Сцена 5. В автобусе. Продолжение монолога Парфена.
Парфен: …Такая, сытная мадам! Поворот в ней какой-то особенный. Сама под два метра ростом. Сиски очень большие. А жопа такая, что я понял, что всю жизнь о такой мечтал.
– Точно, я слышал об этой Настасье Филипповне, она с ответственным секретарем совета Безопасности Тоцким сожительствует за большие деньги, – включился в беседу третий господин.
– Клевета!.. Я, дорогой, вам травмы сейчас нанесу… – рассердился Рогожин. – Потом я долго ее найти не мог. И вдруг случайно встречаю во французской булочной, что на Маяковке и, заметь, снова абсолютно тверезый. В булочной-то я с маклером встречался. Меня папа послал, очень папа просил один пароход выкупить. Так я маклера прогнал…
Сцена 7. Французская булочная.
Рогожин неприлично прогоняет маклера.
Сцена 5. В автобусе. Продолжение монолога Парфена.
Парфен: …и пароход не купил, а купил булочную…
Сцена 7. Французская булочная. Продолжение.
Рогожин держит за горло булочника в белом колпаке и отсчитывает ему деньги.
Сцена 5. В автобусе. Продолжение монолога Парфена.
Парфен: …и подарил булочную Настасье Филипповне, что бы она всю жизнь булочками свежими питалась…
Сцена 7. Французская булочная. Продолжение.
Парфен стоит, припав на одно колено и указывая на булочную, за ним стоит толстый пекарь в белом колпаке и держит каравай.
Сцена 5. В автобусе. Продолжение монолога Парфена.
Парфен…Но к папе я после этого уже не поехал, потому что папа с братом меня всенепременно утопили бы в пруду…
Сцена 8. У пруда.
На берегу пруда стоит престарелый папа с секцией батареи центрального отопления под мышкой и братом рядом. Брат держит в руках помповое ружье и кривую турецкую саблю. У обоих закрученные вверх кавалеристские усы и стрижки «под горшок».
Сцена 5. В автобусе. Продолжение монолога Парфена.
Парфен: …Поехал сюда за кордон. А папа узнал все от маклера и моего брата Сереги и поехал к Настасье Филипповне…
Сцена 9. Дом Настасьи Филипповны. Интерьер .
За столом сидит Рогожин-старший, на столе лежит секция батареи парового отопления. За спиной у отца стоит брат Серега с кривой саблей в одной руке и утюгом в другой. Перед ними в другом углу комнаты гордо стоит Настасья Филипповна.
Сцена 5. В автобусе. Продолжение монолога Парфена.
Парфен:…И папаша говорит: «Что голубка: под ледок булькнем или булочную возвернем?»
Та захохотала и все бумаги подписала…
Сцена 9. Дом Настасьи Филипповны. Интерьер. Продолжение.
Настасья Филипповна.:
– Ха!.. – комкает листки бумаги и кидает перед Рогожиными на стол. Сергей Рогожин честно и старательно начинает разглаживать документы утюгом. Н.Ф. говорит:
– Теперь я понимаю, чем эти булочки для Парфена зловонили. Теперь мне этот подарок того дороже во сто крат…
Сцена 5. В автобусе. Продолжение.
Парфен:…А папа неделю назад преставился, говорят от удара…
Сцена 10. Дом Рогожиных. Интерьер.
Окровавленная голова папы откидывается назад. Из чьей-то волосатой руки выпадает окровавленная бейсбольная бита.
Сцена 5. В автобусе. Окончание монолога Парфена.
Парфен: …Так я стал миллионщик. Папка был та еще сволочь, а на нечаянные капиталы я своей ненаглядной Настасье Филипповне куплю чисто три казино и баню. Возвращаюсь, мягко говоря, на Родину…
Сцена 11. Горная дорога. В автобусе.
Договорить он не успел, потому что с заднего сиденья поднялась пышных форм сестра милосердия со связкой клистиров в руках. У нее из-за плеча выглянули две хмурые физиономии в штатском с никелированными «утками» в руках. Сестра отчетливо произнесла буквально следующее: – Уважаемые господа пассажиры! Мы приветствуем вас на борту ультрасовременного автобуса «Белль – Женева – Берлин – Москва» и спешим напомнить, что по ходу следования вас ожидает процедура таможенного досмотра. Похищены бриллианты представляющие историческую ценность. И властям стало известно, что перевозятся они похитителями в их преступных кишечниках. Поэтому все пассажиры будут подвергнуты обязательному клистированию.
– Ну, это просто черт знает что! – возмутился Рогожин, – Надоело! Я, в конце концов, русский, а это многое объясняет.
– Ничего, – попытался его успокоить Мышкин, – Это не больно, а даже немного приятно. Мне у доктора Шнейдера часто кружку ставили.
– Да, да! – со знанием дела вмешалась в разговор сестра милосердия. – Очень сексуально! Вы знаете, что по всей Швейцарии идет поиск пропавших бриллиантов из короны самого Вильгельма Великого! Операция проходит под эгидой решения особой ассамблеи Евросоюза и обеспечивается силами Интерпола и Красного Креста.
Двое с горшками за ее спиной со значением кивнули.
Сцена 12. Горная дорога. В автобусе.
Тут в коридоре произошло особенное событие: кто-то черный без штанов, пытался вылезти в окно, но сильные руки утащили его обратно на свое сидение. Зазвенели наручники, сверкнул голубой молнией электрошок, и шум утих.
Сцена 11. Горная дорога. В автобусе. Продолжение диалога.
– От, что значит немецкий порядок! – восхитился третий собеседник. – И ведь найдут свои бриллианты! Никогда такому в России не бывать. Ни за что бы в Россию не вернулся, если бы не дела.
– А какие у тебя могут быть дела, таракан? – хмуро поинтересовался Рогожин, снимая штаны.
– Квартирный вопрос в Мытищах решить надо с бывшей женой, – с готовностью ответил тот. – Но теперь, после нашей с вами Парфен Сергеевич, сказочной встречи, я намерен предложить себя к вам в помощники. При ваших миллионах и моем знании юриспруденции такое вполне позволительно и даже обязательно.
– А я лечился, лечился и вылечился, – тоскливо поделился Мышкин…
Сцена 13. Пролет коровы. Компьютер.
…попутно наблюдая, как за окном автобуса пролетает корова.
Сцена 11. Горная дорога. В автобусе. Окончание диалога.
…Мышкин, дальше смотреть не решился, задернул занавески и включил магнитофон.
Зазвучала музыка Хаус.
Сцена 14. Москва. В автобусе.
Его разбудил голос Рогожина:
– Князь-брателлово! Просыпайся. Приехали. Москва – матушка!
Князь открыл глаза и действительно увидел через окно автобуса фасад гостиницы «Катерина».
– Слушай помоги! – попросил его Парфен, – Я тебе заплачу. Мне тут одну вещицу надо до метро донести.
– Нет, платить не надо, – запротестовал Мышкин, – Я и так помогу.
– Широкий ты человек! – восхитился Рогожин и пошел к выходу.
Сцена 15. Россия. Москва. Шлюзовая набережная.Натура.
На тротуаре его уже ждали – прямо перед автобусом стоял пожилой мужчина с плакатом, на котором было выведено черным маркером – «Рогожин». Позади мужчины стояла, прислоненная к стене гостиницы, металлическая дверь.
– Давай ее прямо сюда! К автобусу, – крикнул Парфен , указывая на дверь и сунув в руку встречающему несколько сотенных купюр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17