Обычно те женщины, которые там подвизаются, не блещут внешними достоинствами и не особенно умны – только дьявольски агрессивны и истеричны. Таких, как Дейдри, среди них практически не было. Что же ее привело к подобным убеждениям? Понять этого Алан не мог.
Злясь на себя за неумение справиться с чувствами, Алан ждал, пока она закончит переодеваться. Ему пришлось подавить в себе желание потихоньку пробраться в ее кабинет и еще раз просмотреть досье с именами сильных мира сего, подозреваемых ею в сексуальной эксплуатации женщин. А может быть, для этого ему не надо было идти так далеко? Дело в том, что Дейдри, войдя в квартиру, бросила на пол кейс с бумагами, которые она брала с собой на работу. Может быть, то, что ему нужно, было как раз в этом кейсе? Не удержавшись, Алан поднял кейс, но оказалось, что он заперт на шифрованный замок.
Пришлось осторожно положить его на прежнее место. Тогда он вновь наполнил свой бокал и потягивал вино, бездумно глядя в окно. Дейдри все еще не было. Он уже начал волноваться. Но оказалось, что ждал он так долго не напрасно. Дейдри появилась перед ним во всем своем великолепии. На ней было бледно-зеленое платье, плечи и руки оставались открытыми, зато бедра были плотно обтянуты. Волосы огненным потоком падали на плечи, именно так, как ему нравилось. У Алана перехватило дыхание от восхищения. Но тут Дейдри заговорила.
– Надеюсь, что у вас такой нетерпеливый вид, потому что вы горите благородным желанием спасти девушку от голодной смерти?
Он несколько смущенно улыбнулся. Позволит ли она когда-нибудь ему высказать все, что он о ней думает? Алан спросил:
– Мы пойдем или поедем? Я не очень хорошо знаю расположение улиц в этом районе.
– Как вы относитесь к китайской кухне? Здесь есть одно неплохое заведение. До него буквально рукой подать.
– Что же, пойдем.
Дейдри взяла свою сумку, и они отправились в ресторан. До него оказалось вовсе не так близко, как она уверяла, и Алан невольно подумал, что Дейдри наверняка бывала в соседних с ее домом ресторанчиках со своим прежним дружком, – поэтому и решила повести его в заведение, где ее никто не знает. Хорошо бы узнать об этом…
Но Дейдри совсем не была расположена рассказывать всю свою подноготную. Усевшись за столик, она с ходу спросила, не смотрел ли он случайно на этой неделе получасовую передачу, в которой рассказывалось о художниках, иллюстрирующих журналы и книги, и моделях, работающих с ними.
Алан отрицательно покачал головой. Передачи он не видел. Потом поинтересовался, не она ли ее автор. Дейдри рассказала, что она участвовала в создании передачи, хотя идея и принадлежала другому человеку. А она провела необходимые исследования. Голос девушки, когда она об этом говорила, звучал удовлетворенно.
– Кстати, у меня дома есть текст этой программы. Если у вас будет на то желание, я могу вам его показать.
Ага, значит, она допускает, что мы возвратимся к ней вдвоем, подумал Алан. Ему пришлось уткнуться в меню, чтобы Дейдри не заметила радостного блеска его глаз. Раз она хочет, чтобы они вернулись к ней домой вместе, то… то она готова и на все остальное. Она желает его так же, как он – ее.
Алан дотянулся до руки Дейдри, и она не отнимала ее у него до того момента, как появился официант с бутылкой вина.
– Как называется компания, в которой вы работаете?
Дейдри назвала и заметила, что он вряд ли о ней слышал. Потом она перечислила не которые передачи, снятые компанией, и спросила, не видал ли он что-либо из них. Кивнув, он подтвердил, что видел большинство этих программ. Тогда Дейдри с откровенной радостью и самодовольством похвасталась, что участвовала в их подготовке.
– Рад это слышать, – искренне сказал Алан. – Эти программы не скоро забудешь.
Дейдри засмеялась и покраснела от удовольствия, и Алан с удивлением понял, что заставить ее радоваться очень просто, – надо только похвалить дело ее рук. Она оставалась равнодушной к комплиментам, касавшимся ее внешности, макияжа или одежды, но расцветала, если речь шла о ее работе.
И он попросил Дейдри рассказать о ее компании, поинтересовался, как она начинала, получила ли журналистское образование. По лицу девушки пробежала легкая тень.
