OCR
«Грей Д. Нет жизни без тебя»: ИД Панорама; М.; 2005
ISBN 5-7024-1885-9
Аннотация
Пола Дайвелл, сорокалетняя сиделка, с ужасом осознает, что лучшие ее годы уже позади, а впереди лишь старость и одиночество.
Ей нечего терять, кроме серых безликих дней.
Возможно, именно поэтому она решается начать все заново, отвоевав у судьбы право на второй шанс.
Жизнь — штука сложная, но если ты чист душой и способен к самопожертвованию, то — кто знает? — может, она еще и улыбнется тебе ослепительной улыбкой кумира многих женщин Эйнджела Тейта.
Долли ГРЕЙ
НЕТ ЖИЗНИ БЕЗ ТЕБЯ
Пролог
— Мы признательны вам, мисс Дайвелл.
Папа всегда отзывался о вас с благодарностью. — С этими словами невысокая темноволосая девушка, одетая в траур, протянула собеседнице небольшой конверт.
Пола привычным жестом приняла его и, не заглядывая внутрь, опустила в глубокий карман серого пальто. Ей столько раз за свои сорок лет приходилось держать в руках подобные конверты, что она могла безошибочно назвать находящуюся там сумму денег: плата за заботу о больном плюс небольшая благодарность от его родственников.
Высказав приличествующие такому случаю слова соболезнования, Пола простилась с хозяйкой и покинула дом, бывший ей пристанищем в течение последних шести месяцев. Уже сев в предварительно вызванное такси, для того чтобы ехать на вокзал, она обернулась и бросила прощальный взгляд на викторианский особняк.
Сколько раз Пола говорила себе, что не стоит привязываться к пациентам, ведь от нее требуется лишь добросовестно ухаживать за ними, облегчая последние дни пребывания в этом мире.
Но сердце женщины всегда испытывало тяжесть при потере каждого своего подопечного.
Пола считала, что работа сиделки требует полной самоотдачи, и всячески доказывала это коллегам. Пример тому — ее жизнь. Она была не замужем, детей не имела. Весь смысл существования заключался для нее в работе. О том, что будет, когда старость постучится к ней в дверь, Пола предпочитала не думать.
1
— Дамы и господа, мы представляем вам «бриллиантовый голос Королевства». Мистер Эйнджел Тейт!
Зал Альберт-холла взорвался аплодисментами. Рукоплескали все — и скромно одетые «задние ряды галерки», и увешанный драгоценностями «партер», и кто-то в королевской ложе.
Еще бы, этот концерт должен был стать завершающим в рамках грандиозного турне, которое Тейт начал два года назад. Два года постоянных перелетов и переездов с одной концертной площадки на другую в самых разных городах мира подошли к концу. И теперь англичане жаждали воочию увидеть своего земляка, чей голос покорил сердца жителей многих стран.
Предваряя выход звезды, оркестр заиграл мелодию популярного хита из его репертуара…
— Эйнджел, приди в себя, черт тебя побери! Я же просил не пить до окончания турне!
Тебе надо-на сцену. Зрители ждут. — Фил Пулман, продюсер певца, отчаянно тряс его за плечо. Наконец, поняв всю тщетность своих попыток, он обратил гневный взгляд на Брюса, бывшего боксера, нанятого им специально для таких случаев. — Чего стоишь столбом?
Живо хватай его и тащи в душ! Чтоб через десять минут он был готов к выходу!
Оркестр, повинуясь знаку Фила Пулмана, в очередной раз заиграл популярную мелодию, заглушая недоуменный ропот в зале — начало концерта задерживалось…
Но вот рампу залили разноцветные огни, а луч световой пушки выхватил полуобнаженную мужскую фигуру, появляющуюся из-за кулис, и довел ее до середины сцены. Зрители взревели от восторга, увидев своего кумира.
Давай, детка, двигайся в такт со мной,
Что толку сидеть дома одной?
Давай, крошка, пой со мной.
Мое сердце давно в твоем плену…
Голос Эйнджела, чуть хрипловатый, проникал в сердца слушателей, рождая самые смелые сексуальные фантазии. Да и сам исполнитель являлся воплощением одной из них. Молодое мускулистое тело, покрытое бронзовым загаром; золотистая, ниспадающая на голубые глаза челка; обаятельная мальчишеская улыбка и повадки завзятого сердцееда. Если к этому добавить почти полное отсутствие одежды, не считая обтягивающих бриджей, впрочем лишь воспламеняющих воображение зрительниц, то можно представить, что творилось в душе каждой из них независимо от возраста.
Давай, детка, давай…
Шоу началось!
Аккуратно разложив вещи по полкам в шкафу, Пола печально огляделась. В ее маленькой квартирке царило полное отсутствие беспорядка. Да и откуда ему взяться, если она бывает дома крайне редко, в перерывах между работой.
Забравшись в кресло с ногами, она включила автоответчик и стала прослушивать сообщения, пришедшие за время ее полугодового отсутствия. Ничего интересного: три звонка от доктора Мортенсона с предложением новой работы, два — из клиники «Кленовый приют» опять-таки о работе, еще три — от «Сестер милосердия» и снова о работе, один — от Марджори Бингс…
Стоп! Пола перемотала пленку и вновь прослушала последнее сообщение. В нем Марджори, ее подруга по школе, приглашала на свою свадьбу, которая должна была состояться в будущую субботу. Пола нервно взглянула на календарь: но ведь это завтра!.. Решено — она примет приглашение, тем более что давно собиралась устроить себе небольшой отпуск.
Насколько помнила Пола, Марджори обитала в одном из предместий Лондона. Чтобы добраться туда к сроку, следовало выехать рано утром. Не теряя времени, женщина вытащила из шкафа недавно убранный туда саквояж и стала готовиться к поездке.
Эйнджел, развалившись в черном кожаном кресле, недовольно взирал на Фила, нервно меряющего шагами офис.
— Ты заставил меня притащиться к тебе чуть свет только для того, чтобы выслушать твои нравоучения? — В голосе певца звучал откровенный сарказм.
— Пойми, дело обстоит гораздо серьезнее, чем можно было предполагать. — Фил обеспокоенно посмотрел на своего подопечного. — Речь идет о твоей репутации…
— Чепуха! — перебил его Эйнджел. — Звезде моего уровня ничто не может нанести урона.
— Звезде — нет, — согласился продюсер. — А договоренности с «Пи Джи рекорде» — вполне.
Думаешь, боссы такой крупной звукозаписывающей компании захотят иметь дело с исполнителем, чье имя не сходит с первых полос самых скандальных изданий? Пойми, Эйнджел, ты уже не мальчик! Тебе тридцать два года и пора уже подумать о будущем. Контракт с «Пи Джи рекорде» — это твой счастливый билет.
— По-моему, ты все воспринимаешь в мрачных тонах. Да, мне уже за тридцать, но ведь мои поклонницы не знают об этом. Для них я двадцатишестилетний юнец. И потом, я, хоть убей, не понимаю, как моей репутации может повредить одно маленькое недоразумение?
— Недоразумение! — Фил Пулман, потеряв всякое терпение, сорвался на крик. — Только за прошедшую неделю тебя три раза задерживала полиция за то, что ты в пьяном виде разъезжал по городу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36