И тогда же он заявил, что не позволит литературе вмешиваться в его личную жизнь и что не с его положением в обществе летать со скоростью света.
Писатель Дауккенс говорит, что нужно соизмерять фантазию с жизнью. Какая жизнь, такая должна быть и фантазия – ни больше, ни меньше. И во всех своих проявлениях фантазия должна быть в точности похожей на жизнь. В этом случае он – за фантазию.
И все же это прекрасно – лететь лучом со скоростью света к своей любви, к мечте своей, которую никогда не видал. И никогда не увидишь. Но все-таки лететь к ней, спешить, освещая мертвое космическое пространство. Корректор Крект почувствовал, что внутри у него что-то засветилось, и поспешил погасить этот преступный огонь.
Глава третья. ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕКА – ЭТО ЕГО ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ
Миссис Хост не раз пыталась себе представить, чем занимается ее муж, когда он не ночует дома. Обычно перед ней возникала одна картина: инспектор Хост идет по следу преступника. Вокруг ночь, преступник вооружен до зубов и совершенно не оставляет следов, но инспектор продолжает идти по его следу. Вероятно, в этом сказывалось увлечение миссис Хост детективной литературой, которую сам инспектор глубоко презирал, отдавая предпочтение научной фантастике.
Детективная литература – это литература простых слов и запутанных дел, потому что если запутать также слова, то там уже никто ничего не распутает. Всякое глубокомыслие противопоказано детективном литературе, если она хочет быть популярной. Популярность – это пляж, мелкая вода, возможность поплескаться, ничем не рискуя. Широкому купальщику, как и широкому читателю, нужно дно. на котором можно твердо стоять, как стоишь № суше. В море главное суша, слегка прикрытая водой, – только такое море может завоевать широкую популярность.
Но, конечно, не у инспектора. Инспектор любит глубину. Он, как опытный пловец, ке станет плескаться у берега. Ему подавай фантастику, сплетение пространств и времен, потому что в нем дух расследователя сочетается с духом исследователя. Еще в школе он открыл закон: если в двузначном числе переставить цифры и вычесть меньшее число из большего, то результат будет непременно делиться на девять. Учитель его похвалил, сказал, что для своего времени это большое открытие. Правда, время это, добавил учитель, было давно.
Тогда будущий инспектор исследовал разность трехзначных чисел, состоящих из одинаковых цифр, расположенных в обратной последовательности, и определил, что она тоже делится на девять и дает при делении число, состоящее из двух одинаковых цифр, составляющих разность между крайними цифрами исходных чисел:
701 – 197=504; 594: 9 = 66; 6 = 7 – 1.
Учитель опять сказал, что для своего времени эго большое открытие, но когда было это время, не уточнил.
Идя дальше по пути исследований в объеме неполной средней школы, инспектор обнаружил, что любые диа многозначные числа с одинаковой суммой цифр при вычитании меньшего из большего дают число, непременно делящееся на 9.
И такого человека не приняли на математический!
После крушения математической карьеры будущий инспектор занялся физикой и в какой-то степени пошел даже дальше Эйнштейне. Если Эйнштейн говорил об искривленности пространства, то абитуриент Хост заговорил о его смотанности. Термин этот означает, что пространство, наподобие ниток, смотано в клубок. Если до какой-нибудь звезды по протяженности нитки тысячи световых лет, то напрямик, сквозь клубок, каких-нибудь полквартала. Не потому ли люди так плохо понимают друг друга: им только кажется, что они рядом, а на самом деле они в разных галактиках.
Была у абитуриента Хоста и другая гипотеза. Помните лист Мёбиуса? Берется полоска бумаги и склеивается в кольцо так, чтобы образовалась одна поверхность, чтобы муха, ползущая по этой поверхности, могла ползти до скончания лет, оставляя следы с двух сторон, но не подозревая, что листок имеет вторую поверхность.
Теперь спросите у мухи о величине листка. Она ответит, что это бесконечность, не поддающаяся осмыслению. А это всего лишь полоска листа, склеенная по принципу листа Мёбиуса. Каждый участок этой полоски имеет две стороны, а в целом у нее одна поверхность.
Вот так устроено все пространство. Каждый отдельный его отрезок конечен, но соединены они по принципу бесконечности. Мир и антимир находятся в любом отрезке пространства. Находясь на двух противоположных поверхностях, они наиболее приближены друг к другу, но в то же время, принадлежа одной общей поверхности, наиболее друг от друга удалены. Самое дальнее в природе одновременно и самое близкое. Чем дальше от нас точка вселенной на видимой нам поверхности, тем она ближе к нам в антимире, с противоположной стороны отрезка листа Мёбиуса.
