Потом, несмотря ни на что, начался рост населения. Почему? Благодаря крепостному праву. Человек приобрёл материальную и престижную ценность для помещиков. Людей стали разводить. А теперь-то зачем их разводить? Теперь их сокращать надо. Что вы об этом скажете?
— Хорошо, что нас никто не слышит.
— Я уже достаточно насмотрелся и начитался тут всего. Доминирующее на Западе искусство превосходит официальное советское искусство только более изощрённой техникой исполнения, яркостью, массой и упаковкой. А суть его та же: замаскировать настоящую закулисную жизнь Запада и романтизировать её. Западный человек тоже погружён в систему массового оболванивания, только на несколько иной, чем у нас, манер. Я начинаю замечать, что советская система оболванивания оставляет больше свободы для таких людей, как мы, сохраниться духовно в качестве личности. Там хотя бы протест против массового оболванивания имеет результатом свою противоположность — обособление индивидуальности. А здесь такой протест есть обычный элемент самой системы оболванивания.
Историческая мания
Художник приобрёл краски, которые похожи на масляные, но сохнут молниеносно. Жалуется: эти краски сохраняются всего пятьдесят лет. А ему нужны краски, сохраняющиеся столетиями. Вечные материалы нужны. Бездарный художник, ещё не продавший ни одной картины, претендует на вечность. Писатель, хотя и говорит вслух о себе весьма пренебрежительно, на самом деле пишет «не на потребу дня», а на века. В чем природа этой мании «на века»? Смутное ощущение того, что не будет даже десятилетий. Маниакальность в натуре нашего общественного строя. Мы должны стремиться к абсолютно полному изобилию всего, чтобы удовлетворить самые примитивные потребности людей. Мы должны мечтать о грандиозном перевороте в культуре, чтобы сделать хотя бы мизерный реальный вклад в неё. Потому наши диссиденты и критические писатели, приобретая какую-то известность на Западе, заболевают «манией бога» — начинают воображать себя творцами мировой истории. О наших вождях и говорить нечего. А чем лучше их мы — я и мой двойник в Москве, Вдохновитель? Его речи в духе античной трагедии преследуют меня до сих пор и до сих пор находят отзвук в моей душе.
Мысли о войне
В войне победит тот, кто быстрее восстановит единство своей страны после чисто военных операций и помешает это сделать противнику, говорил Вдохновитель. Подготовка к войне есть прежде всего подготовка к тому, что будет после войны. У нас есть целый институт, который занимается проблемами организации и дезорганизации населения после будущей мировой войны, а именно: тем, как восстановить единство и управляемость своего уцелевшего населения, как разрушить остатки единства вражеского уцелевшего населения и установить над ним свой контроль. Эти проблемы исследуются для всех возможных вариантов будущей войны. И что самое интересное — готовятся специалисты, которые будут практически заниматься этим, будут снабжены соответствующей информацией и наделены полномочиями. Разумеется, специалисты для стран противника в первую очередь. Они будут постепенно засылаться в страны Запада и оседать в предположительно наименее уязвимых местах. Возможно, они заранее получат указания насчёт таких мест, и в таком случае их расселение не играет роли. Если мы сумеем подготовить достаточно большое число таких специалистов и заслать их на Запад, проблема их расселения вообще будет снята. Возможно, что такие специалисты будут находиться в Союзе вплоть до начала войны и будут выброшены в большом числе на Запад, когда определятся результаты первого удара.
Вот на столе лежит пылинка, говорил Вдохновитель. Ты её невооружённым глазом вообще не разглядишь. А между тем есть бактериологические и психологические бомбы такого размера, которые по разрушительной мощи превосходят старые авиабомбы весом в тонну. Полстакана таких бомбочек достаточно, чтобы полностью парализовать США. Но каждая такая микроскопическая бомбочка обходится стране пока много дороже, чем старая авиабомба весом в тонну. Ещё дороже обходится хранение таких бомб. Есть трудности их доставки и рационального использования. Плюс неожиданности. Одним словом, для решения всего комплекса проблем, связанных с такими бомбочками, нужны огромные средства, развитие целых отраслей науки и техники, тончайшая технология, электроника... Самые гениальные фундаментальные открытия в этом направлении сделаны. Но чтобы реализовать их, нам нужна западная технология и электроника. Одним словом, чтобы разгромить Запад, мы нуждаемся в помощи самого Запада.
