачу, - получишь прибавку к
жалованью!
- Неплохо бы, - пробормотал с благодарностью Алекс. - А то ведь сами
знаете: жена, дети...
Фухе, затравленно взиравший на Леонарда, повернулся к лучшему другу и
вопросил с печальным сарказмом:
- И ты, Брут?
- Я не Брут, - обиженно ответил Алекс. - И к тому же я на службе, а
господин Леонард мой начальник. А за оскорбление Брутом при исполнении
можно и в карцер на недельку...
- Ха-ха-ха! - загрохотал Леонард. - В карцер!... Да я ему сейчас
голову резать буду!
Он поискал под рукой инструмент, которым целый день резал уши и, не
найдя такового, шмякнул о стол пустую бутылку, соорудив таким образом из
нее "розочку".
То, что терять нечего, Фухе понял уже давно. Теперь же, вспомнив дни
былые, он вдруг с ревом сексуально неудовлетворенного слона кинулся на
страшного врага, протаранил его своей замшелой макушкой и остановился, как
вкопанный с удовольствием наблюдая, как Леонард, потеряв равновесие,
опрокинулся назад, слетел со стола и, вышибая телом оконное стекло,
спланировал с четвертого этажа.
Алекс, разинув рот, ковырялся грязным пальцем в носу.
- Я теперь начальник тюрьмы, - угрюмо произнес комиссар и взглянул на
равнодушного ко всему Алекса. - Подчиняться будешь?
- А мне что - лишь бы приказывали, - ответил бывший соратник и на
всякий случай отдал честь.
Фухе в припадке борьбы за самосохранение сделал то, до чего еще никто
и никогда в Великой Нейтральной Державе не додумался, - поднял руку на
самого Леонарда, имевшего шесть с половиной пожизненных сроков. Поэтому
вполне естественно, что вся тюремная братия после скоропостижных выборов
единогласно признала его новым начальником.

6. ДОСАДА
Но точку в этой истории ставить пока преждевременно.
Не тот человек был Фердинанд Фухе, чтобы забыть хоть единожды
нанесенное оскорбление. Едва став начальником, он, конечно,
продегустировал вина, которыми баловались до него Дюмон и Леонард, а затем
призвал к себе подчиненного Алекса.
- Вот что, Алекс, - обратился к нему Фухе. - Сгоняй-ка в мою бывшую
камеру и доставь сюда заключенного Хряща. Если у него уже нет ног -
принеси!
На удивление, новых увечий у Хряща не было. Как всегда, его зверская
рожа сияла оптимизмом.
- Хо! - закричал он, как только его ввели к начальнику. - Костыль,
значит, понадобится? Уж сколько я ждал-то! - И он прищурил свой
единственный глаз.
- Не думаю, не думаю, - ласково ответил Фухе. - Я вот тут решил тебя
немножко расстрелять...
- Ну? - не поверил Хрящ. - Отлично! Великолепно!
Присутствовавший при этом негр в пижаме Хлыщ шепнул что-то комиссару
на ухо.
- Как так запрещает? - грозно осведомился Фухе. - Кто запрещает?
Какой такой Закон? Ах, закон! Вишь ты, - обратился он к Хрящу. - У нас в
Великой Нейтральной Державе, оказывается, смертную казнь отменили еще
тридцать лет назад...
- Как отменили? - огорчился Хрящ. - Не имели они права такого! У нас
демократия!
- Ничего, любезный, успокойся, - заявил Фухе. - Все поправимо. Я эти
дурацкие законы не придумывал, и не мне следовать их букве. Не так ли,
Алекс?
- Хи-хи, - сказал Алекс, отлично знавший, что соблюдение законов было
противно натуре великого комиссара.
- Так что расстреляем тебя, прямо сейчас и порешим, - завершил
вынесение приговора Фухе. - За то, что не знал меня в лицо, хлюпиком
назвал и усомнился в моем умении выражаться человеческим языком. - И
комиссар разразился четырехстопным амфибрахием.
- Годится! - обрадовался приговоренный. - Только давайте уж поскорее,
не терпится мне смерть принять из рук самого Фухе!
- Ну, уж нет, - возразил начальник тюрьмы. - Я тебя осудил, но
приговор исполнять будет... - Тут Фухе посмотрел на Алекса, мявшегося в
углу. - Нет, у Алекса опять осечка случится, знаю я, как он расстреливает.
А вот если Хлыщ? Пойдешь казнить этого, как его... дружка то есть своего?
- А чего ж не пойти? - осклабился негр. - Как прикажете, шеф, так и
сделаю.
Вдвоем они покинули кабинет и направились во двор. Хрящ впереди,
припадая на ту ногу, которая была обременена костылем, а Хлыщ чуть позади,
заряжая на ходу карабин.
Фухе и Алекс с удовольствием наблюдали в окно, как Хрящ доковылял до
стены, возле которой собирался умирать комиссар, перекрестился сломанной
рукой и вдруг плюхнулся на колени.
- Погоди, не стреляй! - голосил он. - Не стреляй, Хлыщ!
- А сообразил, значит, что всерьез все, что не шутят с ним, -
ухмыльнулся Фухе, закуривая "Синюю птицу".
- Погоди! - продолжал орать Хрящ. - Пулю-то зачем тратить? Свинцовая
ведь пуля! Цветной металл! Треть унции! Повесь лучше!
Чертыхнувшись, Хрящ снял с себя галстук, подпоясывавший его пижаму, и
накинул петлю на шею приговоренному.
- Ну что? - крикнул ему Фухе из окна. - Сожалеешь о содеянном?
- Жалею, господин начальник! Жалею! - хрипло ответил Хрящ. - Так
костыль и не пригодился! Такая досада!..
А Хлыщ уже тащил его к обглоданному за дни забастовки дубу.

1 2 3