Мои познания… словом, они лишь теоретические.
— Так. Я рад услышать, что на практике вы ничего такого не пробовали. Хочу вам сказать, любовь моя, что понять до конца отношения мужчины и женщины можно только в брачной постели.
— Но ведь это не одинаково для всех, — со всей серьезностью возразила Даниэль. — Вы, к примеру, имели не одну любовницу. Не так ли? Они же не проходили практический курс отношений мужчины и женщины в брачной постели!
— Вы совершенно правы, Даниэль. Но это не ваш удел. Обещаю, что вы расстанетесь с девственностью в нашу первую брачную ночь, то есть через три недели. Тогда мы с вами станем мужем и женой и одновременно — любовником и любовницей.
Даниэль снова закусила свою нижнюю губку. Потом нахмурилась и сказала:
— Думаю, милорд, что на сегодня с меня достаточно.
— Наверное, вы правы, — согласился Линтон и, подумав немного, добавил: — Есть еще кое-что, о чем бы я хотел с вами поговорить. Видите ли, Даниэль, у меня есть имя. Простое, человеческое имя. Почему бы вам не называть меня им?
— Вы предпочитаете, чтобы я звала вас Джастином или Линтоном?
— Как вам больше нравится. Но лично я предпочитаю имя Джастин.
— Тогда заключим сделку. Я буду звать вас Джастином, но при условии, что вы больше не станете называть меня «дитя мое», «детка», «сорванец» или как-нибудь еще в этом роде.
— Я согласен. Но вы должны вести себя так, чтобы заслужить имя Даниэль.
— Хорошо, сэр. Я буду вести себя как будущая графиня Линтон.
И девушка присела в глубоком реверансе. Хотя глаза Даниэль озорно блестели, что заставляло графа усомниться в серьезности ее слов, тому ничего другого не оставалось, как, со вздохом пожав плечами, повести свою невесту к дому.
Глава 8
Прошло дней десять или чуть больше. Линтон сидел у себя дома на Гросвенор-сквер и заканчивал завтракать, когда слуга объявил о приезде его двоюродного брата. Тут же на пороге вырос лакей в ливрее, за спиной которого возвышалась голова Джулиана. Он был одет в расстегнутое атласное пальто синего цвета, вышитый жилет, желтые бриджи и вязаную шапочку. На поясе болтались огромные серебряные часы.
— Линтон, собачий сын, — закричал он вместо приветствия, — наконец мы снова встретились, черт тебя побери!
— Чем я заслужил столь изысканные выражения? — кротко ответил Джастин, ставя на стол недопитый стакан пива и глядя на кузена с некоторым интересом.
— Чем заслужил, дорогой кузен? Конечно, твоей предстоящей женитьбой на этой де Сан-Варенн, пропади она пропадом! Где ты ее раскопал? И вообще, кто она такая? Честное слово, Джастин, так не поступают: объявить в газете о своем бракосочетании, а потом исчезнуть на все лето!
— Очень сожалею, что причинил тебе неудобство, кузен. А сейчас, может быть, сядешь и позавтракаешь со мной?
И Линтон показал на место за столом рядом с собой. Его изящные манеры и мягкий голос произвели на двоюродного брата то же впечатление, какое они обычно производили на Даниэль. Куда только подавалась вся его развязность и грубость! Джулиан сразу почувствовал себя неловко из-за того, что ворвался к брату, помешав ему завтракать. Правда, у него накопилось немало серьезных вопросов, которые он хотел задать Линтону.
— Я не против выпить с тобой кружечку пива, — просто сказал Джулиан, садясь за стол. — Но согласись, Джастин, что это ни на что не похоже: взбаламутить всю столицу и пропасть неизвестно куда. Ведь твоя женитьба обещает стать гвоздем лондонского сезона.
— Если так, кузен, то почему она оказалась для тебя такой неожиданностью?
И Линтон спокойно принялся за бифштекс.
— Просто, насколько я помню, когда мы в последний раз виделись, ты и не помышлял ни о какой женитьбе! Хочешь пари?
— И проиграешь.
Голос Линтона прозвучал так холодно, что за столом сразу воцарилось молчание. У Джулиана мелькнуло подозрение, что кузен вовсе не собирается рассказывать ему о себе какие-то пикантные подробности, и решил подъехать к Джастину с другой стороны:
— Линтон, ты даже представить себе не можешь, какие сплетни ходят в Лондоне вокруг твоей женитьбы. — Джулиан немного натянуто рассмеялся и продолжил: — Готов поклясться, что на батских водах этим летом было не так оживленно и многолюдно, как всегда! Большинство наших аристократических снобов решили остаться в Лондоне, чтобы хоть одним глазком посмотреть на твою невесту. Ведь никто и никогда не видел ее. Вот и распускают всякие дурацкие слухи. Говорят даже, что она горбата и с бельмом на глазу. А еще болтают, что ты намерен держать жену в заточении в Дейнсбери, пока она не подарит тебе наследника. И даже не одного!
