— Партнер Джонни Рио, консультант по конфиденциальным вопросам.
— А я — Стюарт Хетчик Третий.
Его голос напомнил мне то самое бульканье, которое производят люди, страдающие от простудных заболеваний, а потому вынужденные регулярно полоскать горло лечебными отварами. Воспитание, видимо, не позволяло ему протереть очки рукавом, поэтому он снял их и попытался рассмотреть меня без помощи оптики. Мистер Хетчик прищурился, и выражение его лица стало умильным: я ему, безусловно, понравилась. Кое-что он углядел, а кое-что дорисовало его пылкое воображение.
— Простите, а что значит — Третий? — спросила я. — Третий, если считать — откуда?
Он скривился, словно внезапно раскусил лимон. Я попыталась исправить промашку:
— Вас у мамы родилось сразу трое? Могу я познакомиться с остальными тройняшками? — Я старалась говорить искренне и заинтересованно. — Это мальчики? Девочки?
Хетчик смотрел на меня с открытым ртом, и я поняла, что не угадала. Поэтому пришлось напрячь извилинку и поискать другой вариант:
— А! У вас один брат и одна сестра.
Джонни все это надоело, и он, зыркнув на меня недобрым глазом, нравоучительно изрек:
— Мэвис, очевидно, никогда не слышала про генеалогию. Видишь ли, дорогая, дедушку мистера Хетчика звали Стюартом Хетчиком Первым, отца — Стюартом Хетчиком Вторым. Ну, а наш гость, само собой, — Стюарт Хетчик Третий.
— Вот как! Извините, мистер Хетчик! — воскликнула я. — Но к чему так экономить на именах? Ваши дедушка и папочка не могли придумать чего-нибудь получше? Например, есть красивое имя Майкл. Или Эдди, Юджин, Ричард... Да вот хотя бы — Джонни!
— Мэвис! Ты просто говорящая машина, — простонал Джонни. — Мистер Хетчик зашел к нам совсем не для того, чтобы слушать твою болтовню. У него важное дело, и мы должны сейчас сосредоточиться на нем.
— Да нет, я не возражаю, — «суслик», наконец, хоть что-то сказал.
Он нашел платок, протер очки и по-настоящему рассмотрел меня. Его восхищенное выражение сменилось умеренно спокойным. Я, в свою очередь, тоже рассмотрела «продукт генеалогии». Коротконогий. Глаза такого невыразительного цвета, как если бы в чай добавили бульону и сдобрили это месиво изрядной порцией апельсинового сока. Я даже пожалела, что мой неотразимый бюст лицезрел такой хлюпик. В следующий раз, когда лопнет бретелька, я для починки бюстгальтера буду искать место поукромнее.
— У Мэвис сегодня очень много работы, утро расписано буквально по минутам, — Джонни глазами показывал мне, чтобы я проваливала. — Так что мы с вами, мистер Хетчик...
— Нет! — вскричал Стюарт Третий. — Я рассчитываю на то, что ваш партнер, мистер Рио, будет присутствовать при нашем разговоре.
Вот тебе и «суслик»! Да он просто орел!
— В некоторых случаях, там, где пасует мужской ум и логика, выручает женское чутье и интуиция, — веско закончил господин Хетчик.
— Ладно, — Джонни проглотил свой язык.
Я уже собиралась взять стул и сесть поближе к мужчинам, как Хетчик снова закричал:
— Нет!
Боже мой! Он не хотел меня утруждать и не мог допустить, чтобы женщина таскала мебель! Поэтому Хетчик вскочил и предложил мне усесться на его стул.
— Пожалуйста, мисс Зейдлиц!
При этом он так забавно кланялся, что я чуть не расхохоталась. Потом я вспомнила, что именно так поступали все настоящие джентльмены, начиная с сэра Уолтера Ралея, бросившего в грязь собственный плащ, подбитый ценным мехом, чтобы королева прошла по нему, не замочив ног.
Я послала мистеру Стюарту лучезарную улыбку. Он уже нашел свободный стул и уселся.
Джонни откашлялся.
— У мистера Хетчика возникла проблема... Точнее, не у него самого, а у его невесты, которая... как тут выразиться... — Джонни замялся. — Может, вы, мистер Хет-чик, сами все расскажете? А Мэвис послушает...
— Да-да, конечно.
Во взгляде «суслика» мелькнула непонятная мне агрессия.
— Видите ли, мисс Зейдлиц, у меня есть невеста, которую зовут Ирма Бузен. Вы, наверное, догадались, что это псевдоним, точнее, сценическое имя.
Подумать только: у такого замухрышки невеста Ирма Бузен! Сразу не выговоришь.
— Ирма мечтает сделать карьеру. Она прекрасно знает, что я боготворю ее и могу окружить роскошью, но предпочитает работать! Все же я надеюсь, что когда-нибудь Ирма бросит сцену и станет моей женой. Однако это в будущем, а пока... Пока Ирма в опасности!
— Вы уверены? — не выдержала я.
— Ее могут убить! — Я увидела, как расширились глаза Хетчика, когда он произнес это.
