– обречен­но говорит она.
– Ангелом я вас не считаю.
– Не могу найти слов… и, очевидно, бесполезно… но я невиновна! Ни в пожаре, ни в недостаче! Клянусь вам!
– Чем? – вдруг заинтересовывается Пал Палыч.
– Что?
– Чем клянетесь?
– Чем угодно!
– «Чем угодно»… Не впечатляет, – непонятно для Гуторской хмыкает Пал Палыч.
– Я знала, что не поверите!
– Как раз верю. Подозрение в поджоге с вас снято. Известно также, что в хищениях вы участия не принимали. Стольникова решительно все берет на себя.
– Дуся… спасибо ей!.. – вырывается у Гуторской теплая нота.
– Но переброски между базами не были для вас тайной. Как же назвать вашу позицию?
– Я не вмешивалась… не хотела связываться… К Дусе поступал дефицит, на мою половину – что попроще…
– И жили со спокойной душой! Не люблю читать мораль, Евгения Антоновна, но вам скажу. Наверно, каждое второе преступление было бы невозможно – про­сто невозможно! – без таких вот людей, которые «не желают связываться»!.. А еще на вашей совести Стольни­кова. Удивляетесь? Ведь вы умная, волевая женщина. Вы имели на нее влияние. Но презирали – за легкомыслие, небогатый интеллект, за этого Костю. На ваших глазах Уварова втягивала ее в махинации! Пытались вы бороться, спасти?.. – Секунду-другую ждет ответа и подытожи­вает: – Нет, умыли руки!
– Да, перед Дусей я виновата, – пристыженно гово­рит Гуторская после паузы.
– Мы не берем вас под стражу. Вопрос об уголовной ответственности решит суд. Давайте подпишу пропуск.
Он вручает пропуск растерянной и вместе посветлев­шей Гуторской. Та берет его, поднимается.
– Спасибо, Пал Палыч… Спасибо!..
– Не за что, – отзывается Знаменский и звонит по внутреннему телефону: – Саша, уговорил, иду к тебе смотреть новое дело!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10