– Где остальные? Где Вере? – спросила она, почти споткнувшись об имя его брата.
– Думаю, уже в Дхуране. Ты же поехала прямо навстречу буре. Быстро! – крикнул он, повернувшись, чтобы отстегнуть ее ремень.
Сади замотала головой. Она не хотела выходить из машины, но страшное безмолвие перед новым витком урагана казалось все же более жутким, чем мысль о том, что ей придется остаться с ним.
Она не позволит ему и дотронуться до нее, говорила она себе, увязая ногами в песке, с трудом преодолевая те несколько метров, что отделяли машину от входа в шатер.
– Нам повезло, что генератор еще работает, – сказал Дракс.
– Может быть, ураган все же прошел и нам не обязательно оставаться здесь? Может быть, нам стоит попытаться вернуться в город? – спросила Сади. – А когда мы приедем туда, я хотела бы получить назад мой паспорт. Я не могу оставаться здесь… чтобы меня… оскорбляли, – ее лицо вспыхнуло от стыда. – Если вы с Вере хотите предаваться пороку, то вам придется поискать кого-нибудь другого.
– Сади, – тяжело выдохнул Дракс, и в тот же миг тишину разорвал оглушительный шум ветра, вернувшегося словно для того, чтобы обрушить шквал ярости на маленькую одинокую палатку.
Бесполезно было говорить в таком грохоте, но по выражению лица Дракса Сади поняла, какая опасность им угрожает.
– Мы умрем, да? – прошептала она. Дракс прочел по губам и покачал головой.
– Если умрем, то вместе. И я скорее бы умер с тобой, чем жил без тебя, Сади.
Что он такое говорит? Этого не может быть! Увидев, что он потянулся к ней, она метнулась в сторону, пытаясь ускользнуть, но было поздно. Его губы слились с ее губами в долгом, страстном поцелуе.
Она не должна была позволить этому случиться. Но как-то само собой получилось, что, обхватив руками его шею, она всем телом прижалась к нему. Возможно, ощущение смертельной опасности заставило ее забыть все обиды, и она откликнулась на его поцелуй с той же силой страсти.
Снаружи ветер выл оглушительно, но Сади слышала только отчаянные удары своего сердца и чувствовала, что ничего не имеет сейчас значения, кроме эмоций, что бушевали внутри нее. Ее тело взывало к той близости, которая сделала бы их единым целым. Только это имело сейчас значение, и только этого она хотела сейчас от Дракса.
Она прижалась к нему еще крепче и подумала, что все это похоже на сумасшествие. Но не является ли в таком случае сумасшествие просто одной из самых восхитительных и ярчайших форм реальности? И ничего не может быть более реальным, чем это. Руки Дракса двигались по ее телу. Застонав, она скользнула ладонями вдоль его спины, по ягодицам, а затем по животу и вниз. Охватившая его дрожь передалась ей, и она почувствовала себя уже совершенно потерянной в буре своего влечения к нему.
– О Дракс, – взмолилась она, – возьми меня. Возьми меня здесь, сейчас, пока мы одни. Я не могу больше…
– Нет. – И голос его прозвучал с такой болью! Голос человека, отказывающего себе в том, чего бы он желал больше всего на свете… – Нет, Сади, – повторил он. – Не сейчас. Не прежде, чем я тебе все объясню.
– Мы можем не прожить столько. И я бы хотела в последний момент быть в твоих объятиях, Дракс. Не…
Он встряхнул ее за плечи.
– Ты не должна так говорить. Мы будем жить. А сейчас дай мне объяснить…
– Не здесь, – сказала она, повинуясь какому-то неосознанному чувству. – В постели, в твоих объятиях. – Возможно, она просто не хотела видеть его лицо, когда он будет лгать ей.
– Хорошо, – согласился Дракс. – В постели, в моих объятиях ты услышишь правду, Сади.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Они разделись быстро, почти в лихорадке, подстегиваемые не только страстью, но и смертельной опасностью, нависшей над ними. Мелкие песчинки скользили по коже Сади, пока она стояла, глядя на обнаженное тело Дракса. Она почувствовала легкую дрожь в его руках, когда он коснулся ее и прижал к себе так крепко, что казалось, будто его сердце бьется у нее в груди. Она нестерпимо хотела его, и, судя по всему, его желание было сравнимо с ее. Будет ли он думать о своем брате? Будет ли он представлять, что Вере сейчас с ними? Будет ли он…
Дотронувшись до ее лица, он нежно прикоснулся губами к ее лбу.
– Не надо так смотреть на меня, Сади. То, что ты услышала, ты поняла совсем не так. Хотя представляю, что ты почувствовала.
– Но эти слова были сказаны, и я не в состоянии забыть их.
– Я могу объяснить, что заставило меня их произнести. Слепая ревность и жгучая горечь – вот что. Всю жизнь Вере и я наши отношения и верность друг другу ставили превыше всего. Когда я полюбил тебя, то впервые испытал смертельную ревность к своему брату.
– Почему? Ведь ты знал, что я люблю тебя.
– Да, но ситуация была более сложной – я ведь обещал тебя Вере. – Дракс почувствовал, как она напряглась, пытаясь отстраниться от него.
– Значит, ты был кем-то вроде сводника? – зазвенел ее голос.
– Нет. Дай мне объяснить.
Спокойно и ничего не скрывая, он начал ей рассказывать о том, с чего началась вся эта история.
Сади слегка поморщилась, услышав его насмешливые комментарии о наивных женщинах, влюбляющихся в шейхов, но, улыбнувшись, Дракс сказал:
– Я только не был готов к тому, что шейх сам влюбится и будет так ошеломлен этим чувством и растерян. Но Вере догадался. Мой брат не похож на меня – он более сдержан. Он не любит говорить о своих чувствах даже со мной, поэтому он ждал, что я сам приду к нему, настроившись на откровенную беседу. Он пытался подтолкнуть меня, сказав, что из тебя, судя по всему, получится прекрасная жена. А я, ослепленный ревностью, решил, что он сам влюблен в тебя. Разве мог он не полюбить тебя, когда ты так хороша? – думал я. Как я сам мог быть настолько глуп, чтобы не понять этого сразу?
И потому, что он мой брат, и потому, что я поклялся, что ему первому найду временную жену, я чувствовал, что должен уйти из твоей жизни. Мне и в голову не приходило, что когда он говорил о тебе как о будущей жене, то имел в виду, что ты будешь моей женой, а не его. И эта вспышка ревности – те слова, которые ты услышала, – показала ему, как искаженно я воспринял его намерения. То, что ты слышала, вовсе не было описанием того, что я хотел. Я не мог спокойно выносить даже то, что он смотрит на тебя, а уж тем более дотрагивается до тебя. Злость и горечь терзали меня.
– Но ты все же обещал меня ему, хотя и знал, что я люблю тебя?
– Я решил, что поскольку Вере из нас двоих лучше и больше заслуживает любви, то ты сможешь его полюбить. Понимаешь, Сади, из-за наших обязательств по отношению к государству мы нашу верность друг другу ставили превыше всего. Но сейчас мы оба – и я и он – знаем, что наши отношения никогда не будут прежними. Моя любовь к тебе означает, что ты теперь будешь главным человеком в моей жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29