— Где же работает ваша Ирма? В какой-нибудь мышеловке с бархатным занавесом? Или она модная стриптизерка?
Джонни перекосило, и он издал странный, но едва ли приличный звук, похожий на всхлипывания беременной кошки.
— Моя невеста — танцовщица! — Хетчик почему-то выдвинул нижнюю челюсть и зло посмотрел на нас с Джонни. — Она танцует в клубе «Берлин».
— Клуб... «Берлин»...
Н-да... А ведь это новый шикарный ночной клуб с суперстриптизом!
— Значит, я не ошиблась, когда ляпнула, что она стри... Впрочем, что это я говорю? Ваша Ирма, конечно, классическая танцовщица. А может, она танцует латиноамериканские танцы?
Хетчик проглотил слюну и посмотрел на меня с благодарностью.
— Вы поняли: Ирма — настоящая артистка. Но что делать, если ей приходится работать среди бездарей и интриганов, — он тяжело вздохнул и покачал головой. — Хозяева заведения делают ставку на низкий интеллект и откровенную похоть. Что им великое искусство танца! Их интересует только прибыль. Мисс Зейдлиц, мне стыдно признаться вам, что... — он понизил голос, — находится немало представителей мужского пола, которые приходят в клуб удовлетворять свои низменные инстинкты! Они не замечают, что творит Ирма на сцене, они смотрят только на ее тело!
— Это же надо!
Все-таки хорошо, что я прошла школу бойскаутов, иначе мне пришлось бы сконфузиться: никогда прежде мне не приходилось обсуждать с мужчиной такие вещи, как стриптиз и похоть. Быть может, и Хетчик надеялся, что я покраснею? Не дождавшись, он заерзал на стуле и пробормотал:
— Но, конечно, Ирма не обращает на пошляков ни малейшего внимания. Она выше этого.
— Я полагаю, вы должны порекомендовать ей как можно реже пользоваться веерами из страусовых перьев и чаще — воздушными шариками, — наставительно произнес я. — Дело в том, что жизненные соки мужчин кипят как раз тогда, когда...
— Мэвис, уймись, — зашипел Джонни. — Мы еще не выслушали нашего гостя до конца.
— Какого именно? Того самого, когда он узнает, что один из посетителей ночного клуба увез его невесту в Австралию или отправился вместе с ней в кругосветный круиз?
Хетчик как будто не слышал нашей перепалки.
— Я спокоен за Ирму — в смысле пошляков, которые посещают клуб, — сказал он. — Меня не волнует и то, что хозяин клуба далек от высокого искусства и делает деньги на таланте моей невесты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— А я — Стюарт Хетчик Третий.
Его голос напомнил мне то самое бульканье, которое производят люди, страдающие от простудных заболеваний, а потому вынужденные регулярно полоскать горло лечебными отварами. Воспитание, видимо, не позволяло ему протереть очки рукавом, поэтому он снял их и попытался рассмотреть меня без помощи оптики. Мистер Хетчик прищурился, и выражение его лица стало умильным: я ему, безусловно, понравилась. Кое-что он углядел, а кое-что дорисовало его пылкое воображение.
— Простите, а что значит — Третий? — спросила я. — Третий, если считать — откуда?
Он скривился, словно внезапно раскусил лимон. Я попыталась исправить промашку:
— Вас у мамы родилось сразу трое? Могу я познакомиться с остальными тройняшками? — Я старалась говорить искренне и заинтересованно. — Это мальчики? Девочки?
Хетчик смотрел на меня с открытым ртом, и я поняла, что не угадала. Поэтому пришлось напрячь извилинку и поискать другой вариант:
— А! У вас один брат и одна сестра.
Джонни все это надоело, и он, зыркнув на меня недобрым глазом, нравоучительно изрек:
— Мэвис, очевидно, никогда не слышала про генеалогию. Видишь ли, дорогая, дедушку мистера Хетчика звали Стюартом Хетчиком Первым, отца — Стюартом Хетчиком Вторым. Ну, а наш гость, само собой, — Стюарт Хетчик Третий.
— Вот как! Извините, мистер Хетчик! — воскликнула я. — Но к чему так экономить на именах? Ваши дедушка и папочка не могли придумать чего-нибудь получше? Например, есть красивое имя Майкл. Или Эдди, Юджин, Ричард... Да вот хотя бы — Джонни!
— Мэвис! Ты просто говорящая машина, — простонал Джонни. — Мистер Хетчик зашел к нам совсем не для того, чтобы слушать твою болтовню. У него важное дело, и мы должны сейчас сосредоточиться на нем.
— Да нет, я не возражаю, — «суслик», наконец, хоть что-то сказал.
Он нашел платок, протер очки и по-настоящему рассмотрел меня. Его восхищенное выражение сменилось умеренно спокойным. Я, в свою очередь, тоже рассмотрела «продукт генеалогии». Коротконогий. Глаза такого невыразительного цвета, как если бы в чай добавили бульону и сдобрили это месиво изрядной порцией апельсинового сока. Я даже пожалела, что мой неотразимый бюст лицезрел такой хлюпик. В следующий раз, когда лопнет бретелька, я для починки бюстгальтера буду искать место поукромнее.
