Над каждым ее ухом в ровно уложенные кольца волос было вдето по крошечному бутону розы. Но им было не сравниться с Лили.
Из сосборенного воротника, сделанного в точном соответствии с указаниями Оливера модистке, трогательно выступала ее стройная шея, вокруг которой покоилось редкой красоты ожерелье из бриллиантов. Блеск камней отражался на безупречной коже ее лица.
Он сказал ей, что она узнает позже, как он достал эти бриллианты, и, смеясь, уверял ее, что не украл их.
Но время разбираться со всем этим еще настанет. Он с большим усилием отогнал от себя гнетущее беспокойство, преследующее его на протяжении нескольких прошедших недель.
– Она восхитительна, – пробормотал Ник.
– Более чем, – сказал Оливер. – Более, чем я могу выразить словами.
Когда она медленно подошла поближе, он взглянул в ее глаза, она встретила его взгляд, и так они смотрели друг на друга, пока она не остановилась рядом с ним.
Вместе они встали перед Юстасом Гудвином, кислое выражение лица которого говорило о том, что он находит мало удовольствия в церемонии.
Подошел профессор, чтобы похлопать Оливера по спине и улыбнуться ему поверх головы Лили. «Хороший человек, – подумал Оливер. – Если бы мне предоставили на выбор союз с любой семьей в мире, я выбрал бы именно эту».
Гудвин начал свою монотонную декламацию венчальной службы. Лили взглянула на Оливера и попыталась улыбнуться, но кончики ее губ задрожали, и он легонько провел пальцем по ее нижней губе.
Преисполненный важности священнослужитель громко откашлялся и сказал:
– Если здесь присутствует кто-либо, кто знает о каких-либо обстоятельствах, препятствующих этому бракосочетанию, пусть он скажет о них сейчас или навсегда сохранит их в тайне.
Оливер и Лили продолжали смотреть друг на друга. Он черпал в ней свою силу и знал, что она тоже черпает в нем свою силу. И она уже почти принадлежит ему – навсегда.
Молчание все длилось, пока Оливер, нахмурившись, не взглянул на Гудвина.
Тот захлопнул Библию и прижал ее к груди.
– Я надеялся, что кто-нибудь освободит меня от этой обязанности. В отсутствие таковой персоны я вынужден объявить, что препятствия этому бракосочетанию имеются.
По церкви прошел взволнованный ропот.
Оливер взял в руку обе руки Лили и крепко сжал их.
– Это не так, – сказал он тихо.
– Тишина, – проревел Гудвин. – Этот мужчина, Оливер Ворс, желает взять в жены Лили Эдлер. Но Ворс – не тот, за кого он себя выдает. Пусть Бог простит меня за то, что я не высказал этого раньше, но я молился о том, чтобы я был освобожден от этой обременительной обязанности.
Наступила полная тишина.
– Этот человек не Оливер Ворс, а Оливер Бэмонт. Маркиз Блэкмор, сын изгнанного Фредерика Бэмонта.
«Вот она, победа!
Спасен посланцем Бога, не иначе. Взгляните только на этого благочестивого ревнивого паука, пожирающего свою добычу.
Не будет никакого венчания.
Игра будет продолжаться. Недолго, но достаточно для того, чтобы продумать все тончайшие детали.
Как приятно. Я буду утешать страдающую несостоявшуюся невесту, сочувствовать ее отцу, сокрушающемуся по поводу разоблачения самозванца.
А потом мы пойдем чуть дальше, еще немного утвердив мое торжество, и загоним нож – снова».
Лили не могла оторвать глаз от его лица, даже когда ее отец подошел сзади и попытался встать между ними. Оливер так сильно сжимал ей руки, что ей стало больно. Боль была единственным ее ощущением.
– Почему? – спросила она его.
Он покачал головой и возвел глаза к потолку.
– Ответь ей, Оливер, – сказал отец. – Тебе придется отвечать и передо мной тоже.
– Я боялся, – наконец вымолвил Оливер. В его янтарных глазах отразился свет, и она не смогла удержаться, чтобы не прижаться к нему поплотнее. У нее было такое чувство, как будто он ее ранил. – Я признаю, что сначала я действительно изворачивался и лгал, и винюсь в этом перед вами. Я хотел каким-то способом попасть сюда, в дом, который был домом моего отца и откуда он был навсегда изгнан.
– Ты лгал, – сказала она ему. Если она ослабит хоть один мускул, она упадет. Слезы были невозможны, ее глаза были до боли сухи от ужаса. – И ты чуть не вовлек меня в незаконный брак.
Отец снова повторил:
– Почему ты поступил так с Лили? Она…
– Она неповторима, – со страстью перебил его Оливер. – Она стала смыслом моей жизни, и я не смогу жить, если потеряю ее.
– Почему? – спросила Лили.
Он поднес ее бледные пальчики к своим губам, и она не сделала попытки остановить его.
Вздох пронесся по церкви.