Так же устроено и время. Вечность – это не бесконечное количество лет, это время, расположенное по принципу листа Мёбиуса. Каждый отрезок времени имеет начало и конец, но вечность их не имеет, она, подобно листу Мёбиуса, имеет только продолжение.
Разрешив вопросы времени и пространства, абитуриент Хост двинулся дальше и пришел к выводу, что все противоположности в мире соединены по принципу листа Мёбиуса: одна переходит в другую. Свет и мрак, жизнь и смерть – все это по одну сторону общей бесконечности, но противоположно в каждом ее отдельном отрезке.
Короче говоря, его не приняли и на физический.
Что оставалось Хосту? Сузить масштабы своей деятельности. Так он пришел от исследования мироздания к расследованию отдельных конкретных преступлений.
Как всякий недоучившийся ученый, недостаток знаний инспектор восполнял фантазией, поэтому преступника ему редко удавалось поймать. Но это его нс смущало. Он считал, что такую элементарную вещь, как поимка преступника, давно пора поручить ЭВМ, чтобы освободить мозг человека для познания и объяснения мира. Лично для него не существовало загадок, он легко объяснял мир, и там, где отступала наука, он победно шел в наступление.
А супруга инспектора знала лишь один путь: сквозь ночь по следу преступника. Именно это она вычитала из книг и высмотрела с экрана телевизора. И когда она читала и смотрела, твердо зная все наперед, она чувствовала, что в ней погибает великий сыщик или по меньшей мере друг великого сыщика. В ней пропадал друг великого сыщика, потому что великий сыщик не ночевал дома.
Приятельница миссис Хост, пришедшая разделить с ней ее одиночество, пыталась навязать ей свои проблемы:
– Ну, вы меня знаете, миссис Хост, я не прячу от людей своего мнения. И я говорю племяннице: если тебе так нравится этот человек, почему бы тебе не выйти за него замуж? И знаете, что она мне ответила? Он ей слишком нравится, чтобы выходить за него замуж. Что значит – слишком?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Писатель Дауккенс говорит, что нужно соизмерять фантазию с жизнью. Какая жизнь, такая должна быть и фантазия – ни больше, ни меньше. И во всех своих проявлениях фантазия должна быть в точности похожей на жизнь. В этом случае он – за фантазию.
И все же это прекрасно – лететь лучом со скоростью света к своей любви, к мечте своей, которую никогда не видал. И никогда не увидишь. Но все-таки лететь к ней, спешить, освещая мертвое космическое пространство. Корректор Крект почувствовал, что внутри у него что-то засветилось, и поспешил погасить этот преступный огонь.
Глава третья. ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕКА – ЭТО ЕГО ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ
Миссис Хост не раз пыталась себе представить, чем занимается ее муж, когда он не ночует дома. Обычно перед ней возникала одна картина: инспектор Хост идет по следу преступника. Вокруг ночь, преступник вооружен до зубов и совершенно не оставляет следов, но инспектор продолжает идти по его следу. Вероятно, в этом сказывалось увлечение миссис Хост детективной литературой, которую сам инспектор глубоко презирал, отдавая предпочтение научной фантастике.
Детективная литература – это литература простых слов и запутанных дел, потому что если запутать также слова, то там уже никто ничего не распутает. Всякое глубокомыслие противопоказано детективном литературе, если она хочет быть популярной. Популярность – это пляж, мелкая вода, возможность поплескаться, ничем не рискуя. Широкому купальщику, как и широкому читателю, нужно дно. на котором можно твердо стоять, как стоишь № суше. В море главное суша, слегка прикрытая водой, – только такое море может завоевать широкую популярность.
Но, конечно, не у инспектора. Инспектор любит глубину. Он, как опытный пловец, ке станет плескаться у берега. Ему подавай фантастику, сплетение пространств и времен, потому что в нем дух расследователя сочетается с духом исследователя. Еще в школе он открыл закон: если в двузначном числе переставить цифры и вычесть меньшее число из большего, то результат будет непременно делиться на девять. Учитель его похвалил, сказал, что для своего времени это большое открытие. Правда, время это, добавил учитель, было давно.
