Дебора поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.
— Я надеялся, что ты со мной согласишься. Подожди здесь. Переговоры, я думаю, будут тебе неприятны.
— Нет. Я пройду с тобой.
Рука об руку брат и сестра вошли в библиотеку.
Грей проводил все дни в министерстве, а ночи в клубе. Насколько было возможно, он отгонял от себя прочь все мысли о Деборе. Он раскаивался, что доверился порыву страсти и впутался в сложную историю. Она возненавидела мужчин. Ее папаша приложил к этому руку, но хоть он и сгорел в адском пламени, Грей с удовольствием всадил бы в него пулю на дуэли. Но мертвые мертвы и похоронены, и пора заняться своей жизнью.
Когда все семейство и Дебора в том числе уехали в Соммерфильд, он решил посетить театр. По традиции актеры и привилегированные зрители распивали шампанское после спектакля. Это был ритуал, во время которого джентльмены выбирали себе содержанок среди актрис. Каждая старалась обнажить свое тело и показать его достоинства, меняя наряды, — один откровеннее другого. Грей неожиданно вспомнил, как Дебора берегла свое единственное приличное платье.
Его нарочито равнодушный вид привлек внимание молоденькой восходящей звезды. Она знала о домике в Ханс-тауне и о том, что он пустует уже четыре месяца, и не прочь была занять его. Ее не только привлекал сам лорд Кендал, не и возможность возбудить ревность своих остальных поклонников.
На нее он произвел впечатление спящего льва, но она рассчитывала разбудить его. Пятиминутный разговор с этой красоткой — мисс Кларк, несмотря на все откровенно демонстрируемые ею достоинства фигуры, вверг Грея в тоску. Девочка была хороша, но не настолько, чтобы тратиться на нее. Конечно, она могла своими формами соблазнить кого угодно, но в нем мисс Кларк не вызвала никаких сильных чувств. Мысль о том, что он предает Дебору, не оставляла его.
Грей вежливо избавился от настойчивой мисс Кларк, усевшейся ему на колени, и покинул театр. Пустой дом, откуда уехала вся семья, не привлекал его. Он отправился в клуб, где мог напиться в одиночестве.
Но лорд Лоуфорд заметил его издали и помахал рукой. Отказаться от общения с ним Грей не имел права.
Хотя Лоуфорд пил только портвейн, а Грей в данный момент предпочел бы более крепкие напитки, они сделали один общий заказ. Грей должен был выслушивать черный юмор Лоуфорда.
—Мой напиток вам не повредит? — с иронической участливостью осведомился Лоуфорд.
Грей сдержал отвращение и проглотил портвейн.
— Стэндиш оказался той самой «лисицей», за которой ты охотился?
Грей промолчал.
— В министерстве говорят, что он героически погиб, спасая во время пожара леди Дебору. Кто поверит в эту сказку? Лично я нет.
Грей наклонился к нему.
— Только между нами… Лоуфорд даже немного обиделся.
— У нас с тобой всегда все так и было…
— Я не хотел вас обидеть. Да. Стэндиш был информатором Талейрана.
— Так пусть все об этом узнают! Разве вы не хотите опубликовать все подробности и тем самым обелить и себя, и министерство иностранных дел?
— Я виделся с его отцом, — сказал Грей. — Он в таком горе…
— А, тот самый викарий!
— Он произвел на меня большое впечатление. По-настоящему святых людей мало на свете.
Лоуфорд усмехнулся.
— Ты мне всегда нравился, Грей. А теперь нравишься еще больше.
Еще минута, и Грей готов был выложить Лоуфорду все свои проблемы. Но он предпочел смешать портвейн с шампанским, и это оказалось дьявольской смесью, которая завязала ему язык.
В зале послышались громкие крики, и молодой Дервент с восторгом заявил, что он выиграл пари.
— На что они ставили? — спросил Грей.
— На новый роман Эрика Перрина, — отозвался лорд Лоуфорд.
— И какая же леди удостоилась его внимания? — мрачно осведомился Грей.
Лоуфорд расплылся в улыбке.
— Итог самый неожиданный! Победил тот, кто ставил на его жену Елену. По твоему виду я догадываюсь, что ты и не знал, что Перрин всю жизнь безнадежно страдал по своей супруге.
— Перрин? Если это так, то он ловко это скрывал. Он нарочно выставлял на парад своих любовниц перед женой. Я даже сочувствовал ей.
— А я сочувствовал Перрину. Леди Елена старалась вести себя соответственно. Что оставалось бедному малому? Только соревноваться в этой гонке с собственной супругой. Лоуфорд хихикнул.
— Тебе, Грей, это не грозит. Ты человек свободный. Но и на тебя тоже заключают пари — кто и на сколько времени займет уютный дом в Ханс-тауне.
— Я не Перрин! — сказал Грей. — Но и не монах, и не способен на долгое воздержание.
— Не сомневаюсь, конечно, — согласился Лоуфорд со смехом.
Часом позже Грей бродил по Кендал-хаузу из комнаты в комнату со стаканом бренди в руке. До этого он сделал открытие, что портвейн в сочетании с шампанским недостаточное средство, чтобы развеять тоску. В доме не осталось никаких следов пребывания Деборы. Ник помог ей перевезти все ее вещи. До тех пор, пока юный наследник Бельведера и младшая сестричка Кендала не подыщут в Лондоне подходящий дом, Дебора и ее сводная сестра Лиз будут гостить в Соммерфильде. Если он появится там, то вспугнет их, словно птичек из гнезда. Хотя зачем ей бежать от него? Они и так решили расстаться навсегда.
Навсегда? Грей вошел в спальню Деборы, которая еще хранила запах ее духов. Грей глотнул из стакана и почувствовал жалость к самому себе. Он ощутил такую усталость, что лег на ее кровать и задремал, но его вскоре разбудил осторожный стук в дверь.
Это был его новый секретарь — мистер Ридли, рекомендованный ему лордом Лоуфордом. Ему было за тридцать, и он был обременен заботами о многочисленной семье.
— Разве вы ночуете здесь? — подозрительно спросил Грей.
— Пока да. Я никак не могу найти в Лондоне подходящую квартиру. Мэри, дети и я — мы очень переживаем, что нам приходится жить отдельно.
— У меня есть дом, который вам подойдет, — вдруг осенила Грея мысль. — В Ханс-тауне. В двух милях от центра Лондона. Он пустует уже четыре месяца. Я возьму с вас символическую плату.
— Сэр, я буду вам так благодарен! — Секретарь склонился в поклоне. — Но я позволил себе вас потревожить по другому поводу. Разбирая деловые бумаги, я наткнулся на этот документ и хотел спросить, в какой отдел бюро его поместить, чтобы он не затерялся и не забылся? Может быть, это что-то важное?
Грей взял протянутую ему бумагу. Это было завещание Деборы, заверенное двумя слугами в качестве свидетелей. Он перечитал его несколько раз, и когда проник в смысл, заложенный между строк, то, что камнем давило на его душу, вдруг словно растаяло. Он почувствовал невиданное облегчение.
— Это действительно важный документ? — спросил секретарь.
— Да, — ответил Грей. — Но наших с вами дел он не касается. Это относится к моей личной корреспонденции.
— Я понимаю, сэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79