Браун Фредерик
Гизенстаки
Фредерик Браун
ГИЗЕНСТАКИ
Широков Николай. Перевод 2003.
Эссе: Гизенстаки
Для того чтобы понять, что такое вольт, нужно знать или хотя бы быть знакомым с черной магией. Вольт изготавливается из воска, и колдун нарекает его именем жертвы, подчиняя оную своей воле или просто нанося ей вред посредством вонзания в вольт раскаленных игл. Теперь представьте: именно такие "куколки" попадают в руки маленькой девочке, и она называет их... мама, папа, я и дядя.
Вся трудность перевода сей истории состоит в том, что слова Geezenstack нет ни в одном англо-русском словаре. Естественно, ведь это слово вымышленное. Оно выдумано малышкой Обри, или, если быть точнее, Фредериком Брауном. В сентябре 1943 года весь читающий мир узнал, кто такие Гизенстаки. Рассказ сразу же стал широко известным (имеется ввиду за рубежом) и включался во все сборники научной фантастики, хоть по жанру и принадлежал к мистике. Странно, не правда ли? Да ведь и само произведение заполнено странностями прямо с первой строки: "Тот странный случай произошел..." Удивительно притягивающее повествование об обычной девятилетней девочке. Вот как сам автор описывает ее выход в свет: "Она приняла шум, музыку и танцы с большеглазым удивлением, наслаждаясь каждой прожитой минутой". Большеглазое удивление - такое мог придумать только необыкновенно одаренный человек, писатель с большой буквы. А Браун и был именно таким писателем. Ну, скажите, в работе какого автора вы встречали за рулем такси смерть? У Брауна это, пожалуйста. Сама идея рассказа подобна закручивающейся пружине, которая стремительно раскручивается в конце. "Коротко". - Скажите вы и будете не правы. Законченность произведения в минимальном количестве слов - вот конек Брауна.
На протяжении всего рассказа Обри Уолтерс, с помощью вольтовГизенстаков, доставляет много неприятностей своей семье. И следующей странностью является полная отрешенность членов семьи от происходящего. Они раболепно исполняют все то, что придумывает, во что играет девочка.
- Папа Гизенстак сегодня не пойдет на работу. Он заболел...
Готово дело! На завтра папе обеспечены два дня в постели, хоть на здоровье он давненько не жаловался.
- Сегодня миссис Гизенстак... собирается купить себе нарядное пальто.
И все увещевания отца бесполезны. Пальто будет куплено.
Кстати, лишь Сэм - отец Обри - заметил неладное. Он немного колебался: куклы ли виновники событий или же дочь? Но кровь не водица и мистер Уолтерс начинает "тихую" борьбу с подобным зомбированием.
- ... Он странно себя ведет (очередная странность)... - Констатирует жена. И дядя Ричард, ее брат, соглашается с ней. Беспокойство за мужа перерастает в страх и, наконец, семейный совет решает отвлечь Обри школой танцев. Читатель вздыхает с облегчением - развязка близка, зло побеждено, Happy End. Но друзья мои, вы читаете Фредерика Уильямса Брауна - известного графопостроителя детективных историй! "Not Yet the End" - называется одно из его произведений. Еще не конец - подтверждаю я. Обри решает поиграть в... похороны девочки-Гизенстак. Накал страстей достигает критической точки и кукол решают выбросить. Это важное мероприятие доверяется маме. Она выходит из квартиры и видит мерзкую старуху, похожую на колдунью...
- Это мне? Я могу их взять навсегда?
- Да, миссис. Они ваши навсегда.
Вот тут-то и должно было начаться самое интересное, но Браун заканчивает историю, оставляя читателя один на один со своими мыслями, со своей фантазией. Он сделал самое главное: дал идею, дал повод задуматься, что удивительное окружает нас и, порой, находится в самых простых вещах, тонкой гранью отделяя наш мир от невероятного, непознанного, странного. Может, стоит поверить? Ведь "Тот странный случай произошел именно с малышкой Обри Уолтерс, хоть сама она и не была странной девочкой".
Широков Николай
Гизенстаки
Тот странный случай произошел именно с малышкой Обри Уолтерс, хоть сама она и не была странной девочкой. Обри была из простой семьи, и жила с отцом и матерью на улице Отис. Иногда она играла до позднего вечера на улице у моста, иногда проводила вечера дома.
Обри было девять. У нее были тонкие волосы и веснушки, но кто волнуется по таким пустякам в девять лет? Она весьма успешно училась в "не слишком дорогой" частной школе, в которую устроили ее родители. Обри легко находила друзей и послушно брала три четверти на скрипке, не обращая внимания, что делала сие отвратительно.
Ее самой большой провинностью в детстве было пристрастие не ложиться спать допоздна. Это было ошибкой родителей, которые позволяли ей заниматься своими делами до тех пор, пока она не становилась сонной и не валилась с ног. Даже просыпаясь в пять или в шесть утра девочка редко ложилась в десять. И если мать уговаривала ее лечь пораньше, Обри искала причину, чтоб потянуть время. Ну почему детей вечно понукают идти спать?
Теперь, в девять лет, родители разрешали ей оставаться с ними часов до одиннадцати и позднее, когда они прогуливались с компанией по мосту, или выходили вечером в город. Тогда кровать дожидалась ее еще дольше, поскольку они обычно брали девочку с собой. Обри наслаждалась всем, независимо оттого, что это было. Она сидела тихо, как мышка, в театре, или расценивала их с серьезностью взрослеющей девочки через стенку стакана лимонада, в то время как они выпивали коктейль или два в ночном клубе. Она приняла шум, музыку и танцы с большеглазым удивлением, наслаждаясь каждой прожитой минутой.
Иногда Дик Ричард, брат ее матери, отправлялся с ними вместе. Она и дядя Ричард были хорошими друзьями. Именно дядя подарил ей куклы.
- Забавная вещь случилась сегодня, - сказал он однажды. - Спускаюсь я от площади Роджерса мимо Речного Вокзала. Помнишь, Эдит, это там где находится офис доктора Говарда. Вдруг, что-то мелькнуло на тротуаре прямо позади меня. Я обернулся и увидел вот этот пакет.
"Этот пакет" был белой коробкой, немного большей, чем коробка из-под обуви. Она была необычно перевязана серой лентой. Сэм Уолтерс, отец Обри, посмотрел на нее с любопытством.
- Совсем не помята, - заметил он. - Возможно, выпала у кого-то из окна. Коробка так и была завязана?
- Именно так. Я натянул ленту обратно, после того, как открыл ее и заглянул внутрь. О, я не подразумеваю, что полез в нее прямо там. Остановившись, я осмотрелся, думая, что увижу хозяина, выглядывающего из окна, но никого не заметил и поднял коробку. На вес она была не очень тяжела да и лента подсказывала мне, что это не то, чего выбрасывают нарочно. Так я и стоял, озираясь по сторонам и покачивая коробку.
- Ну, хорошо, экономщик ты наш, - сказал Сэм. - А ты не пытался узнать, кто ее потерял?
- Клянусь, Сэм, я поднялся в ближайшем подъезде до четвертого этажа, расспрашивая людей, окна которых выходили на тротуар.
1 2 3 4