Все рассматривают начало будущей войны как проблему чисто техническую и отчасти как политическую, говорил Вдохновитель.
Но начало большой войны зависит не только от состояния военной техники, массы оружия и тщеславия политиков и генералов. Оно зависит от психологического и идеологического состояния народов. Какой-то народ как целое должен быть готов к войне психологически, чтобы его руководители смогли развязать новую войну как будто бы по своему произволу и как будто бы неожиданно. Такого народа в мире сейчас пока ещё нет. Но наш народ ближе всего к этому состоянию. Короче говоря, проблема новой мировой войны есть проблема для мыслителей вроде нас с тобой, а не для чиновников и особых служб.
Сооружение
Моё Сооружение все более обретает неземные, космические формы. Похоже, что тут будут помещаться учреждения, связанные с освоением Космоса. Поэтому, надо думать, строители и выдумали такую фантастическую и одновременно устрашающую архитектуру, вызывающую ощущение огромности Космоса, мистического ужаса перед Бесконечностью и Неизбежностью. Башни Сооружения уже переросли самые высокие здания города.
Вести с Родины
Энтузиаст ворвался ко мне с круглыми от ужаса глазами. «Вы тут безмятежно дрыхнете, — заорал он, — а в мире черт знает что творится!» — «Что случилось? — спросил я, вскакивая с постели. — Война?» — «Нет, кое-что похуже! — орал Энтузиаст. — В Советском Союзе вводят налог на собак! Представляете: налог на собак!» Услышав это, я несколько успокоился. «Я бы на месте советских властей, — сказал я миролюбиво, — ввёл бы налог на клопов». — «Вы все обращаете в балаган, — укоризненно сказал он, — а ещё диссидентом считались!..»
А ведь в КГБ действительно хотели изобразить из меня диссидента. Думаю, что это была грубая ошибка. И сделали они это из чисто формальных соображений. С этой точки зрения и советская система обладает всеми недостатками большой системы вообще.
Партийное собрание
Писатель увлёкся своей болтовнёй и совершил непростительную ошибку: вошёл в квартиру Дамы, захватив меня с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
— Хорошо, что нас никто не слышит.
— Я уже достаточно насмотрелся и начитался тут всего. Доминирующее на Западе искусство превосходит официальное советское искусство только более изощрённой техникой исполнения, яркостью, массой и упаковкой. А суть его та же: замаскировать настоящую закулисную жизнь Запада и романтизировать её. Западный человек тоже погружён в систему массового оболванивания, только на несколько иной, чем у нас, манер. Я начинаю замечать, что советская система оболванивания оставляет больше свободы для таких людей, как мы, сохраниться духовно в качестве личности. Там хотя бы протест против массового оболванивания имеет результатом свою противоположность — обособление индивидуальности. А здесь такой протест есть обычный элемент самой системы оболванивания.
Историческая мания
Художник приобрёл краски, которые похожи на масляные, но сохнут молниеносно. Жалуется: эти краски сохраняются всего пятьдесят лет. А ему нужны краски, сохраняющиеся столетиями. Вечные материалы нужны. Бездарный художник, ещё не продавший ни одной картины, претендует на вечность. Писатель, хотя и говорит вслух о себе весьма пренебрежительно, на самом деле пишет «не на потребу дня», а на века. В чем природа этой мании «на века»? Смутное ощущение того, что не будет даже десятилетий. Маниакальность в натуре нашего общественного строя. Мы должны стремиться к абсолютно полному изобилию всего, чтобы удовлетворить самые примитивные потребности людей. Мы должны мечтать о грандиозном перевороте в культуре, чтобы сделать хотя бы мизерный реальный вклад в неё. Потому наши диссиденты и критические писатели, приобретая какую-то известность на Западе, заболевают «манией бога» — начинают воображать себя творцами мировой истории. О наших вождях и говорить нечего. А чем лучше их мы — я и мой двойник в Москве, Вдохновитель? Его речи в духе античной трагедии преследуют меня до сих пор и до сих пор находят отзвук в моей душе.
