Да и вопросов-то у Сергея к старшему лейтенанту немного. Два-три, не больше.
Фомичев встретил его с легкой усмешкой:
- Я смотрю, господин начальник уездной полиции изволил прислать ко мне своего лучшего сыщика.
- Нет, Филипп, я - по собственной инициативе, - ничуть не смутился Курский.
- Но ты ведь участвуешь в расследовании? Я имею в виду того пенсионера, труповоза?
- Да, это верно.
Гаишник жестом пригласил Сергея из коридора в комнату, куда оба они и прошли, рассевшись на мягкие стулья.
- Так что же ты от меня хочешь? Я ведь, между прочим, уже беседовал по данному делу с полковником.
Тут Фомичев снял с себя треники, взял со стула отутюженные костюмные брюки и стал их надевать.
- Ты куда-то торопишься? - забеспокоился лейтенант.
- Ничего, ничего... Давай свои вопросы. - Теперь гаишник начал облачаться в белую наглаженную сорочку.
- Собственно, вопросов всего два: что ты знаешь об этом Козлове и почему ты его остановил?
- Ну, как почему? - ненатурально удивился Фомичев. - Мы же выходим на новый уровень борьбы с преступностью, о чем не устает вещать тот же господин Сбитнев. Разве ты не слышал? В нынешних условиях развития общества от сотрудников правоохранительных органов требуется повышенная бдительность, - очень похоже передразнил он начальника РУВД.
- И ты что, все подряд автомобили останавливаешь и багажники их проверяешь?
Старший лейтент скривился.
- Я знаю, что тебе полковник по этому поводу сказал. А если не сказал - то, что про меня думает. Мол, Фомичев этого старикана тормознул, чтобы стольник у него стрельнуть. - Он взял в руки пару галстуков и какое-то время переводил взгляд с одного на другой, делая, видимо, нелегкий выбор. Лейтенант терпеливо ждал. - А я, между прочим, Серега, давно за этим пенсионером слежу. Подозрительный тип! Это сейчас Козлов все больше белым днем с пассажирами ездит, а раньше - ночью и порожняком. Якобы порожняком! Дурак я был, что в такие вот ночные поездки багажник его не проверил, наверняка бы что-нибудь интересное обнаружил.
- Значит, ты его остановил, так сказать, из общих соображений? Или заметил что-то подозрительное?
- Знаешь, Серега, когда он повернул с Раздольной и увидел меня, то сразу сбросил ход, будто испугался и раздумывал - ехать дальше или нет. А потом все-таки поперся. Да и деваться-то ему было особо некуда - поворотов других в том месте не имеется.
- А ты полковнику об этом сказал?
- А он меня спрашивал? Я, если хочешь знать, в его кабинете и рта не раскрыл.
- Ну что ж, спасибо тебе, Филипп, за исчерпывающие ответы. - Курский встал. - И последний вопрос... У тебя было сегодня плановое дежурство? Или ты подменял кого-нибудь?
Фомичев, стоя в это время перед зеркалом, спиной к Сергею, вроде как напрягся и, обернувшись, довольно злобно посмотрел на своего гостя:
- Да ты никак, лейтенант, меня подозреваешь в чем-то? - И, отвернувшись, буркнул: - Плановое, плановое...
В это время на кухне зазвонил телефон. Фомичев вышел из комнаты, и Курский сразу же внимательно ее оглядел: он опасался глазеть по сторонам при хозяине квартиры, дабы с самого начала не спровоцировать у того приступ раздражения и недоброжелательности.
Ничего заслуживающего внимания Сергей не обнаружил. Отметил лишь, что квартира - старой планировки, и комната, в которой он находился, проходная.
После секундного размышления Курский быстро пересек помещение, отворил дверь, ведущую в другую комнату, и окинул ее быстрым взглядом.
Над полуторной, "холостяцкой", кроватью Фомичева висела на стене уже знакомая лейтенанту афиша с Александрой Ликиной в роли Клеопатры.
6
Окунь и Гангут
Тот из спасителей ноутбука, что был постарше, сейчас впервые подал голос, и Советник сразу понял, почему он молчал до сих пор: боялся быть опознанным. И не сам вопрос о Гангуте практически деморализовал Окуня, а именно этот голос, который он сразу узнал.
- Так ты - Канат? - безнадежным тоном спросил Советник, поскольку хорошо понимал, каким будет ответ.
- Верно. А ты кто будешь? Ведь это ты говорил, что у тебя наш товар? Так?
Окунь через обзорное зеркало пытался рассмотреть Каната. Ничто в его лице с перебитым носом не говорило о том, что этот тип способен провести его, самого Советника, как последнего лоха. Тем не менее так оно и произошло. Кража ноутбука и его возвращение законному владельцу были инсценированы по всем правилам криминального искусства. И своего хураловцы добились: они - в автомобиле Советника, держат, сидя сзади, его с Гангутом под прицелами пистолетов и могут спокойно диктовать свои условия игры.
