И вот она содрогнулась в экстазе. Она принадлежала ему сердцем, телом и душой. Обхватив ее за талию, он двинулся вверх, давая выход волне собственного наслаждения.
Силы окончательно покинули Лилиан. Она упала на него сверху, опрокинув ему голову на грудь. Сердце гудело как колокол.
— Мой Бог, — пробормотал он, гладя ее спину. — Лилиан…
— Да… — отозвалась она, рассеянно моргая, как будто ничего не видя вокруг. Ей хотелось одного — спать.
— Я передумал: никаких переговоров! Ставьте любые условия. И я исполню любое ваше желание, если это в человеческих силах. И… успокойте мою душу. Скажите, что будете моей женой.
Лилиан посмотрела в его глаза, наполовину скрытые тяжелыми веками.
— Значит, вот как вы умеете торговаться? — сказала она. — Я начинаю беспокоиться за будущее компании. Надеюсь, вы не сдаетесь так легко на переговорах с деловыми партнерами?
— Нет, но я с ними не сплю.
Она слабо улыбнулась. Что ж, если он хочет сделать еще один шаг к полному доверию, она не откажет в помощи.
— Успокойтесь, Уэстклиф. Да, я буду вашей женой. Но предупреждаю: вы можете пожалеть, что отказались от переговоров, когда узнаете мои условия. А вдруг я потребую, к примеру, кресло председателя совета директоров мыловаренной компании?
— Боже упаси! — пробормотал он и спокойно вздохнул. Через минуту его охватил глубокий сон.
Глава 23
Почти всю ночь Лилиан оставалась в постели Маркуса. Но вот она проснулась и обнаружила, что лежит в теплых объятиях льна, шелка и его рук. Маркус, наверное, совсем обессилел от любовной схватки, потому что спал мертвым сном, но утром он проснулся первым и стал будить задремавшую Лилиан. Ей не хотелось вставать.
— Почти утро, — шепнул Маркус ей на ухо. — Откройте глаза, я должен отвести вас к себе.
— Нет, — сказала она сонно, — попозже. Еще несколько минут!
Она попыталась снова зарыться лицом в подушку. В постели было так тепло, уютно, а спальня успела выстудиться за ночь. Ей очень не хотелось ступать босыми ногами на ледяной пол…
Маркус поцеловал Лилиан в макушку и усадил ее на постели.
— Нет, вам пора, — мягко настаивал он, гладя ее по спине. — Скоро придет горничная растопить камин, и гости собираются поехать сегодня на охоту, значит, встанут рано.
— В один прекрасный день, — сказала Лилиан сердито, свернувшись клубочком, — вам придется объяснить, что за радость для вас, мужчин, встать ни свет ни заря, месить грязь на полях и убивать невинных животных.
— Потому что мужчины любят испытывать себя и тягаться с природой. А ведь охота еще дает нам повод выпить до полудня.
Она улыбнулась и уткнулась носом в его плечо.
— Мне холодно, — шепнула она, касаясь губами его плеча. — Ложитесь со мной под одеяло.
Какой соблазн… Маркус простонал, но встал. Лилиан только плотнее завернулась в одеяло, а Маркус очень скоро вернулся полностью одетый и вытащил ее из постели.
— He жалуйтесь, — сказал он, — заворачивая ее в один из своих халатов. — Сейчас вы пойдете к себе. Не нужно, чтобы вас видели в моем обществе в столь ранний час.
— Вы боитесь скандала?
— Нет, просто я всегда стараюсь сохранять осторожность.
— Сразу видно джентльмена, — насмешливо сказала Лилиан и подняла руки, чтобы он завязал пояс халата. — Тогда вам нужна девушка, столь же благоразумная и осторожная.
— Да, но благоразумные девушки и вполовину не так забавны, как испорченные.
— А я испорченная? — спросила она, обнимая его за плечи. — Развратная?
— О да! — ласково сказал Маркус и поцеловал ее в губы.
Дейзи проснулась, потому что в дверь кто-то тихо скребся. С трудом разлепив глаза, она увидела, что еще очень рано, а сестра уже сидит возле туалетного столика, расчесывая спутанные волосы. Она уже оделась в шелковое темно-красное платье.
— Кто бы это мог быть? — спросила Дейзи.
— Я посмотрю.
Лилиан приоткрыла дверь. Насколько Дейзи могла разглядеть, за дверью была горничная, которая принесла записку. Горничная заговорила вполголоса. Дейзи не могла расслышать слова, но поняла, что сестра немного удивлена.
— Очень хорошо, — сказала Лилиан с досадой. — Скажите ей, я приду, хотя и не понимаю, зачем держать это в тайне.
Горничная ушла. Лилиан закрыла дверь и повернула к сестре озабоченное лицо.
— В чем дело? — спросила Дейзи. — Что она сказала? И кто ее прислал?
— Чепуха какая-то, — ответила Лилиан. — Мне не велели говорить.
— Я слышала что-то про тайну.
