Он облизнул пересохшие губы и пробормотал:
– Если ты…
– Ты понял мой вопрос? – перебила его Патриция.
– Отчасти, – сделал новую попытку Эллери. – Да, я могу быть сильным, умным и честным. Это все?
Патриция кивнула головой.
– Ты уверена? Ничего не станешь добавлять задним числом?
Она отвела ногу.
Он перехватил ее и вновь прижал к своей груди.
– Без тебя моя жизнь потеряет смысл, – быстро сказал Эллери.
Патриция сидела, глубоко задумавшись.
– Если хочешь, я уеду из дома и докажу, что могу быть именно таким человеком, – сказал Эллери. – Но лучше, если бы мы уехали вместе.
– В путешествие?
На этот раз ему удалось прочитать мысли Патриции.
– После медового месяца возьмем Кики и поедем по свету.
– Хмм…
– Что ты скажешь о Центральной Азии?
– Очень заманчиво.
– Я люблю тебя, – с отчаянием сказал он.
– Полагаю, ты говорил это всем своим женщинам, – строго заметила Патриция.
– Ну… да. Но теперь я люблю только тебя.
– И чтобы больше не пить, – сказала Патриция.
– Ни капли, – легкомысленно пообещал Эллери.
– И никаких женщин, кроме меня.
– Никаких. Ни одной. Клянусь.
– Иначе у тебя не будет больше детей.
«Как это понимать? Она не станет спать со мной, если у меня появится другая женщина? Или возьмет в руки острый нож и…»
– Никогда в жизни даже не взгляну на другую женщину, кроме тебя, – поспешил заверить свою невесту Эллери.
– Эллери, – осуждающе протянула Патриция.
– Постараюсь не смотреть, – поправился он. Патриция глубоко вздохнула и торжественно произнесла:
– Хорошо. Я выйду за тебя замуж. У Эллери перехватило дыхание.
– Спасибо, – выдохнул он. – Это большая честь для меня.
Он сказал это совершенно искренне, охотно вверяя свою судьбу в руки этой женщины, зная, что рядом с ней у него не возникнет никаких житейских проблем. Неизвестно, будет ли он при этом по-настоящему счастлив, но…
Но он любит эту женщину!
А сейчас…
Эллери нежно погладил ногу Патриции – от лодыжки до колена – и сказал:
– Ты не могла бы немного переменить позу?
– Вот так? – Она убрала левую ногу с груди Эллери, но только затем, чтобы забросить ее ему на плечо, а правое колено выставила перед собой.
Аи да Патриция! Эллери и предположить не мог, что она окажется такой… игривой!
Теперь оставалось лишь уложить Патрицию на спину.
– Чуть ближе, – прошептал Эллери. – Просто чуть…
– Не можешь дотянуться? – спросила Патриция.
– Д-да… – Его пальцы хватали воздух и ничего, кроме… воздуха.
Патриция резко подобрала ноги и скрылась под одеялом.
– Ничего другого не будет, – сказала она. – Во всяком случае, до брачной ночи.
Глава 27
Из столовой доносился нестройный гул голосов. Никто не кричал, не ссорился, и Трокмортон подумал о том, что все идет по-прежнему и жизнь продолжается.
Подойдя к двери, он остановился, чтобы успокоиться, но это ему, увы, не удалось. Любой разговор – между Эллери и лордом Лонгшо, или между Эллери и Патрицией, или между матерью и леди Лонгшо – не должен, казалось бы, касаться Трокмортона, но он догадывался, он знал, что так или иначе все они судачат именно о нем и о Селесте.
Они, вне всякого сомнения, потрясены тем, что случилось между ним и этой невинной девушкой. Наверняка обсуждают каждый его новый шаг. Осуждают поведение Трокмортона, нарушившего все законы приличия. Трокмортон так и слышал лорда Лонгшо, который недовольным тоном осведомляется о том, все ли в этой семье такие сумасшедшие, как Гаррик.
– Доброе утро, Эрни, – сказал Трокмортон слуге, стоявшему возле двери столовой.
– Доброе утро, мистер Трокмортон, – ответил тот с плохо скрытым отвращением.
Вот этого Трокмортон и опасался. Теперь ясно, что все слуги возненавидели его.
– Но я же предлагал ей выйти замуж, – пробормотал он.
Он вошел в столовую. Все они были здесь – лорд Лонгшо с мрачным, как на похоронах, лицом, леди Лонгшо, затянутая в корсет, мать, усердно играющая роль гостеприимной хозяйки, Эллери с налитыми кровью глазами и Патриция. Она сидела немного поодаль от остальных и улыбалась… О чем, интересно знать?
При виде Трокмортона все дружно уставились на него и замолчали.
Трокмортон решил нанести удар первым – он привык всегда брать быка за рога.
– Я полагаю, – начал он в полной тишине, – что мы должны официально заявить о разрыве отношений между нашими семьями. Нужно будет дать объявление в «Тайме» о том, что помолвка между Эллери и леди Патрицией аннулируется. Это позволит нам избежать лишних слухов.