Впрочем, и игры-то уже никакой нет. Они с бригадиром обречены сдаться на милость победителей. Торговаться, находясь на мушке, невозможно.
Окунь искоса взглянул на Гангута. Может, этот автобандит что-нибудь придумает? Изобретает же он всякие там подставы на дорогах.
Хотя нет, в основном такие подлянки Куцый разрабатывает. Где-то он сейчас, их балаковский браток? Заодно ли он с хураловцами?
Но имеет ли это сейчас хоть какое-то значение, если жизнь Советника может оборваться в любой момент?! Ведь люди Хурала - натуральные беспредельщики, что они и доказали, без всякой жалости расправившись с Ряхой и Пионером.
- Ты чего там примолк, братан? Чего муму из себя изображаешь? - Канат ткнул Окуню стволом в спину. - Где товар, тебя спрашивают? А то у нас есть средство развязать тебе язык. Работает почище "сыворотки правды". Верно, Тум?
Сообщник Каната кивнул:
- Да уж, не раз проверено.
- Товара у нас нет, - признался наконец Окунь.
- Вот как? А где же он? Давай в то местечко быстренько подъедем.
- Я по телефону понтанул. Ни о каком товаре я ничего не знаю, - уныло произнес Советник.
Его угнетало еще и то, что, как говорят его коллеги, балаковцы, он сейчас действительно отвечал за свой базар. Окунь блефанул, чтобы уязвить хураловцев, и этот пижонский фольтик теперь вполне может стоить ему жизни.
Сейчас Советник впервые пожалел о том, что вообще влез в эту авантюру с Финком. Приз в три-четыре миллиона долларов как будто застил ему разум. Ведь совершенно очевидно, что погоня идет не за чистым налом, а за тем, во что замотанные бабки вложены. Но, каков бы ни был товар - оружие, драгоценности, наркота, - его еще надо реализовать, а значит, располагать соответствующей организационной структурой, подобной хураловцам или тем же балаковцам.
Конечно, Советник обладал неплохими связями и мог договориться с какой-нибудь бригадой, имеющей положительный опыт в такого рода делах, о реализации товара. Но тогда что у него, в конечном счете, останется на руках? Какой навар? Так, слезы, с учетом степени риска. Ведь могут и кинуть, и замести. А то и вообще...
И главное - как же он тогда, в момент принятия окончательного решения, не подумал о самом близком ему человеке, о матери?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Фомичев встретил его с легкой усмешкой:
- Я смотрю, господин начальник уездной полиции изволил прислать ко мне своего лучшего сыщика.
- Нет, Филипп, я - по собственной инициативе, - ничуть не смутился Курский.
- Но ты ведь участвуешь в расследовании? Я имею в виду того пенсионера, труповоза?
- Да, это верно.
Гаишник жестом пригласил Сергея из коридора в комнату, куда оба они и прошли, рассевшись на мягкие стулья.
- Так что же ты от меня хочешь? Я ведь, между прочим, уже беседовал по данному делу с полковником.
Тут Фомичев снял с себя треники, взял со стула отутюженные костюмные брюки и стал их надевать.
- Ты куда-то торопишься? - забеспокоился лейтенант.
- Ничего, ничего... Давай свои вопросы. - Теперь гаишник начал облачаться в белую наглаженную сорочку.
- Собственно, вопросов всего два: что ты знаешь об этом Козлове и почему ты его остановил?
- Ну, как почему? - ненатурально удивился Фомичев. - Мы же выходим на новый уровень борьбы с преступностью, о чем не устает вещать тот же господин Сбитнев. Разве ты не слышал? В нынешних условиях развития общества от сотрудников правоохранительных органов требуется повышенная бдительность, - очень похоже передразнил он начальника РУВД.
- И ты что, все подряд автомобили останавливаешь и багажники их проверяешь?
Старший лейтент скривился.
- Я знаю, что тебе полковник по этому поводу сказал. А если не сказал - то, что про меня думает. Мол, Фомичев этого старикана тормознул, чтобы стольник у него стрельнуть. - Он взял в руки пару галстуков и какое-то время переводил взгляд с одного на другой, делая, видимо, нелегкий выбор. Лейтенант терпеливо ждал. - А я, между прочим, Серега, давно за этим пенсионером слежу. Подозрительный тип! Это сейчас Козлов все больше белым днем с пассажирами ездит, а раньше - ночью и порожняком. Якобы порожняком! Дурак я был, что в такие вот ночные поездки багажник его не проверил, наверняка бы что-нибудь интересное обнаружил.
- Значит, ты его остановил, так сказать, из общих соображений? Или заметил что-то подозрительное?
- Знаешь, Серега, когда он повернул с Раздольной и увидел меня, то сразу сбросил ход, будто испугался и раздумывал - ехать дальше или нет. А потом все-таки поперся. Да и деваться-то ему было особо некуда - поворотов других в том месте не имеется.
