новые впечатления отвлекли их от тяжелых переживаний.
А на следующее утро долго не могли решить, за что взяться: искать ли дорогу, или идти смотреть бобров.
– Да пойми ты, – доказывал Мирон, – от дороги зависит наша жизнь. Нельзя из-за любопытства рисковать ею. Если найдем дорогу, всегда сможем спокойно вернуться и заняться наблюдением. Я не говорю, что надо обязательно идти домой. Найдем хотя бы след человеческого жилья и оттуда вернемся.
Виктор настаивал на своем:
– Как можно идти дальше, когда рядом такая интересная вещь? Вернемся ли – неизвестно. Может, жилье километрах в двадцати отсюда. Захочешь ты в таком случае возвращаться? Не думаю и за себя не ручаюсь.
Долго спорили друзья, наконец решили бросить жребий. Мирону не повезло.
И вот они опять возле бобрового поселка. Сначала внимательно осмотрели постройку. Одно из поваленных деревьев было сантиметров сорока толщиной, другое чуть поменьше, а вокруг виднелось множество более тонких пней.
– Неужели все это они сами свалили? – удивился Мирон.
– А кто же? Смотри, как подпилили.
Все пни были заострены, как колья. Так же заострены и концы деревьев. Бобры начинали грызть вокруг широкой полосой, потом все уже и уже, пока дерево не падало.
– Неужели они по своему желанию валят такое дерево в нужную им сторону? – спрашивал Мирон.
– Пожалуй, так. Все деревья повалены только в сторону реки.
Тут они заметили большое дерево, погрызенное так, что, казалось, его можно свалить одним пальцем.
– Нет! – решительно сказал Виктор. – Сам погибну, а подстерегу, как они будут валить это дерево!
И действительно, дело было настолько интересное, что даже Мирон не хотел уходить отсюда.
Издали плотина казалась беспорядочно набросанной кучей лесного ломья, а вблизи выяснилось, что внизу ветки плотно переплетены и даже замазаны землей и вода задерживается как следует.
Такими же оказались и бобровые хатки. От земли (в воде) они поднимались не меньше чем в рост человека. Верхние пласты сучьев навалены как попало, но чем глубже, тем лучше они были обработаны, переплетены и обмазаны.
– Видишь, вон под водой чернеет дыра, – объяснял Виктор. – Это вход. Таких входов несколько. А сами бобры живут на втором этаже, над водой.
– Значит, теперь они сидят в этих стожках? Интересно бы поймать одного, посмотреть поближе.
– Нет, брат! Это не легкое дело. На то у них и несколько выходов.
– А можно их есть?
– Ты все со съедобной точки зрения рассматриваешь! – засмеялся Виктор. – Не слыхал, чтобы бобров ели. Не этим они ценны, а своим мехом, да еще какой-то «бобровой струей». Говорят, вроде лекарства.
Внимательно рассматривая строения, они обошли весь участок и на другой стороне, среди зарослей, нашли четвертую хатку. Стояли они на коряге, и вода едва доходила до ее фундамента. Нужно было ступить один шаг с берега, чтобы очутиться на крыше хатки. Хлопцы так и сделали.
Они никак не ожидали, что строение окажется таким прочным: хатка легко выдерживала двух человек. Интересно было думать, что под ними сидят бобры. Виктор высказал мысль, что хатка эта, наверное, покинута: на ней старые ветки и сучья, в то время как на остальных трех много свежих, недавно заготовленных.
– Они каждый год ремонтируют жилье, – сказал он. – Может, теперь засядем, чтобы подкараулить их?
Нашли подходящее место, где было суше и кусты погуще, спрятались и начали ждать. Прошло полчаса, час, а бобры не показывались.
– Видно, напугались, услышав, как мы тут ходим, – прошептал Виктор. – Вообще днем они не любят выходить, а теперь тем более.
– В таком случае нет смысла и сидеть, – подхватил Мирон. – Пойдем-ка по своим делам. А сюда вернемся завтра, тихонько, чтобы не спугнуть их.
Мысль была правильная, и Виктор согласился. Пошли дальше вокруг острова. На этот раз дело упрощалось тем, что не надо было обследовать ни восточную сторону, от озера, ни западную, от соседнего острова. Даже с северной стороны оставалась только половина, так как другую, друзья знали, тоже омывает озеро. Таким образом, нужно было обследовать лишь южный берег.
Туда и пошли. Но как ни старались, как ни метались – выхода найти не могли.
– Каким же образом тот человек пробрался? – недоумевали хлопцы.
– А может, этот окурок иначе как-нибудь попал сюда? – высказал предположение Мирон.
– Не ворона ли на хвосте принесла? – насмешливо сказал Виктор.