Трокмортон оглядел ошеломленные лица собравшихся и важно уселся на свое законное место во главе стола, украшенного георгинами какого-то невероятного, ярко-желтого цвета.
Завтрак ему подала сама повариха – обычный завтрак, состоявший из яичницы, бекона, булочек и кофе. Если бы Трокмортон не был так поглощен своими мыслями, присутствие Эстер в столовой должно было насторожить его, но он не придал этому никакого значения, поддел вилкой большой кусок яичницы и отправил его в рот.
Губы Трокмортона свело так, что он едва сумел вытащить изо рта вилку.
– Я добавила в яичницу немного квасцов, – сказала Эстер, держа руки под фартуком и словно борясь с желанием ударить Трокмортона по лицу. – Мне кажется, они придают ей… пикантность. А вы как считаете, мистер Трокмортон? Вам понравилось?
Он посмотрел на Эстер выпученными глазами. Кислая яичница? Это просто омерзительно!
– Что за вздор вы несете, Трокмортон, черт вас побери? – недовольно спросил лорд Лонгшо.
Трокмортон замахал руками, поскорее схватил чашку с кофе и сделал большой глоток.
Проклятье! Кофе был сладким, а ведь Трокмортон никогда не клал в него сахар!
– И кофе я слегка подсластила, – с плохо скрываемым удовольствием сообщила Эстер. – Приятного аппетита, сэр.
С этими словами она коротко поклонилась и вышла из столовой.
Все понятно. После отъезда Селесты ему придется умирать от голода, пока не найдется замена Эстер, но ему всегда так нравилась ее стряпня!
– Но я же предлагал ей выйти замуж, – пробормотал себе под нос Трокмортон и продолжил уже громче, обращаясь к лорду Лонгшо: – Несмотря на все уважение друг к другу, Эллери и Патриция не желают становиться мужем и женой.
Эллери коротко хохотнул, взял руку Патриции и ответил, целуя ее пальцы:
– Вовсе нет, мы желаем стать мужем и женой, и при этом как можно скорее.
Нижняя челюсть Трокмортона отвисла от удивления. Когда все это успело произойти?
– Не так ли, дорогая? – И Эллери нежно погладил руку Патриции.
Патриция приняла этот жест как должное и ответила покровительственным тоном:
– Это будет зависеть от целого ряда обстоятельств. Я хочу, чтобы нашу свадьбу почтила своим присутствием сама королева, а для того чтобы заручиться согласием ее величества, потребуется время, Эллери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– Если ты…
– Ты понял мой вопрос? – перебила его Патриция.
– Отчасти, – сделал новую попытку Эллери. – Да, я могу быть сильным, умным и честным. Это все?
Патриция кивнула головой.
– Ты уверена? Ничего не станешь добавлять задним числом?
Она отвела ногу.
Он перехватил ее и вновь прижал к своей груди.
– Без тебя моя жизнь потеряет смысл, – быстро сказал Эллери.
Патриция сидела, глубоко задумавшись.
– Если хочешь, я уеду из дома и докажу, что могу быть именно таким человеком, – сказал Эллери. – Но лучше, если бы мы уехали вместе.
– В путешествие?
На этот раз ему удалось прочитать мысли Патриции.
– После медового месяца возьмем Кики и поедем по свету.
– Хмм…
– Что ты скажешь о Центральной Азии?
– Очень заманчиво.
– Я люблю тебя, – с отчаянием сказал он.
– Полагаю, ты говорил это всем своим женщинам, – строго заметила Патриция.
– Ну… да. Но теперь я люблю только тебя.
– И чтобы больше не пить, – сказала Патриция.
– Ни капли, – легкомысленно пообещал Эллери.
– И никаких женщин, кроме меня.
– Никаких. Ни одной. Клянусь.
– Иначе у тебя не будет больше детей.
«Как это понимать? Она не станет спать со мной, если у меня появится другая женщина? Или возьмет в руки острый нож и…»
– Никогда в жизни даже не взгляну на другую женщину, кроме тебя, – поспешил заверить свою невесту Эллери.
– Эллери, – осуждающе протянула Патриция.
– Постараюсь не смотреть, – поправился он. Патриция глубоко вздохнула и торжественно произнесла:
– Хорошо. Я выйду за тебя замуж. У Эллери перехватило дыхание.
– Спасибо, – выдохнул он. – Это большая честь для меня.
Он сказал это совершенно искренне, охотно вверяя свою судьбу в руки этой женщины, зная, что рядом с ней у него не возникнет никаких житейских проблем. Неизвестно, будет ли он при этом по-настоящему счастлив, но…
Но он любит эту женщину!
А сейчас…
Эллери нежно погладил ногу Патриции – от лодыжки до колена – и сказал:
– Ты не могла бы немного переменить позу?
– Вот так? – Она убрала левую ногу с груди Эллери, но только затем, чтобы забросить ее ему на плечо, а правое колено выставила перед собой.