- А ты полковнику об этом сказал?
- А он меня спрашивал? Я, если хочешь знать, в его кабинете и рта не раскрыл.
- Ну что ж, спасибо тебе, Филипп, за исчерпывающие ответы. - Курский встал. - И последний вопрос... У тебя было сегодня плановое дежурство? Или ты подменял кого-нибудь?
Фомичев, стоя в это время перед зеркалом, спиной к Сергею, вроде как напрягся и, обернувшись, довольно злобно посмотрел на своего гостя:
- Да ты никак, лейтенант, меня подозреваешь в чем-то? - И, отвернувшись, буркнул: - Плановое, плановое...
В это время на кухне зазвонил телефон. Фомичев вышел из комнаты, и Курский сразу же внимательно ее оглядел: он опасался глазеть по сторонам при хозяине квартиры, дабы с самого начала не спровоцировать у того приступ раздражения и недоброжелательности.
Ничего заслуживающего внимания Сергей не обнаружил. Отметил лишь, что квартира - старой планировки, и комната, в которой он находился, проходная.
После секундного размышления Курский быстро пересек помещение, отворил дверь, ведущую в другую комнату, и окинул ее быстрым взглядом.
Над полуторной, "холостяцкой", кроватью Фомичева висела на стене уже знакомая лейтенанту афиша с Александрой Ликиной в роли Клеопатры.
6
Окунь и Гангут
Тот из спасителей ноутбука, что был постарше, сейчас впервые подал голос, и Советник сразу понял, почему он молчал до сих пор: боялся быть опознанным. И не сам вопрос о Гангуте практически деморализовал Окуня, а именно этот голос, который он сразу узнал.
- Так ты - Канат? - безнадежным тоном спросил Советник, поскольку хорошо понимал, каким будет ответ.
- Верно. А ты кто будешь? Ведь это ты говорил, что у тебя наш товар? Так?
Окунь через обзорное зеркало пытался рассмотреть Каната. Ничто в его лице с перебитым носом не говорило о том, что этот тип способен провести его, самого Советника, как последнего лоха. Тем не менее так оно и произошло. Кража ноутбука и его возвращение законному владельцу были инсценированы по всем правилам криминального искусства. И своего хураловцы добились: они - в автомобиле Советника, держат, сидя сзади, его с Гангутом под прицелами пистолетов и могут спокойно диктовать свои условия игры.
Впрочем, и игры-то уже никакой нет. Они с бригадиром обречены сдаться на милость победителей. Торговаться, находясь на мушке, невозможно.
Окунь искоса взглянул на Гангута. Может, этот автобандит что-нибудь придумает? Изобретает же он всякие там подставы на дорогах.
Хотя нет, в основном такие подлянки Куцый разрабатывает. Где-то он сейчас, их балаковский браток? Заодно ли он с хураловцами?
Но имеет ли это сейчас хоть какое-то значение, если жизнь Советника может оборваться в любой момент?! Ведь люди Хурала - натуральные беспредельщики, что они и доказали, без всякой жалости расправившись с Ряхой и Пионером.
- Ты чего там примолк, братан? Чего муму из себя изображаешь? - Канат ткнул Окуню стволом в спину. - Где товар, тебя спрашивают? А то у нас есть средство развязать тебе язык. Работает почище "сыворотки правды". Верно, Тум?
Сообщник Каната кивнул:
- Да уж, не раз проверено.
- Товара у нас нет, - признался наконец Окунь.
- Вот как? А где же он? Давай в то местечко быстренько подъедем.
- Я по телефону понтанул. Ни о каком товаре я ничего не знаю, - уныло произнес Советник.
Его угнетало еще и то, что, как говорят его коллеги, балаковцы, он сейчас действительно отвечал за свой базар. Окунь блефанул, чтобы уязвить хураловцев, и этот пижонский фольтик теперь вполне может стоить ему жизни.
Сейчас Советник впервые пожалел о том, что вообще влез в эту авантюру с Финком. Приз в три-четыре миллиона долларов как будто застил ему разум. Ведь совершенно очевидно, что погоня идет не за чистым налом, а за тем, во что замотанные бабки вложены. Но, каков бы ни был товар - оружие, драгоценности, наркота, - его еще надо реализовать, а значит, располагать соответствующей организационной структурой, подобной хураловцам или тем же балаковцам.
Конечно, Советник обладал неплохими связями и мог договориться с какой-нибудь бригадой, имеющей положительный опыт в такого рода делах, о реализации товара. Но тогда что у него, в конечном счете, останется на руках? Какой навар? Так, слезы, с учетом степени риска. Ведь могут и кинуть, и замести. А то и вообще...
И главное - как же он тогда, в момент принятия окончательного решения, не подумал о самом близком ему человеке, о матери?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87