— Просто неприятное дело, которое мне предстоит уладить. Объясню потом. Уверена, мне найдется что рассказать. Вот повеселишься!
— Дело касается лорда Уэстклифа?
— Не напрямую.
Суровая морщина на лбу Лилиан разгладилась.
— Ах, Дейзи, это просто стыд! Как мне хочется быть с ним рядом, ласкаться к нему. Боюсь, я совершу сегодня какую-нибудь глупость. Запою во весь голос, например. Ради Бога, не останавливай меня.
— Не стану, — пообещала Дейзи, улыбнувшись в ответ. — Так, значит, ты влюблена?
— Не произноси этого слова! Даже если я влюблена — а я ничего не хочу утверждать наверняка, — ни за что не скажу этого первая. Это вопрос гордости. Вдруг я признаюсь, а он ничего не скажет в ответ? Ответит вежливым «спасибо»… Тогда я его убью. Или умру сама.
— Надеюсь, граф не так упрям, как ты, — отозвалась Дейзи.
— Он не упрям, — заверила ее сестра, — но считает себя упрямым.
Вспомнив что-то, Лилиан рассмеялась и хлопнула себя по лбу.
— Ах, Дейзи! — сказала она с лукавой усмешкой. — Из меня выйдет такая ужасная графиня!
— Назовем это по-другому, —дипломатично сказала Дейзи. — Лучше скажем, не совсем обычная.
— Могу стать любой графиней, какой захочу! — воскликнула Лилиан, радуясь и удивляясь одновременно. — Если верить словам Уэстклифа, а я склонна ему верить…
Выпив чаю с тостами, Лилиан пошла на заднюю террасу дома. Задержавшись у балконной ограды, она смотрела в сад, любуясь его аккуратными дорожками и широкими полосами низких живых изгородей, увитых розами, зарослями старинного тиса, в которых наверняка было немало восхитительных укромных местечек. Она помрачнела. В этот самый момент графиня ждет ее в саду бабочек. Это она отправила одну из горничных с запиской. Графиня желала поговорить с Лилиан наедине. Непонятно, почему она выбрала столь уединенное место и далеко от дома? Старая леди с трудом передвигает ноги. Ходит, опираясь на палку, да и слуга возит ее постоянно в кресле на колесиках. Как же она доберется до тайного садика? Было бы проще и разумнее встретиться наверху, в гостиной Марсденов. Боится, что их подслушают? Значит, речь пойдет о семейных тайнах. Или графиня просто раскричится самым неприличным образом…
Зато совершенно ясно, почему графиня требовала, чтобы Лилиан никому не рассказывала об их свидании. Если Маркус узнает, он потребует объяснений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Силы окончательно покинули Лилиан. Она упала на него сверху, опрокинув ему голову на грудь. Сердце гудело как колокол.
— Мой Бог, — пробормотал он, гладя ее спину. — Лилиан…
— Да… — отозвалась она, рассеянно моргая, как будто ничего не видя вокруг. Ей хотелось одного — спать.
— Я передумал: никаких переговоров! Ставьте любые условия. И я исполню любое ваше желание, если это в человеческих силах. И… успокойте мою душу. Скажите, что будете моей женой.
Лилиан посмотрела в его глаза, наполовину скрытые тяжелыми веками.
— Значит, вот как вы умеете торговаться? — сказала она. — Я начинаю беспокоиться за будущее компании. Надеюсь, вы не сдаетесь так легко на переговорах с деловыми партнерами?
— Нет, но я с ними не сплю.
Она слабо улыбнулась. Что ж, если он хочет сделать еще один шаг к полному доверию, она не откажет в помощи.
— Успокойтесь, Уэстклиф. Да, я буду вашей женой. Но предупреждаю: вы можете пожалеть, что отказались от переговоров, когда узнаете мои условия. А вдруг я потребую, к примеру, кресло председателя совета директоров мыловаренной компании?
— Боже упаси! — пробормотал он и спокойно вздохнул. Через минуту его охватил глубокий сон.
Глава 23
Почти всю ночь Лилиан оставалась в постели Маркуса. Но вот она проснулась и обнаружила, что лежит в теплых объятиях льна, шелка и его рук. Маркус, наверное, совсем обессилел от любовной схватки, потому что спал мертвым сном, но утром он проснулся первым и стал будить задремавшую Лилиан. Ей не хотелось вставать.
— Почти утро, — шепнул Маркус ей на ухо. — Откройте глаза, я должен отвести вас к себе.
— Нет, — сказала она сонно, — попозже. Еще несколько минут!
Она попыталась снова зарыться лицом в подушку. В постели было так тепло, уютно, а спальня успела выстудиться за ночь. Ей очень не хотелось ступать босыми ногами на ледяной пол…
Маркус поцеловал Лилиан в макушку и усадил ее на постели.
— Нет, вам пора, — мягко настаивал он, гладя ее по спине. — Скоро придет горничная растопить камин, и гости собираются поехать сегодня на охоту, значит, встанут рано.