– Я боялся, что ты не примешь меня. Но я не лгал о своем имени. Я – Оливер Ворс. Это девичье имя моей матери. Она была последней в своем роду, и мой отец взял себе ее имя – законно. Да, он был маркиз Блэкморский, но он никогда не пользовался своим титулом. После того, что здесь произошло, он предпочитал не называть своего имени и вообще редко говорил об Англии.
– Ты думал, что я никогда не обнаружу обмана?
Его руки по-прежнему крепко сжимали ее.
– Я собирался рассказать тебе обо всем. Но, Лили, я никак не ожидал, что полюблю тебя. Ты все изменила.
– Мне очень жаль.
– Нет! Нет, моя любимая, ты убьешь меня этими словами. Когда ты рядом, в моей душе нет яда, нет жажды мстить. Я по-прежнему хочу узнать правду о том, что произошло, но если мне этого так и не удастся, но при этом у меня будешь ты, я буду счастливейшим из смертных.
– Ах, – сказал отец, – как пылкое сердце может ослепить влюбленного. А вы предназначены друг для друга, дети мои.
– Пожалуйста, начинайте расходиться, – громко сказал Юстас собравшимся. – Венчания не будет.
– Лили, – сказал Оливер, стремительно наклонившись, чтобы поцеловать ее в щеку. – Я именно тот, за кого себя выдавал. Я очень сожалею о том, что хранил это в секрете от тебя. Могу я надеяться на прощение?
Испытывая желание обнять его, но все еще обиженная его ложью, она лишь позволила ему прижаться щекой к ее щеке. Она закрыла глаза и молила Бога вразумить ее и избавить от невыносимых мук, истощающих ее.
– Побыстрее и поспокойнее, – перекрикивая поднявшийся ропот, ревел Юстас.
Профессор повернулся к собравшимся и поднял руки.
– Сделайте милость, сядьте, пожалуйста. Мы задержим ваше внимание еще ненадолго. – Он серьезно взглянул на Лили. – Скажи мне свое решение, дочь. Одно твое слово, и мы тут же уйдем. Но если ты любишь этого человека настолько, чтобы выйти за него замуж и прекратить вашу ссору, то так и сделай с моего благословения.
Если она любит его настолько? Ох, впереди будут трудные времена. Оливеру Бэмонту, маркизу Блэкморскому, многое еще предстоит объяснить. Он потряс ее, разрушил ее веру в него, но она любит Оливера.
Лили повернулась к почтенному Юстасу Гудвину и сказала звонким голосом:
– Маркиз носит законное имя Оливер Ворс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Из сосборенного воротника, сделанного в точном соответствии с указаниями Оливера модистке, трогательно выступала ее стройная шея, вокруг которой покоилось редкой красоты ожерелье из бриллиантов. Блеск камней отражался на безупречной коже ее лица.
Он сказал ей, что она узнает позже, как он достал эти бриллианты, и, смеясь, уверял ее, что не украл их.
Но время разбираться со всем этим еще настанет. Он с большим усилием отогнал от себя гнетущее беспокойство, преследующее его на протяжении нескольких прошедших недель.
– Она восхитительна, – пробормотал Ник.
– Более чем, – сказал Оливер. – Более, чем я могу выразить словами.
Когда она медленно подошла поближе, он взглянул в ее глаза, она встретила его взгляд, и так они смотрели друг на друга, пока она не остановилась рядом с ним.
Вместе они встали перед Юстасом Гудвином, кислое выражение лица которого говорило о том, что он находит мало удовольствия в церемонии.
Подошел профессор, чтобы похлопать Оливера по спине и улыбнуться ему поверх головы Лили. «Хороший человек, – подумал Оливер. – Если бы мне предоставили на выбор союз с любой семьей в мире, я выбрал бы именно эту».
Гудвин начал свою монотонную декламацию венчальной службы. Лили взглянула на Оливера и попыталась улыбнуться, но кончики ее губ задрожали, и он легонько провел пальцем по ее нижней губе.
Преисполненный важности священнослужитель громко откашлялся и сказал:
– Если здесь присутствует кто-либо, кто знает о каких-либо обстоятельствах, препятствующих этому бракосочетанию, пусть он скажет о них сейчас или навсегда сохранит их в тайне.
Оливер и Лили продолжали смотреть друг на друга. Он черпал в ней свою силу и знал, что она тоже черпает в нем свою силу. И она уже почти принадлежит ему – навсегда.
Молчание все длилось, пока Оливер, нахмурившись, не взглянул на Гудвина.
Тот захлопнул Библию и прижал ее к груди.
– Я надеялся, что кто-нибудь освободит меня от этой обязанности. В отсутствие таковой персоны я вынужден объявить, что препятствия этому бракосочетанию имеются.
По церкви прошел взволнованный ропот.
Оливер взял в руку обе руки Лили и крепко сжал их.
– Это не так, – сказал он тихо.
