– В указанное мною время.
– Это с большой натяжкой можно назвать алиби.
– Я была там! Судебная экспертиза показала, что Грейнджера убили приблизительно в три часа ночи, я же покинула здание в полночь, а вернулась в семь.
– Вы могли взять такси.
– Ах, значит, ко всему прочему вы раздобыли свидетеля-таксиста, доставившего меня к дому, чтобы я могла прикончить Грейнджера?
– Нет, но, кроме ваших слов, у меня нет подтверждений, что вы вообще покидали здание – на этом настаиваете вы одна.
– Плюс свидетель из Уимблдонской Общины, – упрямо вставила она.
– Ладно, пусть будет свидетель из Уимблдонской Общины. Расскажите, что произошло, когда вы вернулись.
– После нашей драки в комнате было все разбросано. Я прибралась и вытерла кровь с каминной полки – когда мы дрались, Грейнджер упал и расшиб о нее губу.
– Раньше вы об этом не говорили, – заметил Дэниэл.
– О нет, говорила.
– По крайней мере, не на первом допросе. Вы сказали это только два дня спустя, когда я сообщил, что на вашей одежде обнаружены следы крови Грейнджера.
– И вы решили, что про нашу драку я выдумала по ходу дела, лишь бы оправдаться?
– Ничего я не решил, просто зря вы сразу не рассказали все начистоту.
– Я была в таком состоянии… была сбита с толку, плохо соображала… С вами, что ли, такого не бывало? Хотя зачем я спрашиваю – конечно, не бывало.
– Откуда вам знать? – спросил он после секундной паузы.
– О нет, только не с вами.
– Помнится, вы упрекнули меня в пристрастии к скороспелым выводам. Будьте осторожны, сами, не увлекайтесь этим.
– Поверьте, в тюрьме у меня было предостаточно времени, чтобы сделать выводы относительно вас, – целых три года.
– Но вам известны не, все факты, – быстро произнес он.
– Ну так изложите мне эти факты. И вообще, давайте поговорим о вас, Дэниэл!
И снова ему вдруг захотелось открыться Меган, рассказать о пережитой три года назад трагедии, после которой он от горя едва не лишился рассудка. Возможно, тогда… тогда ее холодный взгляд потеплеет, она смягчится и, возможно, даже позволит… прикоснуться к себе…
– Это ничего не даст, – вдруг резко проговорил он. – Лучше не будем отвлекаться. Итак, в вашей квартире обнаружили кровь Грейнджера.
– Да, но тело-то нашли внизу, – напомнила она, и легкая улыбка тронула ее губы. – Настал черед вашей коронной фразы: «Вы вполне могли убить его, ведь Грейнджер не был крупным мужчиной, а вы – не такая слабая и хрупкая, какой хотите казаться. Меня не проведешь».
– Я говорил такое? – пробормотал он, чувствуя неловкость.
– Оставьте, Дэниэл, давайте начистоту! Если я просмотрела кассеты, то вы и подавно. И как вам удалось выманить их у полиции?
– Я достал копии.
– Зачем? – поинтересовалась Меган.
Дэниэл понял, что выдал себя, и пожал плечами, уклоняясь от прямого ответа:
– Какая разница?
Она качнула головой, как бы соглашаясь, что разницы никакой нет. На губах Меган блуждала неопределенная улыбка, и Дэниэл догадался, что охватившее его смятение перестало быть для нее тайной. Конечно, они всего лишь воспроизводят прежний допрос… но в душу его закралось подозрение, что в этой игре Меган взяла на себя ведущую роль.
– На чем мы остановились?.. – вопрос звучал натянуто.
– Вы приказали мне перестать притворяться слабой и хрупкой, и тогда я сделала величайшую глупость, не правда ли? Как и положено законченной психопатке, потеряла голову и напала на вас… вот так!
Она молниеносно набросилась на Дэниэла. Он подскочил как ужаленный и попробовал отгородиться от Меган, но та с удвоенной энергией атаковала его, и он был вынужден захватить ее в плен своими сильными руками. Минуту они боролись, потом Дэниэл, преодолев ее сопротивление, крепко прижал к себе. Она гордо вскинула подбородок. И когда он заглянул в ее раскрасневшееся от борьбы лицо, в ее сверкающие глаза, в зрачки, где бушевало неистовое пламя триумфа, он почувствовал, как ее чары овладевают им и затягивают в водоворот губительной страсти… Меган с радостью осознала, что взяла власть над ним. Об этом говорило неровное биение сердца в груди, тесно прижатой к ее груди, его хриплое дыхание, прикованный к ней взгляд, в котором горели тревога, желание и замешательство…
И ее сердце тоже заколотилось в такт бешеному стуку его сердца. Горячая волна окатила ее тело, во рту она чувствовала сладкий вкус долгожданного возмездия. Наконец-то! Какое это было блаженство – наблюдать, как они меняются местами, как он из властелина ее судьбы превращается в беспомощную жертву, отданную ей на растерзание, как когда-то было с ней…
– Я забыла… – выдохнула она, – что дальше…
Он ослабил хватку и стиснул твердыми ладонями ее голову, погрузив пальцы в шелковистую массу ее волос. Но все еще был так близко, что она чувствовала, как его мощная грудь бурно вздымалась и опадала.
– Мы…
– Да-да… говорите…
Сильная дрожь сотрясла его тело. Собрав всю свою волю, Дэниэл наконец разжал объятья.
– Дальше я оттолкнул вас, – сказал он хриплым голосом.
Меган была несколько разочарована, но не подала виду. Она с самого начала знала, что бросила вызов достойному противнику – несгибаемому, стойкому, не сдающемуся без боя. Ничего, подумала она, тем слаще будет победа.
– Затем вы поинтересовались, не таким ли образом я разделалась и с Грейнджером, – напомнила она.
Глубоко вдохнув, Дэниэл взял себя в руки. Чувствовал он себя так, словно выбрался из воронки разрушительного смерча.
– Пепельница, – произнес он. – Грейнджер был убит пепельницей с вашими отпечатками пальцев, других там не было.
– Я никогда не отрицала, что пепельница принадлежала мне. Грейнджер сам унес ее в свою квартиру. Была у него одна милая привычка – навещать меня под тем или иным дурацким предлогом и незаметно таскать какие-нибудь вещички, так что мне нередко приходилось отправляться к нему и забирать их обратно. Всякий раз он рассыпался в извинениях, делал вид, что потерял вещицу, а пока искал, предлагал мне выпить, в общем, тянул кота за хвост. Как мне были противны он и его трусливые повадки! Господи, неужели вы вполне серьезно полагаете, что я выбрала собственную пепельницу в качестве орудия убийства и, прикончив Грейнджера, бросила ее рядом с трупом?
– Это всегда было уязвимым местом в деле, – согласился Дэниэл. – Но от фактов никуда не денешься – Грейнджера убили пепельницей с вашими отпечатками пальцев.
– Еще бы! Пепельница-то была моя.
– Да, но она послужила орудием убийства.
– Но не в моих руках. Послушайте, вы всегда были убеждены в том, что у этого преступления были свои мотивы, а ведь, если разобраться, у меня не было повода убивать его.
– Вы ненавидели Грейнджера. Сами признались.
– Это был повод, чтобы как следует врезать ему, но никак не убивать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43