— А как вы думаете? — Она вынула из гардероба ночную рубашку и швырнула ее в саквояж. — Я собираюсь перебраться к сестрам и матери. Эту часть поместья вам еще не удалось прибрать к рукам!
Голос Тео звучал глухо от подступивших слез, и она гневно смахнула их с глаз, а затем упаковала щетку для волос и гребешки. Она не смотрела на Сильвестра и не видела выражения его лица.
— Тот дом полностью остался за моей матерью, а вы достаточно трусливы, чтобы посягнуть на жилище беззащитной женщины.
Эти новые оскорбления вызвали у Сильвестра прилив бешеного гнева. Он сдерживался из последних сил.
— Немедленно возьми свои слова обратно, и эти, и все остальные, которые ты сказала мне за последний час.
— Никогда! — бросила в ответ Тео, незаметно меняя стойку и обдумывая план защиты.
Сильвестр подошел к ней с перекошенным лицом. Тео схватила щетку для волос и швырнула в него. Щетка скользнула по плечу графа. Он тут же пригнулся, пытаясь увернуться от последовавшего за ней ботинка, и оказался под настоящим градом летящих в него предметов, в то время как Тео хватала все, что ей попадалось под руку: подушки, книги, обувь, украшения, — и швыряла ему в голову.
— Чертова мегера! — прорычал граф, когда мимо его уха просвистела стеклянная статуэтка и с нежным звоном разбилась о стену.
Граф прыгнул к Тео, изловчился, схватил за талию и оторвал от пола, прежде чем она успела отреагировать.
Потеряв возможность действовать, Тео принялась ругаться с профессионализмом пьяного матроса, и граф понял: то, что он слышал от жены до сего момента, было нежной трелью малиновки на заре.
Тео оказалась прижатой лицом к стене. Руки ее были крепко схвачены за запястья, да еще Сильвестр придавил ее своим телом, так что у нее не осталось никакой возможности двигаться.
— Ну, — проговорил он, тяжело дыша, но решительным тоном. — Возьми обратно каждое свое проклятие.
Она в ответ еще раз грубо выругалась и напрягла каждый свой мускул, проверяя на прочность стену. Почувствовав это движение, граф коленом уперся ей в поясницу.
— Возьми свои слова обратно, Тео, — повторил он теперь уже более мягко, не ослабляя хватки. — Я не отпущу тебя, пока ты этого не сделаешь. Послушай, — проговорил он спокойно. — Твой гнев оправдан… но и я имею право объясниться…
— Вам ли говорить о правах, когда вы отобрали у меня…
— Дай же мне сказать! — крикнул Сильвестр. — Ты знаешь только половину этой истории, Тео.
— Отпустите меня.
Она попыталась вырваться.
— Только когда ты заберешь назад свои оскорбления. Я не потерплю, чтобы кто-либо называл меня трусом.
Сквозь гнев Тео почувствовала в его голосе страшное напряжение и смутно припомнила, что среди прочих бросила ему слово «трусливый». Тео ощущала его горячие руки на своих запястьях, его дыхание у себя на затылке. Казалось, Сильвестр сковал ее всем своим телом, чтобы поглотить ее, как было при их близости, и ее смятение еще больше усилилось.
Сильвестр тоже уловил, что в ней что-то изменилось.
— Надо заканчивать этот спектакль, — сказал он.
И вдруг его близость стала для Тео невыносимой. Она мутила разум, сбивала с толку, гнала прочь мысли о его предательстве. Что же делать?
— Хорошо, — проговорила Тео в отчаянной попытке освободиться. — Хорошо, я беру свои слова обратно. Я не имела права упрекать вас в трусости.
Сильвестр глубоко вздохнул и отпустил ее. Тео взглянула на графа и увидела, что лицо его по-прежнему искажено, глаза налиты кровью и в целом он выглядит как человек, которого ведут на виселицу.
— Теперь давай поговорим.
— Нам не о чем разговаривать. Я не желаю даже находиться в одной комнате с вами!
И, оттолкнув Сильвестра, Тео бросилась к двери. Она уже взялась за ручку, когда ее настиг граф.
— Нет! Так не пойдет.
Он снова захлопнул дверь и навалился на нее всем телом.
— Ты меня выслушаешь, черт побери! — Он смотрел на нее почти с отчаянием, затем на секунду закрыл глаза и потер виски. — Ни тебе, ни мне не уйти от этого разговора.
— А почему я должна вас слушать? Вы лжец и лицемер. Почему я должна верить тому, что вы скажете?
— Потому что я никогда тебе не лгал.
— Что? И у вас хватает наглости отрицать… — Она отвернулась от него, презрительно воскликнув: — Я вас ненавижу!
У графа задергалась щека, но он старался говорить спокойно.
— Подумай сама, Тео. Мои действия были продиктованы твоим дедом. Это он состряпал условия завещания, я же могу лишь гадать, почему он так сделал. — И он объяснил ей детали дополнительных распоряжений.
Тео с ненавистью смотрела на него.
— Вы обвиняете моего деда, чтобы оправдать собственную жадность. Вы лишили меня свободы, а моих сестер их доли наследства, чтобы заполучить все. И вы еще выставляли себя благодетелем, желающим все сделать по справедливости… Нет, я больше не в силах это переносить! Пустите меня.
Это было не требование, это была мольба. Тео толкнула его в грудь, так как он все еще заслонял собой дверь.
Это пришло слишком внезапно. Перед глазами графа появились белые искры, и по затылку поползло ужасное ощущение близкого приступа. «Почему сейчас?» — с немым стоном подумал Сильвестр.
— Прочь с дороги! — Тео толкнула его снова. «Почему сейчас?» Перед глазами снова вспыхнули белые искры, сердце заколотилось, и он понял, что вот-вот рухнет. От этого наступающая боль становилась еще непереносимее.
Тео в испуге уставилась на него. Она однажды уже видела его в таком состоянии, но не могла припомнить, когда именно. Он словно съеживался у нее на глазах, становясь пустой оболочкой, лишенной воли и мышц.
— Уходи, — еле слышно проговорил он, ковыляя к двери.
— Что с тобой?
— Уходи!
Ну и ну! Только что он настаивал на выяснении отношений, а теперь гонит ее, не желая разговаривать. Тео, несколько поостыв, решила, что было бы правильным выслушать Сильвестра. Возможно, она действительно чего-то не знала.
— Но я…
Она была не в силах продолжать. Сильвестр ничего не ответил. Он смотрел на нее невидящими глазами, рот его скривился от боли. Шатаясь, он вышел из комнаты.
Выйдя из спальни, Тео остановилась и глубоко вздохнула. Теперь она вспомнила, когда впервые видела это — при первой их встрече у ручья. Может быть, это недомогание и удерживало его в постели почти два дня?
Из спальни графа донесся нетерпеливый звонок колокольчика, и минутой позже Генри промчался вверх по лестнице. Он, едва извинившись, проскочил мимо Тео и исчез в апартаментах графа.
Обессиленная, сбитая с толку, Тео сошла вниз. Она чувствовала себя одиноко, словно ее завели в темный лес и оставили одну. Гнев ее прошел, и теперь в отсутствие Сильвестра она чувствовала себя совершенно беззащитной.
Тео вышла во двор, раздумывая, что же делать дальше. Ей хотелось было побежать к матери, но что-то удерживало ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90