Дронов выписал с определителя все последние номера телефонов и уверенно заключил:
— Я чувствую, что теперь мы уже совсем скоро найдем твоих родителей. Бежим в штаб!
Собрались все, кроме Горностаева. У Маши, которая считала, что впустую потратила время во «Флоре», было грустное выражение лица.
Зато остальные прямо-таки светились радостью.
Пузырек торжественно достал из зеленой сумочки фотографии, точнее, их клочки и бережно разложил на столе.
— Да, это он, — подтвердила Света, увидев на снимке Валерию в обнимку с ее отцом. — Но я все равно уверена, что он не такой!
— Успокойся. Может, это фотомонтаж. Мало ли что бывает на свете.
Эти слова конечно же принадлежали Дронову. Его забота о Светлане выглядела просто вызывающей. Во всяком случае, так считала Маша.
Между тем все по очереди рассматривали разорванные снимки.
— Ну ты, Пузырек, даешь, — восхищенно проговорил Сашка, похлопывая Никитку по плечу. — Надо же, как события-то интересно разворачиваются. Сначала ты находишь в парке Валерию, а на следующий день обнаруживаешь и ее сумку! Просто невероятно! Я только до сих пор не понял, что ты, собственно, делал в парке, да еще в дождь?
— Один пацан должен был мне принести жаб.
— А зачем тебе жабы? — не унимался Дронов.
Пузырек вовсе не хотел посвящать всех в эти дела, но и отмолчаться не мог. Хитрая Маша прекрасно знала, зачем брату понадобились жабы, но молчала как рыба. Дело в том, что жабы нужны были Никите для биологических опытов. Он хотел сам, собственноручно разрезать жабу и поглядеть, почему бьется сердце, откуда оно берет энергию. На протесты Маши Никита отвечал всегда одно и то же: я не садист, мне просто интересно. Единственное обстоятельство успокаивало Машу: ее брат все равно никогда не смог бы взять и разрезать на кусочки даже насекомое — у него доброе сердце.
И вчерашний дождь, как подозревала Маша, наверняка оказался Никите на руку. Она была уверена, что он даже обрадовался, ведь в такой ливень никаких жаб ему никто не принесет. Зато вместо жабы появилась Валерия… Как из сказки.
— Вам не кажется, господа, — словно очнувшись, сказала Маша, — что нам необходимо встретиться и поговорить с Валерией. Покажем ей эти снимки и спросим, как давно знакома она со Светиным отцом. Может, она знает, где он сейчас.
— Ты предлагаешь поехать к Людмиле Николаевне? — спросил Саша.
— А куда же еще? Только поеду я одна. А вы ждите меня и Горностаева здесь. Кстати, нам больше никто не звонил?
— Нет, я проверял, — буркнул Никита.
— А как же тот бедолага, которого собирается убить собственная жена? — Дронов напомнил Никитке о втором звонке.
Пузырек покраснел от удовольствия:
— Да, классно я вас тогда разыграл! Маша уже набирала номер Людмилы Николаевны, но Дронов остановил ее:
— Постой, мы же не рассказали вам самого главного! Светины родители объявились. Они позвонили ей и оставили сообщения на автоответчике.
Сашка достал блокнот и показал записанные им номера телефонов.
— Ну-ка, покажи. — Маша взяла в руки блокнот. — Здесь их много. Чьи они, Света?
— Я знаю почти все — это звонили наши друзья. Кроме двух последних.
— Эти мы сейчас мигом выясним… — Сашка включил компьютер. Через несколько минут выяснилось, что один принадлежит кафе «Саламандра», что на Большой Дмитровке, а вот второй…
— Дронов, выключи компьютер, — заметила Маша мрачно. — Эх ты, великий сыщик: это же номер НАШ, нашего штаба!
Наступила тишина.
— Подождите, — первым нарушил ее Никита. — Дрон, а ты не мог ничего спутать? Может, цифру не ту записал?
— Нет, ничего я не спутал…
— Выходит, твой отец, Света, звонил отсюда… — развела руками Маша.
Глава 5
ЖИЗНЕННОЕ ПРАВИЛО СЕКРЕТАРШИ
Бригада Карташова ремонтировала элитную квартиру на Тверской. «Если убрать все мешки и прочие строительные материалы, — подумал Сергей, оглядывая колоссальное пространство, — то здесь можно ездить на велосипеде».
Карташов, краснолицый мужик с хитрющими глазками и рыжеватыми моржовыми усищами, встретил нового подсобника широкой улыбкой.
— Присоединяйся. Здесь главное правило — не задавать лишних вопросов. Делай, что тебе велят, и не суй нос не в свое дело. А уж мы тебя не обидим. Тебе Ми лена ничего про оплату не говорила?
Сергей и не знал, что ответить. Но Карта-шов его опередил:
— Да это, собственно, и не важно. Платить я тебе буду из своего кармана, потому как ты в документах нигде не числишься. А уж я с шефа взыщу сам, своими методами.
«Как же, взыщешь ты с него… Сначала найди, а потом и говори».
Его поражало то обстоятельство, что с исчезновением Конобеева в его фирме ничего не изменилось. Все работают, заняты. Неужели обо всем позаботились его замы? А может, им даже выгодно, что шефа нет?
Как бы то ни было, но Сергей принялся за работу. Следуя примеру рабочих, молчаливых парней, одетых в забрызганную робу, он принялся поднимать на лифте мешки с каким-то белым порошком.
Работа была однообразная, тяжелая. И к концу дня Сергей так устал, что рухнул на один из последних мешков. «Я тоже как мешок, — невесело подумал он. Однако решил: — Ничего страшного не происходит. Многие в моем возрасте подрабатывают таким же образом. А чем я лучше? Это только на пользу пойдет, мышцы накачаю. К тому же и деньжат заработаю, на видеокассету например».
Спина болела, ноги тряслись, словно их включили в электросеть. Голова трещала. Но самое неприятное, что никто из рабочих ни разу с ним не заговорил. Все словно воды в рот набрали! К тому же ужасно раздражал сам бригадир: хоть бы ведро с места на место переставил! Только руководит. Да пьет баночное пиво.
Наломавшись, Сергей понял, что строитель из него уж точно не выйдет.
Он посмотрел на часы. Шесть. Пора отчаливать.
— Ну, я пошел? — сказал он Карташову, глядя, как уходят остальные рабочие.
А ты ничего, работящий. Получай свою долю. — И Карташов протянул Горностаеву смятую пятидесятирублевку. — И так будет каждый день.
Сергей, не сказав ни слова, ушел, еще толком не понимая, много это или мало.
Он спустился во двор, вышел на улицу. Тут от него шарахнулась какая-то девчонка. Сергей оглядел себя и понял, что выглядит как бомж. Грязный, потный. А кругом прогуливались нарядно одетые люди, заходили в кафе и рестораны. Словом, жили на полную катушку!..
Вдруг теплый вечерний воздух перед его глазами начал дрожать. И, словно мираж, вдруг возникла высокая и тоненькая девушка с французским именем Милена. «Уже галлюцинации», — подумал Сергей. Но она шла навстречу и улыбалась. Горностаев зажмурился. Когда открыл глаза, понял, что это никакой не мираж, а Милена собственной персоной.
— Привет, бедный родственничек! — Она улыбнулась и вдруг чмокнула его прямо в губы. — Устал, бедняжечка? Да уж, видок у тебя неважнецкий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25