– Он мрачно посмотрел на съежившуюся фигуру. – Он мог не успеть взять то, за чем явился.
– Весьма вероятно, сэр, но мы все равно его заберем. Кто знает, что можно из него вытянуть? – Человек, проговоривший это, повернувшись лицом к площади, сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Почти тотчас же перед ним появился дилижанс без каких-либо опознавательных знаков. В мгновение ока пойманный Гарри вор был брошен внутрь. Его конвоиры последовали за ним.
– Впредь ему, жулику, наука будет! – Гарри тут же узнал этот режущий ухо йоркширский акцент – он принадлежал замшелому дворецкому Софии Лейси, который возник у Гарри за спиной из-под лестницы, ведущей в подвал. Гарри резко обернулся и уткнулся носом точно в раструб мушкетона, который сжимал в руке вышеупомянутый дворецкий, облаченный на сей раз в ночную рубашку в пурпурную полоску и съехавший набок ночной колпак.
Гарри тут же все понял. Его взгляд остановился на старинном оружии. Выстрел мушкетона в замкнутом пространстве. Природа чудовищного взрыва теперь стала абсолютно ясна.
– Как, дьявол вас побери, вы умудрились не попасть в него? – спросил он с некоторым благоговением.
Дворецкий, близоруко щурясь в полутьме, посмотрел на него.
– А я и не желал этого, сэр. Коли б хотел, он у меня почуял бы это на своей шкуре.
– Это верно, – широко улыбаясь, согласился Гарри. – В этом нет никаких сомнений. Спокойной вам ночи.
– И вам того же, – послышался ответ, и дворецкий с мушкетоном по ступенькам подвальной лестницы возвратился туда, откуда вышел.
Ну теперь-то в эту ночь посягательств на дом скорее всего больше не последует, решил про себя Гарри. Если вору есть что отдать, он отдаст это до рассвета.
Глава 3
Железные колеса дилижанса стучали по булыжной мостовой. В темное и душное пространство кареты с улицы проникала все нарастающая какофония городского шума. Корнелия, подавшись вперед, отодвинула от грязного окна лоскут кожи, служивший занавеской. Нянька потребовала, чтобы шторы в дилижансе на протяжении всего пути оставались задернутыми, защищая ее подопечных от света, способного навредить их глазам, и от разного рода безобразий, способных навредить их душам. Впрочем, устало размышляла про себя Корнелия, как раз последнего, того, что могло бы разнообразить это утомительное путешествие, на их пути почти не встречалось.
И вот, чувствуя вновь проснувшееся любопытство, она выглянула в окно. Только что минул полдень, когда дилижанс, оставив позади суету оживленных улиц, свернул на тихую площадь. Скверик, располагавшийся в ее центре, был по-зимнему гол и выглядел заброшенным, но все равно детям будет, где порезвиться. Дилижанс со скрипом остановился, и Корнелия почувствовала, как у нее в радостном предвкушении сжалось сердце.
– Мам, мы приехали?.. это тот самый дом?.. Можно нам выйти?..
– Мама, я первый… Фрэнни, подвинься…
Заслышав детский галдеж, Корнелия на миг прикрыла глаза. Сюзанна, младшая девочка, проснувшись, поняла, что вот-вот упустит самое интересное, и к двум детским присоединился ее голос.
Корнелия открыла глаза, и они с Аурелией переглянулись: приехали. Что бы ни ждало их здесь, в любом случае это станет для них долгожданным завершением тягот длительного путешествия по тряской дороге с тремя непоседливыми детьми.
– Подождите чуть-чуть, – сказала Аурелия детям. – Мы уже прибыли.
– Да. – Корнелия удержала Стиви, готового уже выпрыгнуть из дилижанса, дверь которого только что открыли. – Сиди с Линтон. Все пока оставайтесь на своих местах.
Не обращая внимания на поднявшийся ропот протеста, она спустилась из дилижанса на мостовую и осмотрелась вокруг. Аурелия с Ливией присоединились к ней. Все трое молча уставились на возвышавшийся перед ними большой солидный особняк с высокими окнами по обеим сторонам от двустворчатых дверей посередине фасада. Облупившаяся краска, поцарапанные перила, шершавые ступени, грязные окна, – все это выделяло дом из ряда соседних.
– Я думала, нас ждут, – пробормотала Аурелия, пока они стояли, упершись взглядом в наглухо закрытую дверь парадного входа.
– Так и есть, – убежденно заявила Ливия. – Два дня назад я писала. Не забывайте, это мой дом. – Она гордо прошествовала вверх по лестнице и несколько раз ударила покрытым патиной кольцом в дверь.
– Линтон, будь добра, пойдите с Дейзи погуляйте с детьми в сквере, пока мы все не уладим. – Просьба Корнелии была обращена к няньке, которая собирала своих подопечных, с некоторым пренебрежением поглядывая на обветшалый дом. – Пусть они немного побегают, а то весь день просидели в духоте.