– Зачем смеяться? – серьезно ответил Мирон. – Коли нет иного объяснения, можно предположить, что какая-нибудь птица несла его в свое гнездо и потеряла. Это предположение нисколько не хуже мысли, что какой-то человек почему-то карабкался через болото, рисковал жизнью, увидел наше жилье, постоял, покурил и потащился назад.
Рассуждения Мирона тоже имели основания. Виктор растерялся:
– Неужели придется всерьез согласиться, что окурок ворона на хвосте принесла?
– Я этого не говорю, а только отмечаю, что такое объяснение не хуже других. Так или иначе, а надо готовиться к жизни тут примерно на несколько недель. Летом, конечно, где-либо подсохнет настолько, что мы сможем пройти.
– Нужно лучше кладки делать. За это время можно набросать сучьев и деревьев столько, что мы без труда проползем по ним через болото.
– Что ж, мысль неплохая! – оживился Мирон. – Начнем. Можем у бобров одолжить сваленные деревья: нам самим не срубить.
План этот понравился обоим и значительно успокоил друзей. Теперь они сами могли действовать, приближая свои освобождение, а не сидеть и ждать, пока природа сделает одолжение и подсушит болото. Одной мысли об этом было достаточно, чтобы энергии у хлопцев прибавилось вдвое. Виктор сразу же загорелся и начал мечтать:
– Если мы каждый день будем подбрасывать сучья, то сделаем такую гать, что по ней хоть на подводе езжай!
– Не очень увлекайся, – сказал Мирон. – Как только станешь на эту гать, она провалится в трясину.
– А я стоять не буду, – храбрился Виктор. – Лишь бы ногой дотронуться. Не поспеет сук податься под ней, как я перепрыгну дальше.
– Что ж, там будет видно, – уклончиво согласился Мирон.
Обсудив все детали, решили немедленно приняться за работу. И вдруг Мирон покачал головой и сказал:
– Ну и наплели же мы с тобой глупостей!
– Каких?
– Если б кто-нибудь набросал нам сучьев сверху, может, мы и смогли бы перебраться по ним. А когда мы сами начнем ходить по гати то туда, то сюда, да еще с тяжелой ношей за плечами, гать эта погрузится в болото после первых же переходов.
– Ясно! – сказал Виктор. – Теперь буду фантазировать только тогда, когда хорошенько обдумаю вопрос.
Они не торопясь направились к дому. Хоть мысли обоих и были далеко от этих мест, но друзья по привычке внимательно присматривались к каждому кусту, к каждому уголку леса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
А на следующее утро долго не могли решить, за что взяться: искать ли дорогу, или идти смотреть бобров.
– Да пойми ты, – доказывал Мирон, – от дороги зависит наша жизнь. Нельзя из-за любопытства рисковать ею. Если найдем дорогу, всегда сможем спокойно вернуться и заняться наблюдением. Я не говорю, что надо обязательно идти домой. Найдем хотя бы след человеческого жилья и оттуда вернемся.
Виктор настаивал на своем:
– Как можно идти дальше, когда рядом такая интересная вещь? Вернемся ли – неизвестно. Может, жилье километрах в двадцати отсюда. Захочешь ты в таком случае возвращаться? Не думаю и за себя не ручаюсь.
Долго спорили друзья, наконец решили бросить жребий. Мирону не повезло.
И вот они опять возле бобрового поселка. Сначала внимательно осмотрели постройку. Одно из поваленных деревьев было сантиметров сорока толщиной, другое чуть поменьше, а вокруг виднелось множество более тонких пней.
– Неужели все это они сами свалили? – удивился Мирон.
– А кто же? Смотри, как подпилили.
Все пни были заострены, как колья. Так же заострены и концы деревьев. Бобры начинали грызть вокруг широкой полосой, потом все уже и уже, пока дерево не падало.
– Неужели они по своему желанию валят такое дерево в нужную им сторону? – спрашивал Мирон.
– Пожалуй, так. Все деревья повалены только в сторону реки.
Тут они заметили большое дерево, погрызенное так, что, казалось, его можно свалить одним пальцем.
– Нет! – решительно сказал Виктор. – Сам погибну, а подстерегу, как они будут валить это дерево!
И действительно, дело было настолько интересное, что даже Мирон не хотел уходить отсюда.
Издали плотина казалась беспорядочно набросанной кучей лесного ломья, а вблизи выяснилось, что внизу ветки плотно переплетены и даже замазаны землей и вода задерживается как следует.
Такими же оказались и бобровые хатки. От земли (в воде) они поднимались не меньше чем в рост человека. Верхние пласты сучьев навалены как попало, но чем глубже, тем лучше они были обработаны, переплетены и обмазаны.
– Видишь, вон под водой чернеет дыра, – объяснял Виктор. – Это вход. Таких входов несколько. А сами бобры живут на втором этаже, над водой.
