Во рту у него пересохло.
Он хотел ее. Хотел сильно, до боли. Целовать, касаться, будить в ней страсть, от которой глаза ее загораются огнем.
Он хочет ее всю и не согласен на меньшее. Хотел с того момента, как только увидел. Нет смысла спрашивать себя, что отличает ее от других женщин. Просто отличает. Видно, не Нунцио Занетти, а сама судьба свела их вместе.
Она заворочалась, пробормотала что-то во сне.
Вытянула ноги и перевернулась на спину. Скрестила руки на животе, где спал сейчас их малыш.
Будет ли это девочка, такая же прекрасная, как ее мать? Или мальчик, высокий и темноволосый, под стать отцу? Будут ли другие дети?
Должно быть, его жгучий неотрывный взгляд нарушил безмятежность ее сна. Она заворочалась, ресницы затрепетали. Открывшиеся глаза хранили остатки сна. Она медленно огляделась, будто не понимая сразу, где очутилась, и внезапно спокойствие сменилось неуверенностью, почти испугом.
— Ты давно тут? — спросила она немного осипшим голосом.
Он нежно провел ладонью по ее щеке.
— Минуту-другую, — попытался успокоить он, опять задаваясь вопросом о правильности своего решения привезти ее в палаццо. Довольно и не слишком хорошо протекающей беременности. Не хватало еще дополнительных забот с его матерью, которая, как ему показалось после разговора с ней, близка к сумасшествию.
Кассандра провела языком по губам и обвела взглядом комнату.
— Сколько времени?
— Почти шесть.
— Так поздно? Нельзя было разбудить меня пораньше? Предполагалось, что я приведу себя в порядок и спущусь вниз еще час назад. — Она привстала, свесила ноги с кровати. — Твоя мама, должно быть, вся извелась от ожидания.
— Ничего подобного, — успокоил он, поддерживая ее, когда от слишком стремительного движения она покачнулась. Ее кожа, там, где соприкасалась с подушкой, слегка покраснела, напомнив ему цветом лепестки только начинающей распускаться розы. Он едва сдержался, чтобы не поцеловать ее. — Мама поймет.
Кассандра посмотрела с недоверием.
— Твоя мама не захочет ничего понимать, когда речь идет обо мне, — заметила она, отодвигая его от себя и цепляясь в поисках опоры за край кровати. — Все во мне ей неприятно. Ненавидеть меня она решилась еще до того, как увидела.
Он рассыпался в уверениях, ему самому показавшихся неубедительными:
— Ничего другого от нее ждать и не приходится. Не думала она, что я женюсь на американке.
Но конкретно против тебя у нее ничего нет.
— Не растрачивай силы впустую, Бенедикт, хмыкнула Кассандра. — Я видела выражение ее лица, когда ты знакомил нас. Будь по ее, так я немедля провалилась бы сквозь землю.
— Но по ее не будет, — уверенно заявил он, принимать решения за меня она не может. Я женился на тебе по своей доброй воле, Кассандра.
Приходится признать, что внезапность нашего брака вполне могла оказаться для нее чем-то вроде шока, но потом все утрясется, и она станет гостеприимнее. — Он подтолкнул жену в сторону ванной. — Плесни в лицо водой перед тем, как отправишься в салон.
Она с сомнением оглядела свой помявшийся во время сна наряд.
— Вы обычно одеваетесь к обеду?
— Как правило, да.
— Тогда мне потребуется больше пары минут.
Не собираюсь предстать перед ней такой изжеванной и дать очередной повод меня презирать.
Учитывая очевидную ненормальность реакций Эльвиры на самые заурядные события, он не нашелся, что возразить.
— Делай, как знаешь. Тут твой дом. И если с моей матерью возникнут проблемы, я сам ими займусь.
Она ощутила неловкость.
— Я уже стала причиной вашего разлада, Бенедикт. Не хотелось бы продолжения.
— Разлад, — сказал он, — возник куда раньше твоего появления на сцене, сага. Похоже, что последнее время мама сама с собой в разладе. — Он снова напомнил ей о ванной. — Иди, не теряй времени.
— Тебя не затруднит залезть в мой чемодан и выбрать наряд, подходящий к случаю, пока я в ванной?
— Конечно. Одна из твоих длинных юбок и хорошенький топ к ней будут как раз.
Она улыбнулась, и он подумал, что неплохо было бы видеть ее улыбку почаще.
— Спасибо, Бенедикт.
— За что? За помощь в разборке чемодана?
— И за это, и за понимание. — В дверях ванной она задержалась. — Я быстро.
— Особой спешки нет, сага, — ответил он, беспокоясь, что она может поскользнуться и упасть, забираясь в глубокую ванну.