– Слушаюсь, миледи. – Эти слова были произнесены довольно сухо, но Корнелия рассудила, что беспокоиться о впечатлении Линтон – не слишком благоприятном – сейчас недосуг. Они с Аурелией поднялись вслед за Ливией по лестнице и встали немного позади нее. Ливия в это время собиралась поднять тяжелое дверное кольцо уже в третий раз.
Заскрипели засовы, и дверь медленно приотворилась. Поначалу все, что они смогли разглядеть в образовавшуюся щель, были слезящиеся глаза.
– Чего надо?
Почувствовав, как Ливия вся подобралась, Корнелия подавила улыбку. Глуп был тот, кто мог принять эту живую, хорошенькую молодую женщину за пустышку, которую легко запугать.
– Я леди Ливия Лейси, а вы, надо думать, моя прислуга, – заявила Ливия. – Извольте отправить кого-нибудь помочь кучеру выгрузить из дилижанса наш багаж и занести его в дом. – С этими словами она распахнула дверь и прошла мимо встретившего их человека в затхлый мрак просторного квадратного холла.
Корнелия с Аурелией проследовали за ней. Все трое остановились, озираясь по сторонам, не в силах скрыть свое смятение. В доме было холодно и сыро, ноги прилипали к грязному паркету, высокие окна по обеим сторонам от входной двери были покрыты толстым слоем грязи, почти не пропускающим дневной свет. В центре холла поднималась вверх, исчезая в непроницаемой темноте, лестница в форме подковы, надо признаться, впечатляющая. С высокого потолка свисала люстра (тоже, кажется, роскошная, если ее почистить), в рожках которой торчало несколько огарков.
– Что ж, – бодро начала Корнелия, – на нирвану никто и не рассчитывал. Мы знали, что нам предстоит работа.
– Да, но чтобы столько? – пробормотала Аурелия. – Если таков холл, то что же с остальными комнатами?
– Посмотрим, – отчеканила Ливия и повернулась к впустившему их человеку. – Не знаю вашего имени.
– Морком, мэм, – ответил тот.
Когда-то он определенно был крупным мужчиной, но теперь его широкие плечи ссутулились, а ноги заметно согнулись. Держался он, впрочем, не слишком дружелюбно.
– Я служил у леди Софии, упокой Господь ее душу. А про леди Ливию мне ничего не известно, – заявил он и, вытащив из кармана коленкоровых панталон клетчатый носовой платок, довольно проворно вытер им слезящиеся глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
– Весьма вероятно, сэр, но мы все равно его заберем. Кто знает, что можно из него вытянуть? – Человек, проговоривший это, повернувшись лицом к площади, сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Почти тотчас же перед ним появился дилижанс без каких-либо опознавательных знаков. В мгновение ока пойманный Гарри вор был брошен внутрь. Его конвоиры последовали за ним.
– Впредь ему, жулику, наука будет! – Гарри тут же узнал этот режущий ухо йоркширский акцент – он принадлежал замшелому дворецкому Софии Лейси, который возник у Гарри за спиной из-под лестницы, ведущей в подвал. Гарри резко обернулся и уткнулся носом точно в раструб мушкетона, который сжимал в руке вышеупомянутый дворецкий, облаченный на сей раз в ночную рубашку в пурпурную полоску и съехавший набок ночной колпак.
Гарри тут же все понял. Его взгляд остановился на старинном оружии. Выстрел мушкетона в замкнутом пространстве. Природа чудовищного взрыва теперь стала абсолютно ясна.
– Как, дьявол вас побери, вы умудрились не попасть в него? – спросил он с некоторым благоговением.
Дворецкий, близоруко щурясь в полутьме, посмотрел на него.
– А я и не желал этого, сэр. Коли б хотел, он у меня почуял бы это на своей шкуре.
– Это верно, – широко улыбаясь, согласился Гарри. – В этом нет никаких сомнений. Спокойной вам ночи.
– И вам того же, – послышался ответ, и дворецкий с мушкетоном по ступенькам подвальной лестницы возвратился туда, откуда вышел.
Ну теперь-то в эту ночь посягательств на дом скорее всего больше не последует, решил про себя Гарри. Если вору есть что отдать, он отдаст это до рассвета.
Глава 3
Железные колеса дилижанса стучали по булыжной мостовой. В темное и душное пространство кареты с улицы проникала все нарастающая какофония городского шума. Корнелия, подавшись вперед, отодвинула от грязного окна лоскут кожи, служивший занавеской. Нянька потребовала, чтобы шторы в дилижансе на протяжении всего пути оставались задернутыми, защищая ее подопечных от света, способного навредить их глазам, и от разного рода безобразий, способных навредить их душам. Впрочем, устало размышляла про себя Корнелия, как раз последнего, того, что могло бы разнообразить это утомительное путешествие, на их пути почти не встречалось.
