На экране появился молодой человек с микрофоном. Он стоял возле здания суда. Взволнованным голосом репортер оповестил зрителей, что слушание ненадолго отложено, а участники собрались в кабинете его чести. По утверждениям защиты, ослабленный разум не позволяет мистеру Кэйхоллу осознать сущность предстоящей экзекуции. Процедура слушания начнется с минуты на минуту, и сказать, к какому выводу придет судья Слэттери, сейчас невозможно. Репортера сменил ведущий: в Парчмане все готово. Следующий сюжет был снят у ворот тюрьмы. Крупным планом камера показала обочину автострады с десятками припаркованных автомобилей и цепочку национальных гвардейцев, которые безучастно взирали на шествовавших по кругу куклуксклановцев с плакатами в руках. Ведущий пояснил, что это не все, выразить солидарность с Сэмом Кэйхоллом сюда прибыли члены и других экстремистских группировок: нацисты и скинхеды.
В кадре возникло лицо полковника Джорджа Наджента, на которого власти штата временно возложили обязанности инспектора департамента по исполнению наказаний и руководителя оперативной группы по подготовке казни. С хмурым видом Наджент ответил на несколько вопросов и подчеркнул: если суд оставит приговор в силе, то возмездие, как это предусмотрено законом, не опоздает ни на минуту.
Сэм выдернул из розетки вилку телевизора. Двумя часами ранее Адам по телефону разъяснил ему сущность и предмет слушания, так что весть о собственной сенильности ничуть Кэйхолла не удивила. Не испытывал он и подъема: казнь казнью, но прослыть к тому же умалишенным? Неужели даже здесь невозможно избежать бесцеремонных посягательств на его личность?
В коридоре стояла тишина, лишь за стеной Проповедник негромким тенором выводил церковный псалом. Умиротворенная песнь не вызывала у Сэма никакого раздражения.
На полу возле стены лежала аккуратно сложенная одежда: простого кроя штаны цвета хаки, белая рубашка, белоснежные носки, пара недорогих черных полуботинок – после обеда заезжал Донни и провел с братом около часа.
Погасив в камере свет, Сэм вытянулся на койке. Оставалось тридцать часов.
* * *
Зал суда был полон, когда Слэттери закончил третье по счету совещание с адвокатами осужденного. Близился седьмой час вечера.
Пройдя в зал, все трое заняли свои места. Адам опустился на стул рядом с Гарнером Гудмэном. За их спинами сидели Гете Кэрри, Джон Брайан Гласе и четверка его студентов. Генеральный прокурор Стивен Роксбург, Моррис Хэнри и полдюжины их помощников разместились вокруг стола государственного обвинителя. Позади деревянного барьера высилась фигура Макаллистера. Мона Старк устроилась справа от губернатора, Ларримур – слева.
Большую часть аудитории составляли журналисты. Вести фото – и телесъемку его честь запретил. Присутствовали в зале и просто любопытные: студенты-юристы и маститые правоведы. Слушание велось в открытом для публики режиме. В заднем ряду у самой стены сидел, не привлекая к себе ничьего внимания, Ролли Уэдж.
Когда Слэттери опустился в кресло с высокой спинкой, все в зале встали.
– Прошу садиться, – прогремел усиленный динамиками голос судьи.
В течение двадцати минут его честь кратко объяснил присутствовавшим суть проблемы, растолковал положения статей закона и уточнил регламент. Стало ясно: он не намерен выслушивать долгие споры.
– Представители защиты готовы? – обратился Слэттери к Адаму.
– Да, ваша честь, – нервно вскочил со стула Холл. – Защита вызывает доктора Ансона Суинна.
Поднявшись из первого ряда, Суинн прошагал на место свидетеля, где его привели к присяге. С блокнотом в руке Адам взошел на кафедру в центре зала. Находившийся в его распоряжении материал являл собой результат безупречной работы Гетса Кэрри и Джона Брайана Гласса. Чтобы приготовить свою памятную записку, эти двое потратили целый рабочий день.
Адам начал с обычных процедурных вопросов к доктору Суинну: образование, профессиональный стаж, занимаемая должность. В ответах психоаналитика отчетливо слышался акцент жителя северо-западных штатов, и это было весьма кстати: репутацией истинного эксперта пользовался тот, чья речь резала слух, кто по роду занятий исколесил всю страну. Черные волосы, черная борода, черный костюм и темные очки придавали фигуре Суинна ореол непререкаемого авторитета. Ознакомившись с его послужным списком, Слэттери без колебаний признал, что квалификация свидетеля полностью соответствует жестким требованиям закона. Безусловно, обвинение устроит Суинну перекрестный допрос, однако данные им показания будут занесены в протокол.