Хорошо было бы помочь ей, потереть спинку, а когда она будет уже раскрасневшейся и размякшей после купания, сладко пахнущей от макушки до кончиков пальцев, завернуть в махровое полотенце и отнести в комнату. Хорошо было бы принять ванну вместе. Голова ее чтоб покоилась у него на груди, его руки обнимают ее. Чтобы можно было бы притронуться к ее груди, погладить чуть набухший живот, добраться до заветного местечка, заставить ее стонать от наслаждения!..
— Бенедикт, — прервала она его, — что-то не так?
Да, проклятие, не так! Он прямо-таки изнывает, на нее глядя!
— Ерунда, сага, — спокойно сказал он. — Давай мойся. Перед основной трапезой у нас принято проводить некоторое время за закуской и вином.
Но сегодня мы с матерью потратили на обсуждение дел больше времени, чем планировалось, так что не следует ожидать особой пунктуальности и от нее. — Он взглянул на часы. — Я положу твою одежду на кровать и вернусь за тобой, скажем, через полчаса, ладно?
— Вернешься? — Тревога опять возникла на ее лице. — Почему? Куда ты?
— Принять душ в старом холостяцком жилище. И обстоятельства таковы, что душ будет очень и очень даже холодным!
— Ты знаешь, — улыбнулась она, чаруя его ямочками на щеках, — если ты станешь так меня баловать, я быстро привыкну к хорошей жизни.
Решив, что лучше держаться от нее подальше, пока гормоны вновь не разбушевались, он с притворной серьезностью объявил:
— Прибереги льстивые речи до более подходящего случая, Кассандра, и ныряй-ка поскорее в ванну. Мы теряем время.
Не заметив его терзаний, она "послала ему последнюю улыбку и исчезла в ванной комнате.
Эльвира Константине, величественная во всем черном, с массивным золотым крестом на цепочке, была в салоне не одна. С ней рядом сидела молодая женщина, так похожая на Бенедикта и Бианку, что Касси сразу признала в ней его младшую сестру, Франческу.
— Как приятно, — отрывисто произнесла его мать, награждая Касси небрежным поцелуем в щеку. — Наконец ты явилась.
— Да. Извините, что заставила вас ждать, — ответила Касси. — Должна признаться, что уснула.
— Не стоит извиняться. Ты, должно быть, перетрудилась — шутка ли, проехать полмира, чтобы повидаться с нами. — Слова падали с губ Эльвиры, словно жесткие камешки. — При подобных обстоятельствах сиеста вполне оправданна.
Вполне оправданна! — подумала Касси, чувствуя, что ее бросило в дрожь.
Бенедикт обнял ее за плечи.
— Подойди познакомься с нашей малышкой, сага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Он хотел ее. Хотел сильно, до боли. Целовать, касаться, будить в ней страсть, от которой глаза ее загораются огнем.
Он хочет ее всю и не согласен на меньшее. Хотел с того момента, как только увидел. Нет смысла спрашивать себя, что отличает ее от других женщин. Просто отличает. Видно, не Нунцио Занетти, а сама судьба свела их вместе.
Она заворочалась, пробормотала что-то во сне.
Вытянула ноги и перевернулась на спину. Скрестила руки на животе, где спал сейчас их малыш.
Будет ли это девочка, такая же прекрасная, как ее мать? Или мальчик, высокий и темноволосый, под стать отцу? Будут ли другие дети?
Должно быть, его жгучий неотрывный взгляд нарушил безмятежность ее сна. Она заворочалась, ресницы затрепетали. Открывшиеся глаза хранили остатки сна. Она медленно огляделась, будто не понимая сразу, где очутилась, и внезапно спокойствие сменилось неуверенностью, почти испугом.
— Ты давно тут? — спросила она немного осипшим голосом.
Он нежно провел ладонью по ее щеке.
— Минуту-другую, — попытался успокоить он, опять задаваясь вопросом о правильности своего решения привезти ее в палаццо. Довольно и не слишком хорошо протекающей беременности. Не хватало еще дополнительных забот с его матерью, которая, как ему показалось после разговора с ней, близка к сумасшествию.
Кассандра провела языком по губам и обвела взглядом комнату.
— Сколько времени?
— Почти шесть.
— Так поздно? Нельзя было разбудить меня пораньше? Предполагалось, что я приведу себя в порядок и спущусь вниз еще час назад. — Она привстала, свесила ноги с кровати. — Твоя мама, должно быть, вся извелась от ожидания.
— Ничего подобного, — успокоил он, поддерживая ее, когда от слишком стремительного движения она покачнулась. Ее кожа, там, где соприкасалась с подушкой, слегка покраснела, напомнив ему цветом лепестки только начинающей распускаться розы. Он едва сдержался, чтобы не поцеловать ее. — Мама поймет.
Кассандра посмотрела с недоверием.
— Твоя мама не захочет ничего понимать, когда речь идет обо мне, — заметила она, отодвигая его от себя и цепляясь в поисках опоры за край кровати. — Все во мне ей неприятно. Ненавидеть меня она решилась еще до того, как увидела.