— Вот как? А я-то был уверен, что у моей Даниэль совсем другие планы! — Линтон усмехнулся, прожевал кусок бифштекса и искоса взглянул на Джулиана: — Видишь ли, дорогой кузен, моя будущая жена получила прекрасное образование вовсе не для того, чтобы стать племенной кобылой.
— Что?! — Глаза Джулиана вылезли из орбит, челюсть отвисла.
Линтон еще раз насмешливо посмотрел на двоюродного брата и вернулся к своему завтраку. Вновь в кабинете стало тихо. Наконец Джастин покончил с бифштексом и, заметив, что кузен намерен разразиться очередной тирадой, поспешил остановить его:
— Прошу тебя, Джулиан, перестань болтать всякую чушь. Подозреваю, именно это ты сейчас собираешься сделать. Пощади мои уши и хорошее настроение!
— Извини… Но… Боже мой, Джастин, скажи по крайней мере, что она собой представляет?
— В свое время сам увидишь. Сегодня вечером Даниэль будет представлена ко двору. Не сомневаюсь, что это событие вызовет очередную волну сплетен. А теперь скажи мне…
Но лорду Джулиану не суждено было не только ответить на вопрос кузена, но даже дослушать его. Чьи-то громкие голоса, донесшиеся из коридора, заставили Джастина отложить вилку и повернуться к двери. Она распахнулась, и на пороге вырос Бедфорд. Бесстрастным голосом он доложил:
— Леди Даниэль де Сан-Варенн, милорд.
Даниэль, шелестя тяжелыми бархатными юбками, влетела в кабинет, начав говорить еще до того, как дворецкий завершил свою торжественную фразу, объявляющую о ее приезде:
— Милорд, вы уже предприняли что-нибудь? Имейте в виду, что дело не терпит отлагательств. И если вы сейчас же не переговорите с бабушкой, то всему конец!
Мужчины при появлении Даниэль поднялись из-за стола. Причем Джулиан сделал это с большей поспешностью, нежели его кузен. Джастин, никак не отреагировав на пылкий монолог своей невесты, протер монокль, не спеша вставил его в глаз и внимательно оглядел девушку с головы до ног.
Даниэль выглядела очаровательно. На ней был темный бархатный костюм для верховой езды, обшитый по швам тяжелыми серебряными кружевами, спереди до самой талии тянулся ряд затейливых зеленых пуговиц, руки до локтей были закрыты черными перчатками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
— Так. Я рад услышать, что на практике вы ничего такого не пробовали. Хочу вам сказать, любовь моя, что понять до конца отношения мужчины и женщины можно только в брачной постели.
— Но ведь это не одинаково для всех, — со всей серьезностью возразила Даниэль. — Вы, к примеру, имели не одну любовницу. Не так ли? Они же не проходили практический курс отношений мужчины и женщины в брачной постели!
— Вы совершенно правы, Даниэль. Но это не ваш удел. Обещаю, что вы расстанетесь с девственностью в нашу первую брачную ночь, то есть через три недели. Тогда мы с вами станем мужем и женой и одновременно — любовником и любовницей.
Даниэль снова закусила свою нижнюю губку. Потом нахмурилась и сказала:
— Думаю, милорд, что на сегодня с меня достаточно.
— Наверное, вы правы, — согласился Линтон и, подумав немного, добавил: — Есть еще кое-что, о чем бы я хотел с вами поговорить. Видите ли, Даниэль, у меня есть имя. Простое, человеческое имя. Почему бы вам не называть меня им?
— Вы предпочитаете, чтобы я звала вас Джастином или Линтоном?
— Как вам больше нравится. Но лично я предпочитаю имя Джастин.
— Тогда заключим сделку. Я буду звать вас Джастином, но при условии, что вы больше не станете называть меня «дитя мое», «детка», «сорванец» или как-нибудь еще в этом роде.
— Я согласен. Но вы должны вести себя так, чтобы заслужить имя Даниэль.
— Хорошо, сэр. Я буду вести себя как будущая графиня Линтон.
И девушка присела в глубоком реверансе. Хотя глаза Даниэль озорно блестели, что заставляло графа усомниться в серьезности ее слов, тому ничего другого не оставалось, как, со вздохом пожав плечами, повести свою невесту к дому.
Глава 8
Прошло дней десять или чуть больше. Линтон сидел у себя дома на Гросвенор-сквер и заканчивал завтракать, когда слуга объявил о приезде его двоюродного брата. Тут же на пороге вырос лакей в ливрее, за спиной которого возвышалась голова Джулиана. Он был одет в расстегнутое атласное пальто синего цвета, вышитый жилет, желтые бриджи и вязаную шапочку. На поясе болтались огромные серебряные часы.
— Линтон, собачий сын, — закричал он вместо приветствия, — наконец мы снова встретились, черт тебя побери!