Аи да Патриция! Эллери и предположить не мог, что она окажется такой… игривой!
Теперь оставалось лишь уложить Патрицию на спину.
– Чуть ближе, – прошептал Эллери. – Просто чуть…
– Не можешь дотянуться? – спросила Патриция.
– Д-да… – Его пальцы хватали воздух и ничего, кроме… воздуха.
Патриция резко подобрала ноги и скрылась под одеялом.
– Ничего другого не будет, – сказала она. – Во всяком случае, до брачной ночи.
Глава 27
Из столовой доносился нестройный гул голосов. Никто не кричал, не ссорился, и Трокмортон подумал о том, что все идет по-прежнему и жизнь продолжается.
Подойдя к двери, он остановился, чтобы успокоиться, но это ему, увы, не удалось. Любой разговор – между Эллери и лордом Лонгшо, или между Эллери и Патрицией, или между матерью и леди Лонгшо – не должен, казалось бы, касаться Трокмортона, но он догадывался, он знал, что так или иначе все они судачат именно о нем и о Селесте.
Они, вне всякого сомнения, потрясены тем, что случилось между ним и этой невинной девушкой. Наверняка обсуждают каждый его новый шаг. Осуждают поведение Трокмортона, нарушившего все законы приличия. Трокмортон так и слышал лорда Лонгшо, который недовольным тоном осведомляется о том, все ли в этой семье такие сумасшедшие, как Гаррик.
– Доброе утро, Эрни, – сказал Трокмортон слуге, стоявшему возле двери столовой.
– Доброе утро, мистер Трокмортон, – ответил тот с плохо скрытым отвращением.
Вот этого Трокмортон и опасался. Теперь ясно, что все слуги возненавидели его.
– Но я же предлагал ей выйти замуж, – пробормотал он.
Он вошел в столовую. Все они были здесь – лорд Лонгшо с мрачным, как на похоронах, лицом, леди Лонгшо, затянутая в корсет, мать, усердно играющая роль гостеприимной хозяйки, Эллери с налитыми кровью глазами и Патриция. Она сидела немного поодаль от остальных и улыбалась… О чем, интересно знать?
При виде Трокмортона все дружно уставились на него и замолчали.
Трокмортон решил нанести удар первым – он привык всегда брать быка за рога.
– Я полагаю, – начал он в полной тишине, – что мы должны официально заявить о разрыве отношений между нашими семьями. Нужно будет дать объявление в «Тайме» о том, что помолвка между Эллери и леди Патрицией аннулируется. Это позволит нам избежать лишних слухов.
Трокмортон оглядел ошеломленные лица собравшихся и важно уселся на свое законное место во главе стола, украшенного георгинами какого-то невероятного, ярко-желтого цвета.
Завтрак ему подала сама повариха – обычный завтрак, состоявший из яичницы, бекона, булочек и кофе. Если бы Трокмортон не был так поглощен своими мыслями, присутствие Эстер в столовой должно было насторожить его, но он не придал этому никакого значения, поддел вилкой большой кусок яичницы и отправил его в рот.
Губы Трокмортона свело так, что он едва сумел вытащить изо рта вилку.
– Я добавила в яичницу немного квасцов, – сказала Эстер, держа руки под фартуком и словно борясь с желанием ударить Трокмортона по лицу. – Мне кажется, они придают ей… пикантность. А вы как считаете, мистер Трокмортон? Вам понравилось?
Он посмотрел на Эстер выпученными глазами. Кислая яичница? Это просто омерзительно!
– Что за вздор вы несете, Трокмортон, черт вас побери? – недовольно спросил лорд Лонгшо.
Трокмортон замахал руками, поскорее схватил чашку с кофе и сделал большой глоток.
Проклятье! Кофе был сладким, а ведь Трокмортон никогда не клал в него сахар!
– И кофе я слегка подсластила, – с плохо скрываемым удовольствием сообщила Эстер. – Приятного аппетита, сэр.
С этими словами она коротко поклонилась и вышла из столовой.
Все понятно. После отъезда Селесты ему придется умирать от голода, пока не найдется замена Эстер, но ему всегда так нравилась ее стряпня!
– Но я же предлагал ей выйти замуж, – пробормотал себе под нос Трокмортон и продолжил уже громче, обращаясь к лорду Лонгшо: – Несмотря на все уважение друг к другу, Эллери и Патриция не желают становиться мужем и женой.
Эллери коротко хохотнул, взял руку Патриции и ответил, целуя ее пальцы:
– Вовсе нет, мы желаем стать мужем и женой, и при этом как можно скорее.
Нижняя челюсть Трокмортона отвисла от удивления. Когда все это успело произойти?
– Не так ли, дорогая? – И Эллери нежно погладил руку Патриции.
Патриция приняла этот жест как должное и ответила покровительственным тоном:
– Это будет зависеть от целого ряда обстоятельств. Я хочу, чтобы нашу свадьбу почтила своим присутствием сама королева, а для того чтобы заручиться согласием ее величества, потребуется время, Эллери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81