Он рассыпался в уверениях, ему самому показавшихся неубедительными:
— Ничего другого от нее ждать и не приходится. Не думала она, что я женюсь на американке.
Но конкретно против тебя у нее ничего нет.
— Не растрачивай силы впустую, Бенедикт, хмыкнула Кассандра. — Я видела выражение ее лица, когда ты знакомил нас. Будь по ее, так я немедля провалилась бы сквозь землю.
— Но по ее не будет, — уверенно заявил он, принимать решения за меня она не может. Я женился на тебе по своей доброй воле, Кассандра.
Приходится признать, что внезапность нашего брака вполне могла оказаться для нее чем-то вроде шока, но потом все утрясется, и она станет гостеприимнее. — Он подтолкнул жену в сторону ванной. — Плесни в лицо водой перед тем, как отправишься в салон.
Она с сомнением оглядела свой помявшийся во время сна наряд.
— Вы обычно одеваетесь к обеду?
— Как правило, да.
— Тогда мне потребуется больше пары минут.
Не собираюсь предстать перед ней такой изжеванной и дать очередной повод меня презирать.
Учитывая очевидную ненормальность реакций Эльвиры на самые заурядные события, он не нашелся, что возразить.
— Делай, как знаешь. Тут твой дом. И если с моей матерью возникнут проблемы, я сам ими займусь.
Она ощутила неловкость.
— Я уже стала причиной вашего разлада, Бенедикт. Не хотелось бы продолжения.
— Разлад, — сказал он, — возник куда раньше твоего появления на сцене, сага. Похоже, что последнее время мама сама с собой в разладе. — Он снова напомнил ей о ванной. — Иди, не теряй времени.
— Тебя не затруднит залезть в мой чемодан и выбрать наряд, подходящий к случаю, пока я в ванной?
— Конечно. Одна из твоих длинных юбок и хорошенький топ к ней будут как раз.
Она улыбнулась, и он подумал, что неплохо было бы видеть ее улыбку почаще.
— Спасибо, Бенедикт.
— За что? За помощь в разборке чемодана?
— И за это, и за понимание. — В дверях ванной она задержалась. — Я быстро.
— Особой спешки нет, сага, — ответил он, беспокоясь, что она может поскользнуться и упасть, забираясь в глубокую ванну.
Хорошо было бы помочь ей, потереть спинку, а когда она будет уже раскрасневшейся и размякшей после купания, сладко пахнущей от макушки до кончиков пальцев, завернуть в махровое полотенце и отнести в комнату. Хорошо было бы принять ванну вместе. Голова ее чтоб покоилась у него на груди, его руки обнимают ее. Чтобы можно было бы притронуться к ее груди, погладить чуть набухший живот, добраться до заветного местечка, заставить ее стонать от наслаждения!..
— Бенедикт, — прервала она его, — что-то не так?
Да, проклятие, не так! Он прямо-таки изнывает, на нее глядя!
— Ерунда, сага, — спокойно сказал он. — Давай мойся. Перед основной трапезой у нас принято проводить некоторое время за закуской и вином.
Но сегодня мы с матерью потратили на обсуждение дел больше времени, чем планировалось, так что не следует ожидать особой пунктуальности и от нее. — Он взглянул на часы. — Я положу твою одежду на кровать и вернусь за тобой, скажем, через полчаса, ладно?
— Вернешься? — Тревога опять возникла на ее лице. — Почему? Куда ты?
— Принять душ в старом холостяцком жилище. И обстоятельства таковы, что душ будет очень и очень даже холодным!
— Ты знаешь, — улыбнулась она, чаруя его ямочками на щеках, — если ты станешь так меня баловать, я быстро привыкну к хорошей жизни.
Решив, что лучше держаться от нее подальше, пока гормоны вновь не разбушевались, он с притворной серьезностью объявил:
— Прибереги льстивые речи до более подходящего случая, Кассандра, и ныряй-ка поскорее в ванну. Мы теряем время.
Не заметив его терзаний, она "послала ему последнюю улыбку и исчезла в ванной комнате.
Эльвира Константине, величественная во всем черном, с массивным золотым крестом на цепочке, была в салоне не одна. С ней рядом сидела молодая женщина, так похожая на Бенедикта и Бианку, что Касси сразу признала в ней его младшую сестру, Франческу.
— Как приятно, — отрывисто произнесла его мать, награждая Касси небрежным поцелуем в щеку. — Наконец ты явилась.
— Да. Извините, что заставила вас ждать, — ответила Касси. — Должна признаться, что уснула.
— Не стоит извиняться. Ты, должно быть, перетрудилась — шутка ли, проехать полмира, чтобы повидаться с нами. — Слова падали с губ Эльвиры, словно жесткие камешки. — При подобных обстоятельствах сиеста вполне оправданна.
Вполне оправданна! — подумала Касси, чувствуя, что ее бросило в дрожь.
Бенедикт обнял ее за плечи.
— Подойди познакомься с нашей малышкой, сага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33