— Чем я заслужил столь изысканные выражения? — кротко ответил Джастин, ставя на стол недопитый стакан пива и глядя на кузена с некоторым интересом.
— Чем заслужил, дорогой кузен? Конечно, твоей предстоящей женитьбой на этой де Сан-Варенн, пропади она пропадом! Где ты ее раскопал? И вообще, кто она такая? Честное слово, Джастин, так не поступают: объявить в газете о своем бракосочетании, а потом исчезнуть на все лето!
— Очень сожалею, что причинил тебе неудобство, кузен. А сейчас, может быть, сядешь и позавтракаешь со мной?
И Линтон показал на место за столом рядом с собой. Его изящные манеры и мягкий голос произвели на двоюродного брата то же впечатление, какое они обычно производили на Даниэль. Куда только подавалась вся его развязность и грубость! Джулиан сразу почувствовал себя неловко из-за того, что ворвался к брату, помешав ему завтракать. Правда, у него накопилось немало серьезных вопросов, которые он хотел задать Линтону.
— Я не против выпить с тобой кружечку пива, — просто сказал Джулиан, садясь за стол. — Но согласись, Джастин, что это ни на что не похоже: взбаламутить всю столицу и пропасть неизвестно куда. Ведь твоя женитьба обещает стать гвоздем лондонского сезона.
— Если так, кузен, то почему она оказалась для тебя такой неожиданностью?
И Линтон спокойно принялся за бифштекс.
— Просто, насколько я помню, когда мы в последний раз виделись, ты и не помышлял ни о какой женитьбе! Хочешь пари?
— И проиграешь.
Голос Линтона прозвучал так холодно, что за столом сразу воцарилось молчание. У Джулиана мелькнуло подозрение, что кузен вовсе не собирается рассказывать ему о себе какие-то пикантные подробности, и решил подъехать к Джастину с другой стороны:
— Линтон, ты даже представить себе не можешь, какие сплетни ходят в Лондоне вокруг твоей женитьбы. — Джулиан немного натянуто рассмеялся и продолжил: — Готов поклясться, что на батских водах этим летом было не так оживленно и многолюдно, как всегда! Большинство наших аристократических снобов решили остаться в Лондоне, чтобы хоть одним глазком посмотреть на твою невесту. Ведь никто и никогда не видел ее. Вот и распускают всякие дурацкие слухи. Говорят даже, что она горбата и с бельмом на глазу. А еще болтают, что ты намерен держать жену в заточении в Дейнсбери, пока она не подарит тебе наследника. И даже не одного!
— Вот как? А я-то был уверен, что у моей Даниэль совсем другие планы! — Линтон усмехнулся, прожевал кусок бифштекса и искоса взглянул на Джулиана: — Видишь ли, дорогой кузен, моя будущая жена получила прекрасное образование вовсе не для того, чтобы стать племенной кобылой.
— Что?! — Глаза Джулиана вылезли из орбит, челюсть отвисла.
Линтон еще раз насмешливо посмотрел на двоюродного брата и вернулся к своему завтраку. Вновь в кабинете стало тихо. Наконец Джастин покончил с бифштексом и, заметив, что кузен намерен разразиться очередной тирадой, поспешил остановить его:
— Прошу тебя, Джулиан, перестань болтать всякую чушь. Подозреваю, именно это ты сейчас собираешься сделать. Пощади мои уши и хорошее настроение!
— Извини… Но… Боже мой, Джастин, скажи по крайней мере, что она собой представляет?
— В свое время сам увидишь. Сегодня вечером Даниэль будет представлена ко двору. Не сомневаюсь, что это событие вызовет очередную волну сплетен. А теперь скажи мне…
Но лорду Джулиану не суждено было не только ответить на вопрос кузена, но даже дослушать его. Чьи-то громкие голоса, донесшиеся из коридора, заставили Джастина отложить вилку и повернуться к двери. Она распахнулась, и на пороге вырос Бедфорд. Бесстрастным голосом он доложил:
— Леди Даниэль де Сан-Варенн, милорд.
Даниэль, шелестя тяжелыми бархатными юбками, влетела в кабинет, начав говорить еще до того, как дворецкий завершил свою торжественную фразу, объявляющую о ее приезде:
— Милорд, вы уже предприняли что-нибудь? Имейте в виду, что дело не терпит отлагательств. И если вы сейчас же не переговорите с бабушкой, то всему конец!
Мужчины при появлении Даниэль поднялись из-за стола. Причем Джулиан сделал это с большей поспешностью, нежели его кузен. Джастин, никак не отреагировав на пылкий монолог своей невесты, протер монокль, не спеша вставил его в глаз и внимательно оглядел девушку с головы до ног.
Даниэль выглядела очаровательно. На ней был темный бархатный костюм для верховой езды, обшитый по швам тяжелыми серебряными кружевами, спереди до самой талии тянулся ряд затейливых зеленых пуговиц, руки до локтей были закрыты черными перчатками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143