– Нет, специального образования у меня нет. Я работала в офисе и придумала темы нескольких передач. Предложила свои идеи в несколько компаний. Они были приняты. Получился целый портфель задумок. В это время организовалась как раз та компания, в которой я работаю. Они меня приняли сразу после собеседования. Наш босс поддержал мои идеи и после короткого испытательного срока взял в штат.
Алан легко мог себе представить все эти собеседования и несчастных мужчин, которым надо было говорить с Дейдри о деле. Наверное, тем женщинам, у которых она брала интервью, было несравненно проще.
– Как давно вы начинали?
– Три года назад.
– Вы хотели стать штатным сотрудником или предпочитали остаться свободным художником?
– Я, конечно, не хотела в штат, но только до того момента, пока не попала в свою нынешнюю компанию, где мне предложили постоянное место. Быть свободным художником очень заманчиво, но, увы, и весьма рискованно – можешь плотно сесть на мель. А платить за квартиру надо каждый месяц. – Дейдри весело улыбнулась.
– Ну, мне кажется, что вы могли бы снимать квартиру с кем-то на паях, это было бы намного дешевле. – Алан высказал это предположение не без задней мысли. Ему очень хотелось, чтобы она выдала хоть часть своих тайн.
Дейдри посмотрела ему в глаза с очень искренним выражением. Ему показалось, что она читает его мысли.
– Я не люблю делить квартиру с кем бы то ни было.
– Ни с кем и никогда?
– Ни с кем и никогда, ни при каких обстоятельствах, – жестко подтвердила Дейдри.
В ее интонации было что-то насторожившее Алана. Но раздумывать над этим «что-то» ему было некогда – официант принес еду, и они заговорили о китайской кухне и ее особенностях. По ходу разговора Алан вспомнил, что Дейдри два раза проявила совершенно непонятную ему резкость, когда речь зашла о квартире и о профессии журналиста. Глядя прямо ей в лицо, Алан спросил, за что она так не жалует журналистику. Дейдри спокойно пояснила.
– Я не имею ничего против самой профессии. Просто я не люблю журналистов и способы, которыми они добывают информацию.
Алан попробовал осторожно продолжить тему.
– У меня создалось впечатление, что вы относитесь к ним так совсем неспроста.
– Да. Неспроста. Один так называемый журналист подложил мне большую свинью. Он стащил у меня идею, которую я уже предложила в телекомпанию, и быстренько опубликовал ее в своей газете. Естественно, на телевидении на меня посмотрели весьма косо. Мне пришлось возвратить им гонорар, и они больше не хотели иметь со мной дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Злясь на себя за неумение справиться с чувствами, Алан ждал, пока она закончит переодеваться. Ему пришлось подавить в себе желание потихоньку пробраться в ее кабинет и еще раз просмотреть досье с именами сильных мира сего, подозреваемых ею в сексуальной эксплуатации женщин. А может быть, для этого ему не надо было идти так далеко? Дело в том, что Дейдри, войдя в квартиру, бросила на пол кейс с бумагами, которые она брала с собой на работу. Может быть, то, что ему нужно, было как раз в этом кейсе? Не удержавшись, Алан поднял кейс, но оказалось, что он заперт на шифрованный замок.
Пришлось осторожно положить его на прежнее место. Тогда он вновь наполнил свой бокал и потягивал вино, бездумно глядя в окно. Дейдри все еще не было. Он уже начал волноваться. Но оказалось, что ждал он так долго не напрасно. Дейдри появилась перед ним во всем своем великолепии. На ней было бледно-зеленое платье, плечи и руки оставались открытыми, зато бедра были плотно обтянуты. Волосы огненным потоком падали на плечи, именно так, как ему нравилось. У Алана перехватило дыхание от восхищения. Но тут Дейдри заговорила.
– Надеюсь, что у вас такой нетерпеливый вид, потому что вы горите благородным желанием спасти девушку от голодной смерти?
Он несколько смущенно улыбнулся. Позволит ли она когда-нибудь ему высказать все, что он о ней думает? Алан спросил:
– Мы пойдем или поедем? Я не очень хорошо знаю расположение улиц в этом районе.
– Как вы относитесь к китайской кухне? Здесь есть одно неплохое заведение. До него буквально рукой подать.
– Что же, пойдем.
Дейдри взяла свою сумку, и они отправились в ресторан. До него оказалось вовсе не так близко, как она уверяла, и Алан невольно подумал, что Дейдри наверняка бывала в соседних с ее домом ресторанчиках со своим прежним дружком, – поэтому и решила повести его в заведение, где ее никто не знает. Хорошо бы узнать об этом…
Но Дейдри совсем не была расположена рассказывать всю свою подноготную. Усевшись за столик, она с ходу спросила, не смотрел ли он случайно на этой неделе получасовую передачу, в которой рассказывалось о художниках, иллюстрирующих журналы и книги, и моделях, работающих с ними.