— У Мэвис сегодня очень много работы, утро расписано буквально по минутам, — Джонни глазами показывал мне, чтобы я проваливала. — Так что мы с вами, мистер Хетчик...
— Нет! — вскричал Стюарт Третий. — Я рассчитываю на то, что ваш партнер, мистер Рио, будет присутствовать при нашем разговоре.
Вот тебе и «суслик»! Да он просто орел!
— В некоторых случаях, там, где пасует мужской ум и логика, выручает женское чутье и интуиция, — веско закончил господин Хетчик.
— Ладно, — Джонни проглотил свой язык.
Я уже собиралась взять стул и сесть поближе к мужчинам, как Хетчик снова закричал:
— Нет!
Боже мой! Он не хотел меня утруждать и не мог допустить, чтобы женщина таскала мебель! Поэтому Хетчик вскочил и предложил мне усесться на его стул.
— Пожалуйста, мисс Зейдлиц!
При этом он так забавно кланялся, что я чуть не расхохоталась. Потом я вспомнила, что именно так поступали все настоящие джентльмены, начиная с сэра Уолтера Ралея, бросившего в грязь собственный плащ, подбитый ценным мехом, чтобы королева прошла по нему, не замочив ног.
Я послала мистеру Стюарту лучезарную улыбку. Он уже нашел свободный стул и уселся.
Джонни откашлялся.
— У мистера Хетчика возникла проблема... Точнее, не у него самого, а у его невесты, которая... как тут выразиться... — Джонни замялся. — Может, вы, мистер Хет-чик, сами все расскажете? А Мэвис послушает...
— Да-да, конечно.
Во взгляде «суслика» мелькнула непонятная мне агрессия.
— Видите ли, мисс Зейдлиц, у меня есть невеста, которую зовут Ирма Бузен. Вы, наверное, догадались, что это псевдоним, точнее, сценическое имя.
Подумать только: у такого замухрышки невеста Ирма Бузен! Сразу не выговоришь.
— Ирма мечтает сделать карьеру. Она прекрасно знает, что я боготворю ее и могу окружить роскошью, но предпочитает работать! Все же я надеюсь, что когда-нибудь Ирма бросит сцену и станет моей женой. Однако это в будущем, а пока... Пока Ирма в опасности!
— Вы уверены? — не выдержала я.
— Ее могут убить! — Я увидела, как расширились глаза Хетчика, когда он произнес это.
— Где же работает ваша Ирма? В какой-нибудь мышеловке с бархатным занавесом? Или она модная стриптизерка?
Джонни перекосило, и он издал странный, но едва ли приличный звук, похожий на всхлипывания беременной кошки.
— Моя невеста — танцовщица! — Хетчик почему-то выдвинул нижнюю челюсть и зло посмотрел на нас с Джонни. — Она танцует в клубе «Берлин».
— Клуб... «Берлин»...
Н-да... А ведь это новый шикарный ночной клуб с суперстриптизом!
— Значит, я не ошиблась, когда ляпнула, что она стри... Впрочем, что это я говорю? Ваша Ирма, конечно, классическая танцовщица. А может, она танцует латиноамериканские танцы?
Хетчик проглотил слюну и посмотрел на меня с благодарностью.
— Вы поняли: Ирма — настоящая артистка. Но что делать, если ей приходится работать среди бездарей и интриганов, — он тяжело вздохнул и покачал головой. — Хозяева заведения делают ставку на низкий интеллект и откровенную похоть. Что им великое искусство танца! Их интересует только прибыль. Мисс Зейдлиц, мне стыдно признаться вам, что... — он понизил голос, — находится немало представителей мужского пола, которые приходят в клуб удовлетворять свои низменные инстинкты! Они не замечают, что творит Ирма на сцене, они смотрят только на ее тело!
— Это же надо!
Все-таки хорошо, что я прошла школу бойскаутов, иначе мне пришлось бы сконфузиться: никогда прежде мне не приходилось обсуждать с мужчиной такие вещи, как стриптиз и похоть. Быть может, и Хетчик надеялся, что я покраснею? Не дождавшись, он заерзал на стуле и пробормотал:
— Но, конечно, Ирма не обращает на пошляков ни малейшего внимания. Она выше этого.
— Я полагаю, вы должны порекомендовать ей как можно реже пользоваться веерами из страусовых перьев и чаще — воздушными шариками, — наставительно произнес я. — Дело в том, что жизненные соки мужчин кипят как раз тогда, когда...
— Мэвис, уймись, — зашипел Джонни. — Мы еще не выслушали нашего гостя до конца.
— Какого именно? Того самого, когда он узнает, что один из посетителей ночного клуба увез его невесту в Австралию или отправился вместе с ней в кругосветный круиз?
Хетчик как будто не слышал нашей перепалки.
— Я спокоен за Ирму — в смысле пошляков, которые посещают клуб, — сказал он. — Меня не волнует и то, что хозяин клуба далек от высокого искусства и делает деньги на таланте моей невесты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37