С грамотной подачи Адама психоаналитик рассказал о двух часах, которые он провел в обществе Сэма Кэйхолла в предыдущий вторник. Описывая физическое состояние осужденного, Суинн сумел создать у аудитории впечатление, что говорит едва ли не о мертвеце. Вероятнее всего, Сэм невменяем, хотя невменяемость – термин юридический, а не медицинский. Он с большим трудом отвечал на примитивные вопросы типа “Что вы сегодня ели на завтрак?”, “Кто занимает соседнюю камеру?”, “Когда умерла ваша жена?”, “Имя вашего первого адвоката?” и так далее.
Обращаясь к Слэттери, эксперт неоднократно подчеркнул: для постановки мистеру Кэйхоллу точного диагноза двух часов мало, сложный анамнез требует тщательного исследования. В целом же можно с уверенностью говорить о том, что Сэма Кэйхолла не угнетала перспектива близкой смерти, что он не осознавал сути наказания и явно не понимал мотивов, которыми руководствовалось правосудие, вынося приговор.
Временами Адам стискивал зубы, едва сдерживая желание одернуть говорливого Суинна, но публика слушала доктора как завороженная. Мистер Кэйхолл представал в ее глазах полным безразличия к собственной судьбе растением, медленно усыхавшим в тесном горшке. “Печальное зрелище, – заключил Суинн, – один из самых безнадежных случаев, с которыми мне приходилось сталкиваться”.
В других обстоятельствах Адам ужаснулся бы такому нагромождению чудовищной лжи, однако сейчас фигура в черном внушала ему чувство, чем-то похожее на гордость. Черт побери, ставка в предложенной игре – человеческая жизнь.
Слэттери ни разу не прервал свидетеля. Дело находится под контролем апелляционного суда, вполне может быть, что захочет вмешаться и Верховный суд страны. Его честь не испытывал ни малейшего желания стать объектом критики высоких инстанций. Предвидя это, Гудмэн соответствующим образом проинструктировал Суинна, и сейчас почтенный эксперт приступил к анализу многочисленных факторов, которые определяли нынешнее плачевное состояние осужденного. Он живо описал муки человека, вынужденного двадцать три часа в сутки не покидать свою крошечную клетку, лишенного общения, нормальной еды, секса, свежего воздуха и возможности хотя бы толком размять затекшие члены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
В кадре возникло лицо полковника Джорджа Наджента, на которого власти штата временно возложили обязанности инспектора департамента по исполнению наказаний и руководителя оперативной группы по подготовке казни. С хмурым видом Наджент ответил на несколько вопросов и подчеркнул: если суд оставит приговор в силе, то возмездие, как это предусмотрено законом, не опоздает ни на минуту.
Сэм выдернул из розетки вилку телевизора. Двумя часами ранее Адам по телефону разъяснил ему сущность и предмет слушания, так что весть о собственной сенильности ничуть Кэйхолла не удивила. Не испытывал он и подъема: казнь казнью, но прослыть к тому же умалишенным? Неужели даже здесь невозможно избежать бесцеремонных посягательств на его личность?
В коридоре стояла тишина, лишь за стеной Проповедник негромким тенором выводил церковный псалом. Умиротворенная песнь не вызывала у Сэма никакого раздражения.
На полу возле стены лежала аккуратно сложенная одежда: простого кроя штаны цвета хаки, белая рубашка, белоснежные носки, пара недорогих черных полуботинок – после обеда заезжал Донни и провел с братом около часа.
Погасив в камере свет, Сэм вытянулся на койке. Оставалось тридцать часов.
* * *
Зал суда был полон, когда Слэттери закончил третье по счету совещание с адвокатами осужденного. Близился седьмой час вечера.
Пройдя в зал, все трое заняли свои места. Адам опустился на стул рядом с Гарнером Гудмэном. За их спинами сидели Гете Кэрри, Джон Брайан Гласе и четверка его студентов. Генеральный прокурор Стивен Роксбург, Моррис Хэнри и полдюжины их помощников разместились вокруг стола государственного обвинителя. Позади деревянного барьера высилась фигура Макаллистера. Мона Старк устроилась справа от губернатора, Ларримур – слева.