— В один прекрасный день, — сказала Лилиан сердито, свернувшись клубочком, — вам придется объяснить, что за радость для вас, мужчин, встать ни свет ни заря, месить грязь на полях и убивать невинных животных.
— Потому что мужчины любят испытывать себя и тягаться с природой. А ведь охота еще дает нам повод выпить до полудня.
Она улыбнулась и уткнулась носом в его плечо.
— Мне холодно, — шепнула она, касаясь губами его плеча. — Ложитесь со мной под одеяло.
Какой соблазн… Маркус простонал, но встал. Лилиан только плотнее завернулась в одеяло, а Маркус очень скоро вернулся полностью одетый и вытащил ее из постели.
— He жалуйтесь, — сказал он, — заворачивая ее в один из своих халатов. — Сейчас вы пойдете к себе. Не нужно, чтобы вас видели в моем обществе в столь ранний час.
— Вы боитесь скандала?
— Нет, просто я всегда стараюсь сохранять осторожность.
— Сразу видно джентльмена, — насмешливо сказала Лилиан и подняла руки, чтобы он завязал пояс халата. — Тогда вам нужна девушка, столь же благоразумная и осторожная.
— Да, но благоразумные девушки и вполовину не так забавны, как испорченные.
— А я испорченная? — спросила она, обнимая его за плечи. — Развратная?
— О да! — ласково сказал Маркус и поцеловал ее в губы.
Дейзи проснулась, потому что в дверь кто-то тихо скребся. С трудом разлепив глаза, она увидела, что еще очень рано, а сестра уже сидит возле туалетного столика, расчесывая спутанные волосы. Она уже оделась в шелковое темно-красное платье.
— Кто бы это мог быть? — спросила Дейзи.
— Я посмотрю.
Лилиан приоткрыла дверь. Насколько Дейзи могла разглядеть, за дверью была горничная, которая принесла записку. Горничная заговорила вполголоса. Дейзи не могла расслышать слова, но поняла, что сестра немного удивлена.
— Очень хорошо, — сказала Лилиан с досадой. — Скажите ей, я приду, хотя и не понимаю, зачем держать это в тайне.
Горничная ушла. Лилиан закрыла дверь и повернула к сестре озабоченное лицо.
— В чем дело? — спросила Дейзи. — Что она сказала? И кто ее прислал?
— Чепуха какая-то, — ответила Лилиан. — Мне не велели говорить.
— Я слышала что-то про тайну.
— Просто неприятное дело, которое мне предстоит уладить. Объясню потом. Уверена, мне найдется что рассказать. Вот повеселишься!
— Дело касается лорда Уэстклифа?
— Не напрямую.
Суровая морщина на лбу Лилиан разгладилась.
— Ах, Дейзи, это просто стыд! Как мне хочется быть с ним рядом, ласкаться к нему. Боюсь, я совершу сегодня какую-нибудь глупость. Запою во весь голос, например. Ради Бога, не останавливай меня.
— Не стану, — пообещала Дейзи, улыбнувшись в ответ. — Так, значит, ты влюблена?
— Не произноси этого слова! Даже если я влюблена — а я ничего не хочу утверждать наверняка, — ни за что не скажу этого первая. Это вопрос гордости. Вдруг я признаюсь, а он ничего не скажет в ответ? Ответит вежливым «спасибо»… Тогда я его убью. Или умру сама.
— Надеюсь, граф не так упрям, как ты, — отозвалась Дейзи.
— Он не упрям, — заверила ее сестра, — но считает себя упрямым.
Вспомнив что-то, Лилиан рассмеялась и хлопнула себя по лбу.
— Ах, Дейзи! — сказала она с лукавой усмешкой. — Из меня выйдет такая ужасная графиня!
— Назовем это по-другому, —дипломатично сказала Дейзи. — Лучше скажем, не совсем обычная.
— Могу стать любой графиней, какой захочу! — воскликнула Лилиан, радуясь и удивляясь одновременно. — Если верить словам Уэстклифа, а я склонна ему верить…
Выпив чаю с тостами, Лилиан пошла на заднюю террасу дома. Задержавшись у балконной ограды, она смотрела в сад, любуясь его аккуратными дорожками и широкими полосами низких живых изгородей, увитых розами, зарослями старинного тиса, в которых наверняка было немало восхитительных укромных местечек. Она помрачнела. В этот самый момент графиня ждет ее в саду бабочек. Это она отправила одну из горничных с запиской. Графиня желала поговорить с Лилиан наедине. Непонятно, почему она выбрала столь уединенное место и далеко от дома? Старая леди с трудом передвигает ноги. Ходит, опираясь на палку, да и слуга возит ее постоянно в кресле на колесиках. Как же она доберется до тайного садика? Было бы проще и разумнее встретиться наверху, в гостиной Марсденов. Боится, что их подслушают? Значит, речь пойдет о семейных тайнах. Или графиня просто раскричится самым неприличным образом…
Зато совершенно ясно, почему графиня требовала, чтобы Лилиан никому не рассказывала об их свидании. Если Маркус узнает, он потребует объяснений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80