– Значит, теперь они сидят в этих стожках? Интересно бы поймать одного, посмотреть поближе.
– Нет, брат! Это не легкое дело. На то у них и несколько выходов.
– А можно их есть?
– Ты все со съедобной точки зрения рассматриваешь! – засмеялся Виктор. – Не слыхал, чтобы бобров ели. Не этим они ценны, а своим мехом, да еще какой-то «бобровой струей». Говорят, вроде лекарства.
Внимательно рассматривая строения, они обошли весь участок и на другой стороне, среди зарослей, нашли четвертую хатку. Стояли они на коряге, и вода едва доходила до ее фундамента. Нужно было ступить один шаг с берега, чтобы очутиться на крыше хатки. Хлопцы так и сделали.
Они никак не ожидали, что строение окажется таким прочным: хатка легко выдерживала двух человек. Интересно было думать, что под ними сидят бобры. Виктор высказал мысль, что хатка эта, наверное, покинута: на ней старые ветки и сучья, в то время как на остальных трех много свежих, недавно заготовленных.
– Они каждый год ремонтируют жилье, – сказал он. – Может, теперь засядем, чтобы подкараулить их?
Нашли подходящее место, где было суше и кусты погуще, спрятались и начали ждать. Прошло полчаса, час, а бобры не показывались.
– Видно, напугались, услышав, как мы тут ходим, – прошептал Виктор. – Вообще днем они не любят выходить, а теперь тем более.
– В таком случае нет смысла и сидеть, – подхватил Мирон. – Пойдем-ка по своим делам. А сюда вернемся завтра, тихонько, чтобы не спугнуть их.
Мысль была правильная, и Виктор согласился. Пошли дальше вокруг острова. На этот раз дело упрощалось тем, что не надо было обследовать ни восточную сторону, от озера, ни западную, от соседнего острова. Даже с северной стороны оставалась только половина, так как другую, друзья знали, тоже омывает озеро. Таким образом, нужно было обследовать лишь южный берег.
Туда и пошли. Но как ни старались, как ни метались – выхода найти не могли.
– Каким же образом тот человек пробрался? – недоумевали хлопцы.
– А может, этот окурок иначе как-нибудь попал сюда? – высказал предположение Мирон.
– Не ворона ли на хвосте принесла? – насмешливо сказал Виктор.
– Зачем смеяться? – серьезно ответил Мирон. – Коли нет иного объяснения, можно предположить, что какая-нибудь птица несла его в свое гнездо и потеряла. Это предположение нисколько не хуже мысли, что какой-то человек почему-то карабкался через болото, рисковал жизнью, увидел наше жилье, постоял, покурил и потащился назад.
Рассуждения Мирона тоже имели основания. Виктор растерялся:
– Неужели придется всерьез согласиться, что окурок ворона на хвосте принесла?
– Я этого не говорю, а только отмечаю, что такое объяснение не хуже других. Так или иначе, а надо готовиться к жизни тут примерно на несколько недель. Летом, конечно, где-либо подсохнет настолько, что мы сможем пройти.
– Нужно лучше кладки делать. За это время можно набросать сучьев и деревьев столько, что мы без труда проползем по ним через болото.
– Что ж, мысль неплохая! – оживился Мирон. – Начнем. Можем у бобров одолжить сваленные деревья: нам самим не срубить.
План этот понравился обоим и значительно успокоил друзей. Теперь они сами могли действовать, приближая свои освобождение, а не сидеть и ждать, пока природа сделает одолжение и подсушит болото. Одной мысли об этом было достаточно, чтобы энергии у хлопцев прибавилось вдвое. Виктор сразу же загорелся и начал мечтать:
– Если мы каждый день будем подбрасывать сучья, то сделаем такую гать, что по ней хоть на подводе езжай!
– Не очень увлекайся, – сказал Мирон. – Как только станешь на эту гать, она провалится в трясину.
– А я стоять не буду, – храбрился Виктор. – Лишь бы ногой дотронуться. Не поспеет сук податься под ней, как я перепрыгну дальше.
– Что ж, там будет видно, – уклончиво согласился Мирон.
Обсудив все детали, решили немедленно приняться за работу. И вдруг Мирон покачал головой и сказал:
– Ну и наплели же мы с тобой глупостей!
– Каких?
– Если б кто-нибудь набросал нам сучьев сверху, может, мы и смогли бы перебраться по ним. А когда мы сами начнем ходить по гати то туда, то сюда, да еще с тяжелой ношей за плечами, гать эта погрузится в болото после первых же переходов.
– Ясно! – сказал Виктор. – Теперь буду фантазировать только тогда, когда хорошенько обдумаю вопрос.
Они не торопясь направились к дому. Хоть мысли обоих и были далеко от этих мест, но друзья по привычке внимательно присматривались к каждому кусту, к каждому уголку леса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37