— Правда, мы не ожидали, что… ребенок появится так быстро и…
— Коннор, пожалуйста, не будем говорить об этом сейчас, — вмешалась Кортни, подняв на него молящие глаза. Ее переполнял страх, и она еще крепче прижала ребенка к себе.
Ноллер улыбнулся:
— Я согласен с вашей женой, Коннор. Не время сейчас говорить о деньгах. Возьмите свою дочку. Познакомьтесь с ней!
Проглотите поглубже крючок, горько перевел Коннор. Привыкните к ребенку, чтобы согласиться с любой суммой, лишь бы сохранить его. Так вот как этот торговец манипулировал сердцами, разумом беззащитных клиентов — источником своих доходов. Коннор мысленно обозвал Ноллера всеми грязными словами, какие когда-либо слышал.
— Я предпочитаю оплачивать счета немедленно, — сказал Коннор, надеясь, что ему удалось скрыть отвращение. — Сколько мы должны вам, мистер Ноллер?
— Я пойду на кухню и заварю кофе, — быстро сказала миссис Мейсон. — И я испекла ореховый торт по рецепту моей дорогой бабушки!
Коннор проводил ее язвительным взглядом. Кофе и торт! О да, эта парочка умела обставить все красиво.
— Вот счет из больницы, — Ноллер вытащил из портфеля бумагу и протянул его Кон-нору. — То есть квитанция. Счет уже полностью оплачен моей фирмой. Клиент обычно возмещает нам затраты.
Коннор уставился на бумагу. Больничная квитанция выглядела вполне настоящей. Перечень услуг включал трехдневное пребывание в больнице с оплатой родов, врачебное обслуживание, питание и медикаменты. Счет был немаленьким, но Коннор знал, что в больницах Вашингтона цены гораздо выше.
— Вы можете себе позволить такие расходы, Коннор? — спросил Ноллер. В его голосе прозвучала искренняя забота. — Вы не обязаны платить все сразу. Я могу устроить оплату в рассрочку. Если и это слишком много, заплатите столько, сколько можете, не угрожая своему финансовому положению.
Коннор был уверен, что не правильно расслышал. Просто не могло быть иначе. Оплата больничного счета совершенно законна при усыновлении, и этот счет ни в коем случае не был раздутым. Он взглянул на Кортни. Она смотрела на Ноллера с таким же замешательством.
— А как насчет вашего гонорара и… расходов на оформление? — спросила она. Вот сейчас, тревожно подумала она. Астрономическая цифра, которую Коннор откажется платить. И тогда Ноллер
потребует назад Сару, и… и он ее не получит!
Уилсон Ноллер сверкнул белозубой улыбкой.
— Я отказываюсь от гонорара, Кортни, и от оплаты всех расходов на оформление документов. Моя фирма может себе это позволить.
Невероятно!
— Но… но почему?
Улыбка Ноллера стала еще шире.
— Вы и Коннор — такая чудесная великодушная молодая пара, вы хотите посвятить свою жизнь ребенку. Этой малышке нужен дом. Женщина, родившая ее, — студентка колледжа. Ей всего двадцать один год, и она не замужем. К несчастью, отец девочки, профессор того же колледжа, уже женат и прекратил с ней связь, как только узнал о том, что будет ребенок. Мать — здоровая способная молодая женщина, хочет лучшего для своего ребенка. И, я думаю, что вы и Коннор сделаете для этого все необходимое. Я счастлив, что могу соединить вас троих. Деньги к этому не имеют никакого отношения.
Он говорил так искренне. И его слова были прекрасны. Кортни чувствовала, что сейчас расплачется. Неужели она и Коннор так ужасно ошибались в Уилсоне Ноллере?
Надеюсь, мы записали эту волнующую речь на пленку, раздраженно думал Коннор. Циничная улыбка кривила его губы. Совершенно очевидно, Уилсон Ноллер каким-то образом узнал о ловушке. И поймал их, наговорив на пленку совершенно невинную, даже вдохновенную речь. Какой хитрый и хладнокровный делец!
Ну, поскольку терять нечего, стоит попытаться вывести Ноллера из себя. Может, он что-нибудь выболтает.
— Вы не славитесь щедростью, мистер Ноллер. Назовите мне настоящую причину столь неожиданного бескорыстия.
Кортни встала, не выпуская ребенка из рук.
— Если вы позволите, я бы хотела уйти, — сказала она, не желая присутствовать при разговоре, который не обещал быть приятным.
Она ожидала, что Ноллер прикажет ей остаться, потребует оставить ребенка в пределах видимости. Но остановил ее Коннор.
— Останься, Кортни, — приказал он.
— Отпустите ее, — вмешался Уилсон Ноллер. — Вы не доверяете мне, Коннор, не так ли? Вы правы. Я и сам бы повел себя так же в такой ситуации.
Коннор оскалился.
— Что за игры вы со мной ведете, Ноллер?
— Кортни, моя дорогая, идите. Отнесите ребенка в свою комнату. — Ноллер сказал это таким тоном, как будто она сама ребенок, которого он отпускает поиграть.
Кортни была слишком благодарна, чтобы возражать, и поспешила вон из комнаты, обнимая маленький розовый сверток. Она уже поставила ногу на первую ступеньку, но передумала и на цыпочках вернулась к двери в гостиную. Она в долгу перед Коннором и малышкой Сарой. Она должна остаться. Два свидетеля удваивали достоверность улик.
Коннор холодно посмотрел на адвоката. Он подозревал, что Ноллер догадался о микрофоне и о том, что он находится у Кортни, поэтому так охотно отпустил ее. Но почему Кортни ушла? Он сжал губы. На чьей она стороне?
— Хорошо, Ноллер. Кортни здесь нет. Говорите!
Наверняка этот хорек сейчас будет смеяться над ним и его провалившимся планом.
Но Уилсон Ноллер не смеялся.
— Вы не глупец и не простак, Коннор, — одобрительно сказал он. — Но я и не ожидал глупости и наивности от сына Ричарда. Вы проницательны, как и все остальные Тримэйны.
Глава 7
Кортни замерла, как громом пораженная. Ричард Тримэйн — отец Коннора? Она чуть придвинулась к двери, чтобы увидеть лицо Коннора. Неужели это правда? И знал ли он раньше?
— Коннор, ваш настоящий отец — Ричард Тримэйн, — тихо сказал Уилсон Ноллер. — Я думаю, вам давно должны были сказать об этом. Но поскольку этого не произошло, я чувствую себя обязанным сообщить вам сейчас.
Кортни вспомнила охватившее Коннора напряжение, когда он показал ей Ричарда Тримэйна в клубе. И вдруг она почувствовала уверенность в том, что Коннор уже знает, кто его настоящий отец.
Коннор подтвердил это:
— Я знал, что Ричард Тримэйн — мой отец. Мой… приемный отец рассказал мне обо всем, когда мне исполнилось тринадцать.
— Рассказал? — Ноллер нахмурился. — Вы хотите сказать, что знали все эти годы? Коннор пожал плечами.
— Конечно.
— А что именно рассказал вам Маккей? — настаивал Ноллер. — Я никогда не доверял этому человеку. Дэннис Маккей всегда готов был угодить. Я нутром чувствовал, что он затаил огромную злобу, которую вполне мог выплеснуть на вас и вашу мать. Я пытался тогда сказать Ричарду…
— О, перестаньте, Ноллер! — Коннор готов был взорваться. Мысль о том, что Уилсон Ноллер серьезно советует Ричарду Тримэйну не продавать Маккеям нежеланного сына, казалась ему просто абсурдной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40