– Тишина, – проревел Гудвин. – Этот мужчина, Оливер Ворс, желает взять в жены Лили Эдлер. Но Ворс – не тот, за кого он себя выдает. Пусть Бог простит меня за то, что я не высказал этого раньше, но я молился о том, чтобы я был освобожден от этой обременительной обязанности.
Наступила полная тишина.
– Этот человек не Оливер Ворс, а Оливер Бэмонт. Маркиз Блэкмор, сын изгнанного Фредерика Бэмонта.
«Вот она, победа!
Спасен посланцем Бога, не иначе. Взгляните только на этого благочестивого ревнивого паука, пожирающего свою добычу.
Не будет никакого венчания.
Игра будет продолжаться. Недолго, но достаточно для того, чтобы продумать все тончайшие детали.
Как приятно. Я буду утешать страдающую несостоявшуюся невесту, сочувствовать ее отцу, сокрушающемуся по поводу разоблачения самозванца.
А потом мы пойдем чуть дальше, еще немного утвердив мое торжество, и загоним нож – снова».
Лили не могла оторвать глаз от его лица, даже когда ее отец подошел сзади и попытался встать между ними. Оливер так сильно сжимал ей руки, что ей стало больно. Боль была единственным ее ощущением.
– Почему? – спросила она его.
Он покачал головой и возвел глаза к потолку.
– Ответь ей, Оливер, – сказал отец. – Тебе придется отвечать и передо мной тоже.
– Я боялся, – наконец вымолвил Оливер. В его янтарных глазах отразился свет, и она не смогла удержаться, чтобы не прижаться к нему поплотнее. У нее было такое чувство, как будто он ее ранил. – Я признаю, что сначала я действительно изворачивался и лгал, и винюсь в этом перед вами. Я хотел каким-то способом попасть сюда, в дом, который был домом моего отца и откуда он был навсегда изгнан.
– Ты лгал, – сказала она ему. Если она ослабит хоть один мускул, она упадет. Слезы были невозможны, ее глаза были до боли сухи от ужаса. – И ты чуть не вовлек меня в незаконный брак.
Отец снова повторил:
– Почему ты поступил так с Лили? Она…
– Она неповторима, – со страстью перебил его Оливер. – Она стала смыслом моей жизни, и я не смогу жить, если потеряю ее.
– Почему? – спросила Лили.
Он поднес ее бледные пальчики к своим губам, и она не сделала попытки остановить его.
Вздох пронесся по церкви.
– Я боялся, что ты не примешь меня. Но я не лгал о своем имени. Я – Оливер Ворс. Это девичье имя моей матери. Она была последней в своем роду, и мой отец взял себе ее имя – законно. Да, он был маркиз Блэкморский, но он никогда не пользовался своим титулом. После того, что здесь произошло, он предпочитал не называть своего имени и вообще редко говорил об Англии.
– Ты думал, что я никогда не обнаружу обмана?
Его руки по-прежнему крепко сжимали ее.
– Я собирался рассказать тебе обо всем. Но, Лили, я никак не ожидал, что полюблю тебя. Ты все изменила.
– Мне очень жаль.
– Нет! Нет, моя любимая, ты убьешь меня этими словами. Когда ты рядом, в моей душе нет яда, нет жажды мстить. Я по-прежнему хочу узнать правду о том, что произошло, но если мне этого так и не удастся, но при этом у меня будешь ты, я буду счастливейшим из смертных.
– Ах, – сказал отец, – как пылкое сердце может ослепить влюбленного. А вы предназначены друг для друга, дети мои.
– Пожалуйста, начинайте расходиться, – громко сказал Юстас собравшимся. – Венчания не будет.
– Лили, – сказал Оливер, стремительно наклонившись, чтобы поцеловать ее в щеку. – Я именно тот, за кого себя выдавал. Я очень сожалею о том, что хранил это в секрете от тебя. Могу я надеяться на прощение?
Испытывая желание обнять его, но все еще обиженная его ложью, она лишь позволила ему прижаться щекой к ее щеке. Она закрыла глаза и молила Бога вразумить ее и избавить от невыносимых мук, истощающих ее.
– Побыстрее и поспокойнее, – перекрикивая поднявшийся ропот, ревел Юстас.
Профессор повернулся к собравшимся и поднял руки.
– Сделайте милость, сядьте, пожалуйста. Мы задержим ваше внимание еще ненадолго. – Он серьезно взглянул на Лили. – Скажи мне свое решение, дочь. Одно твое слово, и мы тут же уйдем. Но если ты любишь этого человека настолько, чтобы выйти за него замуж и прекратить вашу ссору, то так и сделай с моего благословения.
Если она любит его настолько? Ох, впереди будут трудные времена. Оливеру Бэмонту, маркизу Блэкморскому, многое еще предстоит объяснить. Он потряс ее, разрушил ее веру в него, но она любит Оливера.
Лили повернулась к почтенному Юстасу Гудвину и сказала звонким голосом:
– Маркиз носит законное имя Оливер Ворс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88