– Но я вообще-то болею за «Зенит»…
– «Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог…» – продекламировал Леонид. – Помните, как дальше?
– В наследство дядя мне оставил резной из бруса теремок… – машинально продолжила секретарша. – Ой, там, кажется, не совсем так… то есть совсем не так…
– Ну ладно, попробуем что-нибудь другое… – Леонид Петрович откашлялся. – Вот, например, вы помните, что происходило у вас в офисе три дня назад?
– Три дня назад? – переспросила Людочка.
– Ну да! Конкретно – двадцать девятого марта, с пятнадцати до семнадцати часов?
Леня прикинул, что если Евсюков договорился встретиться с Маргаритой в пять часов, то из офиса он всяко ушел пораньше.
– Так… сейчас я вспомню… – Людочка уставилась на черепаху, как будто ждала от нее подсказки. Черепаха молчала, тогда девушка наморщила лоб и затараторила: – В пятнадцать пришел Алоизий Макарович…
– Кто? – переспросил мужчина.
Занзибарская девица за его спиной торопливо делала в блокноте какие-то записи.
– Алоизий Макарович – это поставщик канцтоваров, – пояснила Людочка, – частный предприниматель. Он к нам приходит каждую пятницу и приносит офисную бумагу, ручки, скрепки, папки, ежедневники… ну, в общем, всякую мелочевку. Если что-нибудь особенное нужно, он заранее принимает заказы.
– Понятно. – Леонид Петрович кивнул и обменялся взглядом со своей спутницей.
– Ну я у него взяла две пачки бумаги для ксерокса, рулон для факса, коробку скрепок и ежедневник. Потом двадцать минут выражала сочувствие…
– Что? – удивленно переспросил Леонид Петрович.
– Алоизий Макарович раньше был начальником, – ответила Людочка, – а когда случилась перестройка, его должность сократили, и теперь он разносит по офисам бумагу. Ну и очень по этому поводу расстраивается, так что мне приходится его выслушивать и сочувствовать. Это занимает ровно пятнадцать минут…
– Как я вас понимаю! – покачал головой Леонид Петрович. – А не проще ли поменять поставщика?
– У него бумага очень хорошая и недорогая. Я заместителю директора несколько раз говорила, а он сравнил цены у разных поставщиков и приказал терпеть.
– Понятно, – кивнул Леонид Петрович, – значит, этот Макар Алоизиевич ушел в шестнадцать двадцать…
– Нет, Алоизий не ушел! – возразила Людочка. – Просто к нам пришел один человек, тоже из бывших…
– Из бывших? – заинтересованно переспросил Леонид. – Это из каких таких бывших?
– Ну из бывших начальников… которые любят вспоминать, какие они раньше были крутые. При советской власти. Ну и они с Алоизием Макаровичем друг друга узнали. И пока тот человек дожидался шефа, они разговаривали о своих прошлых великих временах. А я смогла заняться делом…
Людочка взглянула на незаконченный маникюр и печально вздохнула.
– Понятно! – Леонид Петрович переглянулся со своей помощницей. Та кивнула и что-то приписала в блокноте.
– Потом, примерно в половине четвертого или чуть раньше, шеф освободился и хотел принять того клиента, который разговаривал с Алоизием, но в это время пришла Сандальская…
– Это еще кто такая?
– О! – Людочка выразительно подняла глаза к потолку. – Инна Власьевна Сандальская – большой человек из районной администрации. Когда она приходит, шеф запирается с ней в кабинете, никого не принимает и не отвечает на телефонные звонки. Так что тому человеку пришлось еще подождать. Но он не очень-то и расстроился, потому что разговорился с Алоизием…
– Так… и долго у шефа пробыла эта Босоножкина?
– Не Босоножкина, а Сандальская! – поправила Людочка Леонида. – Как обычно, минут пятнадцать. Потом шеф вышел, проводил ее до двери и наконец принял того, кто ждал.
– А Алоизий?
– А Алоизий посмотрел на часы, ахнул и сказал, что его уже давно в другой фирме дожидаются. Подхватил свои сумки и убежал… даже дверь за собой не закрыл…
– А тот, второй бывший начальник, с которым беседовал Алоизий, долго пробыл у вашего шефа?
– Совсем недолго, минут пять, только конверт ему передал, такой большой, желтый, когда уходил, я этот конверт у шефа на столе видела. Даже непонятно, чего он так долго ждал, оставил бы мне. Но шеф сказал, что это письмо регистрировать не надо, и крикнул в кабинет Сергея Николаевича.
– А Сергей Николаевич все это время что делал? – оживился Леонид Петрович.
– А он у себя был, по телефону разговаривал и что-то чертил или с бумагами разбирался.
Леня подумал, что хоть один человек в фирме занимался своим непосредственным делом.
– А дальше что было?
– А дальше, уже около четырех, они кабинет закрыли и уехали на презентацию проекта «Квартал “Карелия”».
«Все сходится, – подумал Маркиз, – именно туда направил Окунь Анатолия. Значит, пошли они туда вместе с Евсюковым, однако ни один там не был. Окунь прикрылся Анатолием, а его компаньон просто слинял, потому что в пять у него была назначена встреча с любовницей. Интересно где? И почему они разобрались так быстро, если без пяти шесть она уже была в музее писателя Панаева? Ехать тут, конечно, недалеко, однако вечер, пробки…»
– А потом что было? Вы когда ушли?
– А я почти сразу же, меня Василий Романович отпустил, мне надо было эпиляцию делать, так что я офис закрыла и сразу за ними…
Маркиз внимательно слушал секретаршу, но в то же время невольно наблюдал за черепахой.
Та вела себя чрезвычайно странно: своим костистым носом, похожим на птичий клюв, она старательно разрывала песок на дне террариума, как будто там, под этим песком, было спрятано что-то очень важное. Наконец она дорылась почти до самого дна, подняла голову, склонив ее набок, и с огромным интересом принялась что-то разглядывать. Маркиз сделал шаг в сторону террариума и посмотрел в том же направлении.
В песке тускло блестел какой-то маленький круглый предмет размером с двухрублевую монету.
Маркиз подошел к террариуму вплотную, сдвинул крышку и запустил руку внутрь.
– Что вы делаете? – удивленно осведомилась Людочка. – Эта черепаха… она очень агрессивная! Она может вас укусить! Она, между прочим, очень больно кусается! Как-то раз я ее решила угостить листиком салата и не успела вовремя отдернуть руку, так она меня так прихватила – неделю потом на руке оставался след! – И Людочка гордо продемонстрировала укушенный палец. В настоящее время он ничем не отличался от всех остальных, разве что был украшен колечком с маленьким бриллиантиком.
Черепаха не проявила агрессивности. Она была очень удивлена внезапным вторжением на свою территорию и в первый момент попятилась и даже испуганно втянула голову под панцирь. Но уже в следующую секунду опомнилась, преодолела свой испуг и растерянность и снова выдвинула голову на длинной морщинистой шее, намереваясь немедленно изгнать наглеца прочь из своего жилища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60