– Отметьте первенца! – с трудом выговорила Айлен, когда второй сын громко заявил всем, что жив. Ей было непонятно, почему ее тело no-прежнему не желает успокаиваться. – Я хочу исключить всякие сомнения в том, у кого какие права. Вы трос будете свидетелями. Так делал мой отец, Мег!
Попросив у Бога прощения за то, что она причиняет боль невинному созданию, Мег надрезала правую ладонь мальчика и перевязала рану так, чтобы после нес остался шрам. Вечная отметина всегда будет говорить о том, кто из детей первым покинул материнскую утробу. К тому же шрам станет удобным способом различать близнецов. Макрот назвал свою метку шрамом наследования, ибо она подтверждала права старшего сына. Потом Мег снова повернулась к Айлен, безуспешно пытаясь скрыть озабоченность и страх.
– В чем дело, Уоллес? Ты не можешь сказать, почему она продолжает тужиться, словно в начале родов?
Умные ласковые руки конюха скользнули по напряженному животу роженицы:
– Похоже, должен выйти еще один ребенок, – сказал он.
– О Господи! – простонала Айлен. – Неужели у меня будет целый выводок, словно у какой-нибудь утки?
– Нет, это последний. Хотя не слишком надейтесь, что он родится живым, – тихо произнес Уоллес. – Это было бы настоящим чудом.
Айлен понимала, что позже смерть младенца принесет ей душевную боль, однако сейчас она чувствовала такую усталость, что мрачное предсказание Уоллеса не стало для нее ударом. Ей просто хотелось, чтобы все поскорее закончилось. Айлен могла думать лишь о том, как будет хорошо, когда она сможет наконец отдохнуть.
Появившаяся из материнской утробы девочка оказалась крохотной, а се крик едва слышным. К изумлению женщин, конюх велел им заниматься Айлен, а сам взял ребенка. Они едва успели обмыть роженицу и поменять ей рубашку, как Уоллес подхватил ее на руки и положил рядом с вымытой и спеленатой малышкой, которую устроил у разведенного в камине огня.
– Дайте ей грудь первой, а потом надо подыскать для нее кормилицу. Чтобы выжить, ей понадобится вдоволь молока, а вам и так нелегко будет выкармливать ее братьев. Придет Грайзел, жена кузнеца. Она чистоплотная, добрая, и молоко у нее есть, ее ребенок умер вскоре после рождения.
Айлен посмотрела на дочь, совсем крошечную, слабенькую, и почувствовала, как, несмотря на усталость, в ней просыпается горе, но оно было еще далеким и пока не слишком се терзало. Позже ей придется думать о смерти девочки, которую она столько месяцев носила под сердцем. Айлен была рада, что усталость защищает ее от новой муки.
Уоллес подробно рассказывал ей о том, что уже сделал и сделает дальше, чтобы сохранить жизнь девочке, а Айлен тем временем показала сыновьям, где нужно искать пишу. Когда на постели сменили белье, и Уоллес перенес Айлен, его отправили за Грайзел и священником, чтобы окрестить новорожденных. У двери конюха чуть не сшиб с ног Иен, стремительно бросившийся к жене.
Она пыталась смотреть на него, однако глаза закрывались от усталости. Муж выглядел таким измотанным, словно рожал вместе с ней, и Айлен хотела улыбнуться, но вспомнила, что ей предстоит рассказать Иену о своем обмане. Впервые ей не было страшно открыть ту правду, у нее просто не осталось сил бояться. И рассказать нужно сию минуту, пока усталость не затянула ее в омут сна.
– Все в порядке? – спросил Иен, садясь рядом и сжимая руки жены.
Айлен выглядела очень хрупкой и бледной, под глазами легли темные крути, а сами глаза словно выцвели. Казалось, силы окончательно покинули ее, пальцы безжизненно замерли в его руках.
Йен мужественно боролся со страхом. Если роды прошли неудачно или ее состояние начнет ухудшаться, он должен хранить спокойствие, чтобы стать ей опорой. Он попытался овладеть собой, хотя не был уверен, что в случае дурного поворота событий не сломается.
– Я просто устала, – тихо сказала она. – Посмотри на своих детей, Иен.
– Господи! – воскликнул тот, переведя взгляд на три свертка, которые уже потрясение разглядывали его отец и брат. – Трое?
Иен не верил своим глазам. Считалось чудом, если живыми рождались двое, но чтобы женщина, да еще такая маленькая, родила сразу троих... Это просто не укладывалось у него в голове. Немного помогло ему то, что его отец, брат, Сторм и Мег, казалось, принимали все за истину. Ладно, он разберется со своим замешательством позже, а сейчас для него важнее Айлен.
– Мы боимся, что девочка не выживет. Иен. Мне так жалко. Уоллес найдет ей кормилицу и приведет священника. Я должна кое-что сказать, – сонно, но настойчиво прошептала она.
– Можешь сказать потом, милая.
– Нет, сейчас. Я тебя обманула и не пользовалась теми штуками. Ты меня прощаешь?
– Да. – Иен с трудом проглотил ком в горле; – Я тебя прощаю.
В следующий миг глаза у нее закрылись, однако, засыпая, Айлен успела прошептать:
– Спасибо. Я устала чувствовать себя виноватой, но зато показала тебе, что могу рожать.
– О да, ты мне показала, – прошептал он.
Не обращая внимания на остальных, Иен прижал спящую жену к груди, уткнулся лицом в ее волосы и заплакал от радости и облегчения.
Глава 20
Айлен с улыбкой наблюдала за отцом, который ворковал над ее сыновьями. Алистер и шестеро ее братьев приехали в Карэдленд через три дня после их рождения. Они тоже боялись за жизнь крошечной девочки, которой дали имя Луиза, и горевали вместе с Айлен. Тем не менее никто, даже она сама, не мог не восторгаться мальчишками, Марком и Патриком. Такие здоровые дети были настоящим даром Божьим, которому нельзя было не радоваться. Кроме того, все понимали, что несправедливо лишать мальчиков любви из-за несчастья, которое младенцам непонятно.
– Как сегодня дела у малышки? – спросил Алистер, вручая дочери забеспокоившегося Марка.
Приложив сына к груди, она тихо ответила:
– Девочка жива, отец. Грайзел уверяет, что ест она все больше, а кричит все громче.
– Добрые знаки, но слишком обнадеживаться не надо, – ласково сказал Алистер. – Жаль, что я не могу уберечь тебя от этого горя.
– Никто не может. Все каждый день молятся за нее, а Грайзел старается выходить малютку. Теперь все в руках Господа.
Алистер кивнул и улыбнулся Патрику, который терпеливо дожидался своей очереди:
– Вот славный малый. Добродушный.
– Да, похоже. – Айлен протянула Марку палец, и тот моментально ухватился за него. – А в этом, по-моему, сидит бесенок.
– Может быть. Очень хорошо, что Марк сильнее, ведь он наследник. Но знаешь, девочка, если Луиза останется в живых, то самым большим постреленком из всех троих будет именно она. Девочка, сумевшая выжить, когда никто на это не надеялся, должна вырасти сильной и храброй, она доставит родителям немало хлопот.
– И возможно, ты не ошибаешься.
– А как у тебя дела с Иеном? Помимо того, что ваши плоды оказались весьма обильными, – усмехнулся Алистер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77