Тогда будущий инспектор исследовал разность трехзначных чисел, состоящих из одинаковых цифр, расположенных в обратной последовательности, и определил, что она тоже делится на девять и дает при делении число, состоящее из двух одинаковых цифр, составляющих разность между крайними цифрами исходных чисел:
701 – 197=504; 594: 9 = 66; 6 = 7 – 1.
Учитель опять сказал, что для своего времени эго большое открытие, но когда было это время, не уточнил.
Идя дальше по пути исследований в объеме неполной средней школы, инспектор обнаружил, что любые диа многозначные числа с одинаковой суммой цифр при вычитании меньшего из большего дают число, непременно делящееся на 9.
И такого человека не приняли на математический!
После крушения математической карьеры будущий инспектор занялся физикой и в какой-то степени пошел даже дальше Эйнштейне. Если Эйнштейн говорил об искривленности пространства, то абитуриент Хост заговорил о его смотанности. Термин этот означает, что пространство, наподобие ниток, смотано в клубок. Если до какой-нибудь звезды по протяженности нитки тысячи световых лет, то напрямик, сквозь клубок, каких-нибудь полквартала. Не потому ли люди так плохо понимают друг друга: им только кажется, что они рядом, а на самом деле они в разных галактиках.
Была у абитуриента Хоста и другая гипотеза. Помните лист Мёбиуса? Берется полоска бумаги и склеивается в кольцо так, чтобы образовалась одна поверхность, чтобы муха, ползущая по этой поверхности, могла ползти до скончания лет, оставляя следы с двух сторон, но не подозревая, что листок имеет вторую поверхность.
Теперь спросите у мухи о величине листка. Она ответит, что это бесконечность, не поддающаяся осмыслению. А это всего лишь полоска листа, склеенная по принципу листа Мёбиуса. Каждый участок этой полоски имеет две стороны, а в целом у нее одна поверхность.
Вот так устроено все пространство. Каждый отдельный его отрезок конечен, но соединены они по принципу бесконечности. Мир и антимир находятся в любом отрезке пространства. Находясь на двух противоположных поверхностях, они наиболее приближены друг к другу, но в то же время, принадлежа одной общей поверхности, наиболее друг от друга удалены. Самое дальнее в природе одновременно и самое близкое. Чем дальше от нас точка вселенной на видимой нам поверхности, тем она ближе к нам в антимире, с противоположной стороны отрезка листа Мёбиуса.
Так же устроено и время. Вечность – это не бесконечное количество лет, это время, расположенное по принципу листа Мёбиуса. Каждый отрезок времени имеет начало и конец, но вечность их не имеет, она, подобно листу Мёбиуса, имеет только продолжение.
Разрешив вопросы времени и пространства, абитуриент Хост двинулся дальше и пришел к выводу, что все противоположности в мире соединены по принципу листа Мёбиуса: одна переходит в другую. Свет и мрак, жизнь и смерть – все это по одну сторону общей бесконечности, но противоположно в каждом ее отдельном отрезке.
Короче говоря, его не приняли и на физический.
Что оставалось Хосту? Сузить масштабы своей деятельности. Так он пришел от исследования мироздания к расследованию отдельных конкретных преступлений.
Как всякий недоучившийся ученый, недостаток знаний инспектор восполнял фантазией, поэтому преступника ему редко удавалось поймать. Но это его нс смущало. Он считал, что такую элементарную вещь, как поимка преступника, давно пора поручить ЭВМ, чтобы освободить мозг человека для познания и объяснения мира. Лично для него не существовало загадок, он легко объяснял мир, и там, где отступала наука, он победно шел в наступление.
А супруга инспектора знала лишь один путь: сквозь ночь по следу преступника. Именно это она вычитала из книг и высмотрела с экрана телевизора. И когда она читала и смотрела, твердо зная все наперед, она чувствовала, что в ней погибает великий сыщик или по меньшей мере друг великого сыщика. В ней пропадал друг великого сыщика, потому что великий сыщик не ночевал дома.
Приятельница миссис Хост, пришедшая разделить с ней ее одиночество, пыталась навязать ей свои проблемы:
– Ну, вы меня знаете, миссис Хост, я не прячу от людей своего мнения. И я говорю племяннице: если тебе так нравится этот человек, почему бы тебе не выйти за него замуж? И знаете, что она мне ответила? Он ей слишком нравится, чтобы выходить за него замуж. Что значит – слишком?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24