И вот, чувствуя вновь проснувшееся любопытство, она выглянула в окно. Только что минул полдень, когда дилижанс, оставив позади суету оживленных улиц, свернул на тихую площадь. Скверик, располагавшийся в ее центре, был по-зимнему гол и выглядел заброшенным, но все равно детям будет, где порезвиться. Дилижанс со скрипом остановился, и Корнелия почувствовала, как у нее в радостном предвкушении сжалось сердце.
– Мам, мы приехали?.. это тот самый дом?.. Можно нам выйти?..
– Мама, я первый… Фрэнни, подвинься…
Заслышав детский галдеж, Корнелия на миг прикрыла глаза. Сюзанна, младшая девочка, проснувшись, поняла, что вот-вот упустит самое интересное, и к двум детским присоединился ее голос.
Корнелия открыла глаза, и они с Аурелией переглянулись: приехали. Что бы ни ждало их здесь, в любом случае это станет для них долгожданным завершением тягот длительного путешествия по тряской дороге с тремя непоседливыми детьми.
– Подождите чуть-чуть, – сказала Аурелия детям. – Мы уже прибыли.
– Да. – Корнелия удержала Стиви, готового уже выпрыгнуть из дилижанса, дверь которого только что открыли. – Сиди с Линтон. Все пока оставайтесь на своих местах.
Не обращая внимания на поднявшийся ропот протеста, она спустилась из дилижанса на мостовую и осмотрелась вокруг. Аурелия с Ливией присоединились к ней. Все трое молча уставились на возвышавшийся перед ними большой солидный особняк с высокими окнами по обеим сторонам от двустворчатых дверей посередине фасада. Облупившаяся краска, поцарапанные перила, шершавые ступени, грязные окна, – все это выделяло дом из ряда соседних.
– Я думала, нас ждут, – пробормотала Аурелия, пока они стояли, упершись взглядом в наглухо закрытую дверь парадного входа.
– Так и есть, – убежденно заявила Ливия. – Два дня назад я писала. Не забывайте, это мой дом. – Она гордо прошествовала вверх по лестнице и несколько раз ударила покрытым патиной кольцом в дверь.
– Линтон, будь добра, пойдите с Дейзи погуляйте с детьми в сквере, пока мы все не уладим. – Просьба Корнелии была обращена к няньке, которая собирала своих подопечных, с некоторым пренебрежением поглядывая на обветшалый дом. – Пусть они немного побегают, а то весь день просидели в духоте.
– Слушаюсь, миледи. – Эти слова были произнесены довольно сухо, но Корнелия рассудила, что беспокоиться о впечатлении Линтон – не слишком благоприятном – сейчас недосуг. Они с Аурелией поднялись вслед за Ливией по лестнице и встали немного позади нее. Ливия в это время собиралась поднять тяжелое дверное кольцо уже в третий раз.
Заскрипели засовы, и дверь медленно приотворилась. Поначалу все, что они смогли разглядеть в образовавшуюся щель, были слезящиеся глаза.
– Чего надо?
Почувствовав, как Ливия вся подобралась, Корнелия подавила улыбку. Глуп был тот, кто мог принять эту живую, хорошенькую молодую женщину за пустышку, которую легко запугать.
– Я леди Ливия Лейси, а вы, надо думать, моя прислуга, – заявила Ливия. – Извольте отправить кого-нибудь помочь кучеру выгрузить из дилижанса наш багаж и занести его в дом. – С этими словами она распахнула дверь и прошла мимо встретившего их человека в затхлый мрак просторного квадратного холла.
Корнелия с Аурелией проследовали за ней. Все трое остановились, озираясь по сторонам, не в силах скрыть свое смятение. В доме было холодно и сыро, ноги прилипали к грязному паркету, высокие окна по обеим сторонам от входной двери были покрыты толстым слоем грязи, почти не пропускающим дневной свет. В центре холла поднималась вверх, исчезая в непроницаемой темноте, лестница в форме подковы, надо признаться, впечатляющая. С высокого потолка свисала люстра (тоже, кажется, роскошная, если ее почистить), в рожках которой торчало несколько огарков.
– Что ж, – бодро начала Корнелия, – на нирвану никто и не рассчитывал. Мы знали, что нам предстоит работа.
– Да, но чтобы столько? – пробормотала Аурелия. – Если таков холл, то что же с остальными комнатами?
– Посмотрим, – отчеканила Ливия и повернулась к впустившему их человеку. – Не знаю вашего имени.
– Морком, мэм, – ответил тот.
Когда-то он определенно был крупным мужчиной, но теперь его широкие плечи ссутулились, а ноги заметно согнулись. Держался он, впрочем, не слишком дружелюбно.
– Я служил у леди Софии, упокой Господь ее душу. А про леди Ливию мне ничего не известно, – заявил он и, вытащив из кармана коленкоровых панталон клетчатый носовой платок, довольно проворно вытер им слезящиеся глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82