Мысли о войне
В войне победит тот, кто быстрее восстановит единство своей страны после чисто военных операций и помешает это сделать противнику, говорил Вдохновитель. Подготовка к войне есть прежде всего подготовка к тому, что будет после войны. У нас есть целый институт, который занимается проблемами организации и дезорганизации населения после будущей мировой войны, а именно: тем, как восстановить единство и управляемость своего уцелевшего населения, как разрушить остатки единства вражеского уцелевшего населения и установить над ним свой контроль. Эти проблемы исследуются для всех возможных вариантов будущей войны. И что самое интересное — готовятся специалисты, которые будут практически заниматься этим, будут снабжены соответствующей информацией и наделены полномочиями. Разумеется, специалисты для стран противника в первую очередь. Они будут постепенно засылаться в страны Запада и оседать в предположительно наименее уязвимых местах. Возможно, они заранее получат указания насчёт таких мест, и в таком случае их расселение не играет роли. Если мы сумеем подготовить достаточно большое число таких специалистов и заслать их на Запад, проблема их расселения вообще будет снята. Возможно, что такие специалисты будут находиться в Союзе вплоть до начала войны и будут выброшены в большом числе на Запад, когда определятся результаты первого удара.
Вот на столе лежит пылинка, говорил Вдохновитель. Ты её невооружённым глазом вообще не разглядишь. А между тем есть бактериологические и психологические бомбы такого размера, которые по разрушительной мощи превосходят старые авиабомбы весом в тонну. Полстакана таких бомбочек достаточно, чтобы полностью парализовать США. Но каждая такая микроскопическая бомбочка обходится стране пока много дороже, чем старая авиабомба весом в тонну. Ещё дороже обходится хранение таких бомб. Есть трудности их доставки и рационального использования. Плюс неожиданности. Одним словом, для решения всего комплекса проблем, связанных с такими бомбочками, нужны огромные средства, развитие целых отраслей науки и техники, тончайшая технология, электроника... Самые гениальные фундаментальные открытия в этом направлении сделаны. Но чтобы реализовать их, нам нужна западная технология и электроника. Одним словом, чтобы разгромить Запад, мы нуждаемся в помощи самого Запада.
Все рассматривают начало будущей войны как проблему чисто техническую и отчасти как политическую, говорил Вдохновитель.
Но начало большой войны зависит не только от состояния военной техники, массы оружия и тщеславия политиков и генералов. Оно зависит от психологического и идеологического состояния народов. Какой-то народ как целое должен быть готов к войне психологически, чтобы его руководители смогли развязать новую войну как будто бы по своему произволу и как будто бы неожиданно. Такого народа в мире сейчас пока ещё нет. Но наш народ ближе всего к этому состоянию. Короче говоря, проблема новой мировой войны есть проблема для мыслителей вроде нас с тобой, а не для чиновников и особых служб.
Сооружение
Моё Сооружение все более обретает неземные, космические формы. Похоже, что тут будут помещаться учреждения, связанные с освоением Космоса. Поэтому, надо думать, строители и выдумали такую фантастическую и одновременно устрашающую архитектуру, вызывающую ощущение огромности Космоса, мистического ужаса перед Бесконечностью и Неизбежностью. Башни Сооружения уже переросли самые высокие здания города.
Вести с Родины
Энтузиаст ворвался ко мне с круглыми от ужаса глазами. «Вы тут безмятежно дрыхнете, — заорал он, — а в мире черт знает что творится!» — «Что случилось? — спросил я, вскакивая с постели. — Война?» — «Нет, кое-что похуже! — орал Энтузиаст. — В Советском Союзе вводят налог на собак! Представляете: налог на собак!» Услышав это, я несколько успокоился. «Я бы на месте советских властей, — сказал я миролюбиво, — ввёл бы налог на клопов». — «Вы все обращаете в балаган, — укоризненно сказал он, — а ещё диссидентом считались!..»
А ведь в КГБ действительно хотели изобразить из меня диссидента. Думаю, что это была грубая ошибка. И сделали они это из чисто формальных соображений. С этой точки зрения и советская система обладает всеми недостатками большой системы вообще.
Партийное собрание
Писатель увлёкся своей болтовнёй и совершил непростительную ошибку: вошёл в квартиру Дамы, захватив меня с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62