Большую часть аудитории составляли журналисты. Вести фото – и телесъемку его честь запретил. Присутствовали в зале и просто любопытные: студенты-юристы и маститые правоведы. Слушание велось в открытом для публики режиме. В заднем ряду у самой стены сидел, не привлекая к себе ничьего внимания, Ролли Уэдж.
Когда Слэттери опустился в кресло с высокой спинкой, все в зале встали.
– Прошу садиться, – прогремел усиленный динамиками голос судьи.
В течение двадцати минут его честь кратко объяснил присутствовавшим суть проблемы, растолковал положения статей закона и уточнил регламент. Стало ясно: он не намерен выслушивать долгие споры.
– Представители защиты готовы? – обратился Слэттери к Адаму.
– Да, ваша честь, – нервно вскочил со стула Холл. – Защита вызывает доктора Ансона Суинна.
Поднявшись из первого ряда, Суинн прошагал на место свидетеля, где его привели к присяге. С блокнотом в руке Адам взошел на кафедру в центре зала. Находившийся в его распоряжении материал являл собой результат безупречной работы Гетса Кэрри и Джона Брайана Гласса. Чтобы приготовить свою памятную записку, эти двое потратили целый рабочий день.
Адам начал с обычных процедурных вопросов к доктору Суинну: образование, профессиональный стаж, занимаемая должность. В ответах психоаналитика отчетливо слышался акцент жителя северо-западных штатов, и это было весьма кстати: репутацией истинного эксперта пользовался тот, чья речь резала слух, кто по роду занятий исколесил всю страну. Черные волосы, черная борода, черный костюм и темные очки придавали фигуре Суинна ореол непререкаемого авторитета. Ознакомившись с его послужным списком, Слэттери без колебаний признал, что квалификация свидетеля полностью соответствует жестким требованиям закона. Безусловно, обвинение устроит Суинну перекрестный допрос, однако данные им показания будут занесены в протокол.
С грамотной подачи Адама психоаналитик рассказал о двух часах, которые он провел в обществе Сэма Кэйхолла в предыдущий вторник. Описывая физическое состояние осужденного, Суинн сумел создать у аудитории впечатление, что говорит едва ли не о мертвеце. Вероятнее всего, Сэм невменяем, хотя невменяемость – термин юридический, а не медицинский. Он с большим трудом отвечал на примитивные вопросы типа “Что вы сегодня ели на завтрак?”, “Кто занимает соседнюю камеру?”, “Когда умерла ваша жена?”, “Имя вашего первого адвоката?” и так далее.
Обращаясь к Слэттери, эксперт неоднократно подчеркнул: для постановки мистеру Кэйхоллу точного диагноза двух часов мало, сложный анамнез требует тщательного исследования. В целом же можно с уверенностью говорить о том, что Сэма Кэйхолла не угнетала перспектива близкой смерти, что он не осознавал сути наказания и явно не понимал мотивов, которыми руководствовалось правосудие, вынося приговор.
Временами Адам стискивал зубы, едва сдерживая желание одернуть говорливого Суинна, но публика слушала доктора как завороженная. Мистер Кэйхолл представал в ее глазах полным безразличия к собственной судьбе растением, медленно усыхавшим в тесном горшке. “Печальное зрелище, – заключил Суинн, – один из самых безнадежных случаев, с которыми мне приходилось сталкиваться”.
В других обстоятельствах Адам ужаснулся бы такому нагромождению чудовищной лжи, однако сейчас фигура в черном внушала ему чувство, чем-то похожее на гордость. Черт побери, ставка в предложенной игре – человеческая жизнь.
Слэттери ни разу не прервал свидетеля. Дело находится под контролем апелляционного суда, вполне может быть, что захочет вмешаться и Верховный суд страны. Его честь не испытывал ни малейшего желания стать объектом критики высоких инстанций. Предвидя это, Гудмэн соответствующим образом проинструктировал Суинна, и сейчас почтенный эксперт приступил к анализу многочисленных факторов, которые определяли нынешнее плачевное состояние осужденного. Он живо описал муки человека, вынужденного двадцать три часа в сутки не покидать свою крошечную клетку, лишенного общения, нормальной еды, секса, свежего воздуха и возможности хотя бы толком размять затекшие члены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149