— Что?! — прогремел Сол.
Чудесно. Ее план удался даже лучше, чем она предполагала. Луиза ликовала. Властным и собственническим жестом она положила ладонь на руку Сола. Потом прильнула к нему и тихо произнесла:
— Сожалею, Сол, но мне показалось, что они так увлечены друг другом…
Ободренная явным успехом своих козней, Луиза не заметила, что Сол увидел светлую атласную сумочку, которую она засунула в карман своей накидки, когда Талла обронила ее. Заманить врага в ловушку и встать между нею и Солом — это одно. Но нанести Талле материальный ущерб — это совершенно иное дело.
Луиза хотела возвратить сумочку после бала, когда Сол убедится, что Талла ему больше не нужна.
Занятая коварными мыслишками, Луиза даже не обратила внимания, как Сол протянул руку и вытащил сумочку у нее из кармана.
— Где ты ее взяла? — сурово спросил он. Луиза почувствовала, как жаркий румянец заливает ей щеки.
— Луиза, — мрачно предупредил Сол, — я знаю, что это сумочка Таллы. А теперь скажи, откуда она у тебя?
Прошло минут десять, когда он наконец вытянул из нее всю правду и оставил под присмотром Оливии. На робкий вопрос Оливии, что случилось, Сол лишь покачал головой:
— Сейчас нет времени рассказывать. Просто последи за Луизой, ладно? А что до тебя, моя девочка, — жестко предостерег он Луизу, — тебе повезло, что ты не моя дочь и у меня нет на тебя никакого права. Потому что, если бы оно у меня было… Ты утверждаешь, что ты женщина, а ведешь себя как безответственный, глупый ребенок. Именно так я тебя и воспринимаю.
Каким-то образом Луизе удалось сдержать слезы, хотя они готовы были брызнуть из глаз. Она вдруг почувствовала, что совсем не знает Сола, словно он был незнакомцем, суровым, властным человеком, который показался ей непривлекательным и нудным, как преподаватель… Как ее университетский преподаватель.
Она даже представила себе реакцию профессора Симмондса, если бы он каким-нибудь образом узнал о ее сегодняшней проделке. Разумеется, он никогда об этом не узнает. Луиза усилием воли прогнала слезы. Оливия наблюдала за ней со смешанным чувством жалости и раздражения.
— А ты знаешь, Сол прав, — мягко сказала она девушке. — Пора тебе взрослеть.
— Я и так взрослая, — вяло огрызнулась Луиза, и в этот же миг поняла, что в сердце у нее образовалась болезненная пустота — в том месте, где жила ее любовь к Солу. Ей хотелось убежать от родственников, от унизительной сцены, и больше всего — от Сола. Она поняла, что не хочет проводить остаток лета в Хэслвиче. Ни за что…
Всего десять минут потребовалось Солу, чтобы добежать до лабиринта, и он без колебаний вошел в него. Его отец и нынешний граф были ровесниками, в детстве Сол вместе с братом приезжали в этот замок с родителями, играли в лабиринте вместе с детьми графа, и Сол, с его быстрым аналитическим умом, быстро постиг запутанную схему лабиринта. Он надеялся, что запомнил все повороты, иначе придется бросить поиски и пойти в замок, чтобы взять у кого-нибудь карту лабиринта.
Талла смахнула слезы: очередная аллея вновь завершилась тупиком.
Ей было холодно, она устала и, что хуже всего, начала пугаться мерещившихся ей в темноте призраков. Не может же она погибнуть здесь от холода и голода! Кто-то ведь подстригает эти безупречно ровные зеленые стены, и, кроме того, Луиза хочет погубить их отношения с Солом, а не ее саму… Если бы Луиза знала правду…
Талла закрыла глаза. Надо немного отдохнуть, а потом она снова попытается найти выход.
Она напряглась. Ей послышалось, что кто-то — Сол? — зовет ее по имени. Она была настолько обессилена, что отозвалась лишь через несколько секунд.
— Сол… Я здесь!.. Здесь!.. — закричала она и побежала по темному зеленому проспекту, ведомая желанием, чтобы ее спасли, и не кто-нибудь, а именно Сол.
И вдруг он возник из темноты и остановился в конце туннеля.
— Сол!
Не колеблясь, Талла подбежала к нему и бросилась в его объятия.
Слава Богу, Сол здесь! Слава Богу! Она знала, что в конце концов кто-нибудь хватится и начнет искать ее. Конечно, и все же… все же… Она понимала, что в любом случае разволновалась бы, кто бы ее ни спас, но из-за того, что это сделал Сол, она не сдержала чувств. В объятиях Сола она могла позволить себе заплакать, дрожа от холода и усталости, и раствориться в его тепле, в его крепких надежных руках.
— Ох, Сол, я так рада, что это ты, — выпалила она, не в состоянии сдерживать себя. — Я так счастлива, что ты нашел меня!
— Я тоже, — услышала она его такой родной голос, хриплый, словно ему что-то мешало говорить. — Я тоже.
Какое странное чувство — обнимать женщину, по которой страдаешь и томишься. Любимую женщину, прильнувшую к нему. Сол крепко прижимал к себе Таллу, покачивал ее и успокаивал, а она плакала, уткнувшись ему в плечо, и со слезами уходило потрясение от пережитого. Именно так Сол успокаивал бы кого-нибудь из своих детей.
— О, Сол, я думала, что останусь здесь навсегда, что никогда не найду выхода… и никто не узнает, что со мной случилось, — призналась Талла. Она расслабилась и уже не боялась, что Сол может принять ее за малодушную дурочку.
В ответ он крепче сжал ее.
— Я никогда бы не допустил этого, — решительно сказал он. — Даже если бы мне пришлось разорвать этот проклятый лабиринт голыми руками.
— Не думаю, чтобы граф был этому рад, — выговорила Талла, смеясь сквозь слезы.
— А мне плевать. Главное — чтобы ты была цела и невредима. Я думал бы только о тебе, — внезапно охрипшим голосом произнес Сол.
Талла нерешительно посмотрела на него.
— Не стоит играть роль трепетного влюбленного, — напомнила она. — Мы здесь одни.
— А кто сказал, что я играю? — возразил Сол. Талле было так хорошо в его объятиях, и тут и до Сола дошло, что она не сделала никакой попытки высвободиться. Он посмотрел на ее обращенное к нему лицо. В свете луны ее кожа казалась серебристой, скулы и подбородок — необычайно нежными и хрупкими, но особенно соблазнительной была ее округлая грудь…
Сол глубоко вздохнул.
— Если ты и дальше будешь так смотреть на меня, то мне придется тебя поцеловать…
Талла пошевелила губами, словно пытаясь сказать что-то, но не отвела взгляда.
— Талла, — волнуясь, предупредил ее Сол, и она опустила глаза.
Она никогда и не мечтала, что все будет так естественно, непринужденно и в то же время словно предопределено: вот они с Солом стоят рядом и их притягивает друг к другу некая неведомая сила.
Талла прижалась к его груди, а он принялся целовать ее — медленно, наслаждаясь каждым поцелуем. Сол погрузил руки в ее волосы, по том взял в ладони ее лицо, не отрывая губ от сладострастного источника — ее рта. Постепенно, почувствовав, что она отвечает ему, Сол стал целовать ее более требовательно, более жадно, не сдерживая себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33