Алан отрицательно покачал головой. Передачи он не видел. Потом поинтересовался, не она ли ее автор. Дейдри рассказала, что она участвовала в создании передачи, хотя идея и принадлежала другому человеку. А она провела необходимые исследования. Голос девушки, когда она об этом говорила, звучал удовлетворенно.
– Кстати, у меня дома есть текст этой программы. Если у вас будет на то желание, я могу вам его показать.
Ага, значит, она допускает, что мы возвратимся к ней вдвоем, подумал Алан. Ему пришлось уткнуться в меню, чтобы Дейдри не заметила радостного блеска его глаз. Раз она хочет, чтобы они вернулись к ней домой вместе, то… то она готова и на все остальное. Она желает его так же, как он – ее.
Алан дотянулся до руки Дейдри, и она не отнимала ее у него до того момента, как появился официант с бутылкой вина.
– Как называется компания, в которой вы работаете?
Дейдри назвала и заметила, что он вряд ли о ней слышал. Потом она перечислила не которые передачи, снятые компанией, и спросила, не видал ли он что-либо из них. Кивнув, он подтвердил, что видел большинство этих программ. Тогда Дейдри с откровенной радостью и самодовольством похвасталась, что участвовала в их подготовке.
– Рад это слышать, – искренне сказал Алан. – Эти программы не скоро забудешь.
Дейдри засмеялась и покраснела от удовольствия, и Алан с удивлением понял, что заставить ее радоваться очень просто, – надо только похвалить дело ее рук. Она оставалась равнодушной к комплиментам, касавшимся ее внешности, макияжа или одежды, но расцветала, если речь шла о ее работе.
И он попросил Дейдри рассказать о ее компании, поинтересовался, как она начинала, получила ли журналистское образование. По лицу девушки пробежала легкая тень.
– Нет, специального образования у меня нет. Я работала в офисе и придумала темы нескольких передач. Предложила свои идеи в несколько компаний. Они были приняты. Получился целый портфель задумок. В это время организовалась как раз та компания, в которой я работаю. Они меня приняли сразу после собеседования. Наш босс поддержал мои идеи и после короткого испытательного срока взял в штат.
Алан легко мог себе представить все эти собеседования и несчастных мужчин, которым надо было говорить с Дейдри о деле. Наверное, тем женщинам, у которых она брала интервью, было несравненно проще.
– Как давно вы начинали?
– Три года назад.
– Вы хотели стать штатным сотрудником или предпочитали остаться свободным художником?
– Я, конечно, не хотела в штат, но только до того момента, пока не попала в свою нынешнюю компанию, где мне предложили постоянное место. Быть свободным художником очень заманчиво, но, увы, и весьма рискованно – можешь плотно сесть на мель. А платить за квартиру надо каждый месяц. – Дейдри весело улыбнулась.
– Ну, мне кажется, что вы могли бы снимать квартиру с кем-то на паях, это было бы намного дешевле. – Алан высказал это предположение не без задней мысли. Ему очень хотелось, чтобы она выдала хоть часть своих тайн.
Дейдри посмотрела ему в глаза с очень искренним выражением. Ему показалось, что она читает его мысли.
– Я не люблю делить квартиру с кем бы то ни было.
– Ни с кем и никогда?
– Ни с кем и никогда, ни при каких обстоятельствах, – жестко подтвердила Дейдри.
В ее интонации было что-то насторожившее Алана. Но раздумывать над этим «что-то» ему было некогда – официант принес еду, и они заговорили о китайской кухне и ее особенностях. По ходу разговора Алан вспомнил, что Дейдри два раза проявила совершенно непонятную ему резкость, когда речь зашла о квартире и о профессии журналиста. Глядя прямо ей в лицо, Алан спросил, за что она так не жалует журналистику. Дейдри спокойно пояснила.
– Я не имею ничего против самой профессии. Просто я не люблю журналистов и способы, которыми они добывают информацию.
Алан попробовал осторожно продолжить тему.
– У меня создалось впечатление, что вы относитесь к ним так совсем неспроста.
– Да. Неспроста. Один так называемый журналист подложил мне большую свинью. Он стащил у меня идею, которую я уже предложила в телекомпанию, и быстренько опубликовал ее в своей газете. Естественно, на телевидении на меня посмотрели весьма косо. Мне пришлось возвратить им гонорар, и они больше не хотели иметь со мной дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38