Ему было ясно только одно: шестой «Б» занял последнее место.
– Увы, это обычная оценка вашего класса, – вздохнула Валерия Михайловна. – Но я вам помогу, я обещаю вам помочь, – с искренним сочувствием добавила она и, распрощавшись с Петром Владимировичем, вернулась в столовую.
А он забрался вместе с Вовой Драчевым в уголок возле медпункта и сел там на диване.
«Кажется, здесь совсем тихо», – облегченно зевнул он, чувствуя, что может немного отдохнуть.
Деревянным голосом мальчик забубнил какое-то алгебраическое правило. А Петр Владимирович прислонил голову к спинке дивана и задумался о сегодняшнем таком насыщенном событиями дне.
ЧТО ПРОИЗОШЛО В ПОСЛЕДНИЙ ЧАС ПЕРЕД ОТБОЕМ
Спальни девочек помещались на третьем этаже, спальни мальчиков – на четвертом.
Девочки всей гурьбой повели Петра Владимировича показывать свое жилище. Кровати стояли двумя совершенно прямыми линиями. Белые пикейные покрывала, накидки на подушках сверкали аккуратностью и чистотой; на полу – ни соринки. На тумбочках, покрытых белыми салфетками, лежали книги, свертки с вышиваньем, какие-то коробочки, содержимое которых было нужно лишь одним девочкам.
Петр Владимирович с опаской прошелся от двери к дальней стене и обратно, ни к чему не смея прикоснуться.
Староста спальни, рыженькая Наташа Ситова, принялась бойко объяснять ему, кто на какой кровати спит.
Вдруг в комнату поспешно вошли две строгие восьмиклассницы с голубыми нарукавными повязками. Одна в очках – уже известная Люба Райкова, председатель Совета Справедливых, другая – член этого Совета. Поспешно оглянули они спальню.
– Четверка! – равнодушно бросила Люба и записала в тетрадь.
– Почему четверка? – возмутилась Галя Крайнова. – Смотрите, какая чистота!
Люба тотчас же молча ткнула пальцем на бумажку, валявшуюся на полу, и на книгу поверх подушки. Обе восьмиклассницы скорыми шагами вышли.
– Обязательно эти «справедливки» найдут, к чему придраться, – раздраженно заметила Наташа Ситова.
Галя Крайнева досадливо передернула плечами и добавила:
– Никогда не поставят пятерки.
– Отсюда вывод: чистота должна быть безупречной, – заметил, посмеиваясь, Петр Владимирович.
– Как надоело с этой чистотой! – печально вздохнула Галя Крышечкина. – Давайте, девочки, лучше поскорее ляжем в постели.
Договорились: Петр Владимирович поднимется к мальчикам, а ровно через двадцать минут вернется.
В спальне мальчиков шестого «Б» стояло также пятнадцать кроватей. И застелены они были такими же пикейными покрывалами. Но одна кровать выдвинулась вперед к проходу, другая стояла косо. Покрывала были кое-где сбиты, из-под них выглядывали простыни и одеяла. Книги на тумбочках и кроватях лежали как попало и даже корешками вверх. Посреди комнаты валялись грязные, рваные носки.
Одни мальчики читали, другие, оживленно переговариваясь между собой, спешно раздевались; они хотели забраться под одеяло пораньше, чтобы хоть полчаса до отбоя почитать, лежа в постели.
– А вы успеете нам немножко рассказать? – высунулся из-под одеяла Игорь Ершов.
Но Петр Владимирович совсем не был расположен говорить сейчас о веселых приключениях.
– Кто староста спальни? – спросил он.
Старостой был Вася Крутов. Он сидел на стуле, уткнувшись в книгу.
Вася нехотя встал и, потягиваясь, подошел.
– Оглянись кругом. Видишь, какой беспорядок? Сейчас придут члены Совета Справедливых, поставят вам двойку.
. – А они уже были, единицу закатили, – равнодушно протянул Вася, видимо недовольный, что его оторвали от книги.
– Тюфяки вы несчастные! Кто сегодня дежурит по спальне?
– Игорь Ершов и Миша Ключарев! – ответил Вася.
– Ершов, сюда! Ключарев, встань! – позвал Петр Владимирович дежурных. – Мальчики, смотрите, покрывала измяты, на тумбочках беспорядок, на полу сор. А чьи носки валяются?
При общем смехе выяснилось, что носки принадлежат самому старосте.
Игорь Ершов побежал мочить тряпки, а Миша, кидая недобрые взгляды на Петра Владимировича, стал медленно водить шваброй по линолеуму. Он, очевидно, считал совершенно бессмысленным заниматься сейчас уборкой, когда Совет Справедливых уже поставил отметку.
В спальню заглянула Валерия Михайловна.
– Заставили вторично убирать? Очень хорошо! – одобрительно кивнула она. – Еще ваши девочки более или менее поддерживают порядок, но из-за мальчиков резко снижаются показатели вашего класса по чистоте.
– Ребята, мне стыдно за вас, – досадливо заметил Петр Владимирович.
Все угрюмо молчали.
– Ваши слова отскакивают от них, как от стенки горох, – печально вздохнула Валерия Михайловна, – они боятся только окриков и наказаний.
– С завтрашнего дня у них будет чисто, – ответил Петр Владимирович. Он повернулся к Васе Крутову, дотронулся до виска и незаметно подмигнул.
– Посмотрим, – иронически усмехнулась Валерия Михайловна и закрыла за собой дверь.
Тогда Петр Владимирович сказал:
– Ребята, слушайте меня. В интернате я первый день. Сейчас вы останетесь одни, дежурные уберут всю спальню, а я спускаюсь к девочкам. Завтра весь вечер проведу с вами. Староста спальни, надеюсь, что все будет в порядке. Сразу после отбоя потушите свет. Спокойной ночи…
Петр Владимирович вышел, спустился на этаж девочек и постучал в дверь.
В их спальне было темно и совсем тихо. При неровном свете из окон головы с распущенными волосами едва различались на белых подушках. Петр Владимирович остановился у двери. Молчание. Потом с одной, с другой, с третьей кровати послышалось сдержанное хихиканье.
– А скажите, почему вы иногда разговариваете, как все люди, а потом вдруг начинаете рычать, так громко, так страшно? – спросили, давясь от смеха, с дальней кровати.
Петр Владимирович узнал тоненький голосок Гали Крышечкиной. Он мысленно представил себе ее огромные глаза, насмешливо смотрящие на него.
– Наверное, потому, что я такой великан, – попробовал он отшутиться.
– Когда я услышала в первый раз, как вы зарычали, – продолжала Галя, – я очень испугалась и подумала: какое же это чудище умеет так страшно рычать?
Петр Владимирович нарочно не отвечал. «Девчонкам сейчас не терпится задать самые коварные вопросы, подожду».
– Скажите, кто такой Крокозавр? – спросила, наконец, Галя Крышечкина.
Разумеется, любой ребячий пытливый вопрос не должен остаться без ответа. Петру Владимировичу пришлось сейчас туго. Сразу видно, что они недавно побывали в музее ископаемых животных. «Бронтозавр, плезиозавр…» – перечислял он в уме. Но ведь нельзя на первый же вопрос ответить: «Не знаю».
– Ах да! – вспомнил он и подошел к окну.
Там на фоне темного неба вытягивали свои длинные журавлиные шеи черные подъемные краны грузового порта Москвы. Даже сюда с противоположного берега реки доносился не умолкавший ни днем, ни ночью лязг и скрежет этих удивительных допотопных чудовищ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42