На столах в разнообразных бутылках красовались изготовленные Джеммой букеты из засушенных цветов и веток. Полки были плотно уставлены товарами в соответствии со списком, составленным Джеммой, подсчитавшей, что раскупается хорошо, а что не очень. Лютер научил ее, как обмениваться товарами с проходящими мимо судами, чтобы они могли постоянно пополнять имеющиеся в их распоряжении запасы. И хотя Буны неоднократно благодарили ее за помощь, удачно восполнившую отсутствие Хантера, Джемма сама была безмерно им благодарна за предоставленную ей возможность проявить себя.
– Пора возвращаться, – сказала Джемма, горько жалея, что все не сложилось иначе и Хантер Бун ушел из ее жизни как раз в тот момент, когда она его нашла. – Мне необходимо уладить отношения с отцом.
– Вы ведь сообщите нам, где вы и как ваши дела, правда? Мы будем ждать ваших писем. – Ханна выпрямилась и зажала поднос под мышкой.
– Непременно, – заверила ее Джемма.
– Люси будет очень скучать без вас.
В глазах Ханны блеснули слезы, Джемма почувствовала, что у нее самой щиплет глаза. По старой привычке она отвернулась и быстро вытерла их рукой.
– Мне будет всех вас очень недоставать.
– Лучше мне вернуться на кухню, а то Нетти перемоет одна всю посуду. – Ханна заспешила прочь, вытирая слезы уголком передника.
Джемма смела просыпанную фасоль в небольшую кучку и принялась гнать ее метлой по направлению к двери, гадая про себя, удастся ли ей хоть когда-нибудь выбросить Хантера Буна из своего сердца.
Глава 18
Южный Иллинойс, апрель 1817 года
Он достаточно долго странствовал по глухим, неизведанным местам, чтобы понять, что это совсем не то, чего он хочет. Теперь уже нет. Больше нет, с тех пор, как повстречал Чарли. Хантер продал вьючных мулов в Сент-Луисе и, путешествуя налегке, держал путь назад в Кентукки.
За все время своего долгого одинокого пути Хантер боялся даже подумать о том, что она, возможно, уже покинула Санди-Шолз. Только не теперь, твердил он. Не теперь, когда он точно знал, что как бы ни сложилась его последующая жизнь, куда бы он ни отправился и как далеко ни забрел бы в своих странствиях, он хочет, чтобы Джемма всегда была рядом.
На реках уже установилось оживленное движение. Плоскодонки и килевые лодки, направлявшиеся в Алабаму, Миссисипи и Луизиану, постоянно бороздили водные пути. Джемма вполне могла уже примкнуть к какой-нибудь группе людей, направлявшихся на юг. Если он не поспешит, то может никогда больше ее не увидеть.
Санди-Шолз, апрель 1817 года
Джемма стояла на берегу реки с обнимавшей ее за шею Сэди Бун на руках, в окружении семьи, которую она узнала и полюбила. Ее пришли проводить все, за исключением Люси, которая рыдала так горько, что отказалась спуститься на пристань, чтобы сказать последнее «прощай».
Когда Калли и Джуниор принялись карабкаться вверх по крутой лестнице, Сэди попросилась на землю. Джемма отпустила девочку. Глядя вслед малышке, вприпрыжку догонявшей остальных, она внезапно ощутила непонятную пустоту. Слезы обжигали ей глаза, застилая взор, мешая видеть Нетти, подошедшую к ней со стеганым лоскутным одеялом в руках. Джемма узнала его. Это было одно из самых любимых одеял Нетти – «Трудолюбивая пчелка».
– Я не могу его принять, – сказала Джемма, прижимая сложенное одеяло к своему сердцу. – Это одно из ваших лучших творений.
– Они все для меня самые лучшие, детка. Но ты мне очень дорога, и мне для тебя ничего не жаль. Возьми его. Оно тебе пригодится, когда там, в Новом Орлеане, тебе станет зябко.
– Вы готовы, Джемма? – Ной Лекруа стоял рядом и ждал, когда закончится прощание, чтобы помочь ей подняться на борт большой плоскодонки, пришвартованной у берега между других судов.
У Джеммы сжалось сердце. День, которого она ждала со страхом, в конце концов наступил. Подошло время отъезда. Джемме хотелось взбежать по грубой деревянной лестнице, ведущей по крутому склону на высокий берег, и укрыться на чердаке у Хантера. Никогда больше ей не увидеть этот волшебный лес летом, в полной красе, одетый пышной зеленой листвой. Тимми сделает свои первые шаги без нее, она не сможет его поддержать. Однажды в Санди-Шолз появится мужчина, в котором Люси, по ее глубокому убеждению, безошибочно узнает свою вторую половинку. И он сделает ей предложение, а Джемма будет далеко и не сможет разделить с ней радость.
Джемма придумала еще тысячу и один предлог, чтобы не подниматься на борт. Ной молча стоял рядом, не спуская с нее темных проницательных глаз, пока она боролась со своими желаниями и сомнениями.
Она должна уехать. Неделю назад с группой путешественников, направлявшихся вверх по реке в Сент-Луис, ей пришло письмо из Нового Орлеана. Ее отец прибыл в этот город раньше намеченного срока, связался с Моро и обнаружил, что она пропала. События, которые за этим последовали, писал он, слишком сложны, чтобы изложить их в письме. Он потребовал ее возвращения, объяснений и извинений. Она вынуждена была подчиниться.
Дальнейшая судьба ее была известна. Никогда больше ей не увидеться с Хантером, не заглянуть в его зеленые глаза. Никогда не услышать вновь его смех или раздраженный тон, за которым он скрывал свое беспокойство. Никогда больше ей не почувствовать его прикосновений, не ощутить на губах сладость его поцелуя.
В этом Джемма была уверена. Если бы у нее оставалась хоть капелька надежды, никакая сила на земле не заставила бы ее уехать. А поскольку путешествовать вверх по реке слишком уж сложно, скорее всего она больше никогда не увидится также и с Бунами, Нетти и Люси.
– Оставайтесь, Джемма, – попросила Ханна. – Напишите отцу. Он поймет.
Джемма покачала головой:
– Не могу. Я… Разве вы не понимаете, Ханна? – Она взглянула на Нетти, державшую ее за руку. – Если я останусь, то только и буду прохаживаться вдоль берега, поглядывая на реку в ожидании Хантера. Всякий раз, как отворится дверь фактории, я буду вздрагивать и смотреть, не он ли пришел, а когда окажется, что это не он, сердце мое в очередной раз будет истекать кровью.
Джемма еле сдержала слезы и бросила взгляд на Лютера. Он помогал пассажирам подняться на судно – такое большое и переполненное людьми, что оно походило на плавучий остров с ограждением и крышей.
По обеим сторонам крыши были закреплены огромные весла. Лютер, принимавший грузы и деловито расставлявший их на палубе так, чтобы равномерно распределить нагрузку, до того походил на Хантера, что Джемме было тяжело на него смотреть. Нетти с сочувствием сжала ей руку. Слезы струились из-под очков пожилой женщины.
– Я не могу остаться, – прошептала Джемма. – Не могу, потому что все, что я здесь вижу, чего касаюсь и что слышу, напоминает мне о Хантере.
– А что, если он вернется?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Пора возвращаться, – сказала Джемма, горько жалея, что все не сложилось иначе и Хантер Бун ушел из ее жизни как раз в тот момент, когда она его нашла. – Мне необходимо уладить отношения с отцом.
– Вы ведь сообщите нам, где вы и как ваши дела, правда? Мы будем ждать ваших писем. – Ханна выпрямилась и зажала поднос под мышкой.
– Непременно, – заверила ее Джемма.
– Люси будет очень скучать без вас.
В глазах Ханны блеснули слезы, Джемма почувствовала, что у нее самой щиплет глаза. По старой привычке она отвернулась и быстро вытерла их рукой.
– Мне будет всех вас очень недоставать.
– Лучше мне вернуться на кухню, а то Нетти перемоет одна всю посуду. – Ханна заспешила прочь, вытирая слезы уголком передника.
Джемма смела просыпанную фасоль в небольшую кучку и принялась гнать ее метлой по направлению к двери, гадая про себя, удастся ли ей хоть когда-нибудь выбросить Хантера Буна из своего сердца.
Глава 18
Южный Иллинойс, апрель 1817 года
Он достаточно долго странствовал по глухим, неизведанным местам, чтобы понять, что это совсем не то, чего он хочет. Теперь уже нет. Больше нет, с тех пор, как повстречал Чарли. Хантер продал вьючных мулов в Сент-Луисе и, путешествуя налегке, держал путь назад в Кентукки.
За все время своего долгого одинокого пути Хантер боялся даже подумать о том, что она, возможно, уже покинула Санди-Шолз. Только не теперь, твердил он. Не теперь, когда он точно знал, что как бы ни сложилась его последующая жизнь, куда бы он ни отправился и как далеко ни забрел бы в своих странствиях, он хочет, чтобы Джемма всегда была рядом.
На реках уже установилось оживленное движение. Плоскодонки и килевые лодки, направлявшиеся в Алабаму, Миссисипи и Луизиану, постоянно бороздили водные пути. Джемма вполне могла уже примкнуть к какой-нибудь группе людей, направлявшихся на юг. Если он не поспешит, то может никогда больше ее не увидеть.
Санди-Шолз, апрель 1817 года
Джемма стояла на берегу реки с обнимавшей ее за шею Сэди Бун на руках, в окружении семьи, которую она узнала и полюбила. Ее пришли проводить все, за исключением Люси, которая рыдала так горько, что отказалась спуститься на пристань, чтобы сказать последнее «прощай».
Когда Калли и Джуниор принялись карабкаться вверх по крутой лестнице, Сэди попросилась на землю. Джемма отпустила девочку. Глядя вслед малышке, вприпрыжку догонявшей остальных, она внезапно ощутила непонятную пустоту. Слезы обжигали ей глаза, застилая взор, мешая видеть Нетти, подошедшую к ней со стеганым лоскутным одеялом в руках. Джемма узнала его. Это было одно из самых любимых одеял Нетти – «Трудолюбивая пчелка».
– Я не могу его принять, – сказала Джемма, прижимая сложенное одеяло к своему сердцу. – Это одно из ваших лучших творений.
– Они все для меня самые лучшие, детка. Но ты мне очень дорога, и мне для тебя ничего не жаль. Возьми его. Оно тебе пригодится, когда там, в Новом Орлеане, тебе станет зябко.
– Вы готовы, Джемма? – Ной Лекруа стоял рядом и ждал, когда закончится прощание, чтобы помочь ей подняться на борт большой плоскодонки, пришвартованной у берега между других судов.
У Джеммы сжалось сердце. День, которого она ждала со страхом, в конце концов наступил. Подошло время отъезда. Джемме хотелось взбежать по грубой деревянной лестнице, ведущей по крутому склону на высокий берег, и укрыться на чердаке у Хантера. Никогда больше ей не увидеть этот волшебный лес летом, в полной красе, одетый пышной зеленой листвой. Тимми сделает свои первые шаги без нее, она не сможет его поддержать. Однажды в Санди-Шолз появится мужчина, в котором Люси, по ее глубокому убеждению, безошибочно узнает свою вторую половинку. И он сделает ей предложение, а Джемма будет далеко и не сможет разделить с ней радость.
Джемма придумала еще тысячу и один предлог, чтобы не подниматься на борт. Ной молча стоял рядом, не спуская с нее темных проницательных глаз, пока она боролась со своими желаниями и сомнениями.
Она должна уехать. Неделю назад с группой путешественников, направлявшихся вверх по реке в Сент-Луис, ей пришло письмо из Нового Орлеана. Ее отец прибыл в этот город раньше намеченного срока, связался с Моро и обнаружил, что она пропала. События, которые за этим последовали, писал он, слишком сложны, чтобы изложить их в письме. Он потребовал ее возвращения, объяснений и извинений. Она вынуждена была подчиниться.
Дальнейшая судьба ее была известна. Никогда больше ей не увидеться с Хантером, не заглянуть в его зеленые глаза. Никогда не услышать вновь его смех или раздраженный тон, за которым он скрывал свое беспокойство. Никогда больше ей не почувствовать его прикосновений, не ощутить на губах сладость его поцелуя.
В этом Джемма была уверена. Если бы у нее оставалась хоть капелька надежды, никакая сила на земле не заставила бы ее уехать. А поскольку путешествовать вверх по реке слишком уж сложно, скорее всего она больше никогда не увидится также и с Бунами, Нетти и Люси.
– Оставайтесь, Джемма, – попросила Ханна. – Напишите отцу. Он поймет.
Джемма покачала головой:
– Не могу. Я… Разве вы не понимаете, Ханна? – Она взглянула на Нетти, державшую ее за руку. – Если я останусь, то только и буду прохаживаться вдоль берега, поглядывая на реку в ожидании Хантера. Всякий раз, как отворится дверь фактории, я буду вздрагивать и смотреть, не он ли пришел, а когда окажется, что это не он, сердце мое в очередной раз будет истекать кровью.
Джемма еле сдержала слезы и бросила взгляд на Лютера. Он помогал пассажирам подняться на судно – такое большое и переполненное людьми, что оно походило на плавучий остров с ограждением и крышей.
По обеим сторонам крыши были закреплены огромные весла. Лютер, принимавший грузы и деловито расставлявший их на палубе так, чтобы равномерно распределить нагрузку, до того походил на Хантера, что Джемме было тяжело на него смотреть. Нетти с сочувствием сжала ей руку. Слезы струились из-под очков пожилой женщины.
– Я не могу остаться, – прошептала Джемма. – Не могу, потому что все, что я здесь вижу, чего касаюсь и что слышу, напоминает мне о Хантере.
– А что, если он вернется?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80