Он достал трубку, набил ее табаком, зажег и прислонился к побеленной стене, чтобы не спеша курить и погрузиться в размышления.
Сначала он подумал о брюках. В течение двух недель набирался он храбрости, чтобы попросить эти три доллара - цену присмотренных им брюк с витрины "Гринберга" на Пятой авеню. Новые брюки ему были нужны, безусловно. Он знал, что, если бы подошел к сестре в подобающей манере - униженный и умоляющий, все было бы в порядке. Но его подвело импульсивное желание взять реванш, и теперь, возможно, ему придется ждать целый месяц Что же вывело его из себя? Ну конечно же даго.
Это было смешно. Наверняка он ошибся. Даже даго не польстится на его сестру - тощую, старую и костлявую. Но ведь он явно слышал звук поцелуя. А что, если и в самом деле поцелуй был? Мистер Чидден выпустил густую струю дыма и усмехнулся. Он бы отдал все на свете, только бы увидеть, как этот коротышка пытается поцеловать Марию. Некоторое время он сидел, курил, усмехаясь про себя, и придумывал забавные сцены между сестрой и даго.
Вдруг он выпрямился с коротким восклицанием и выдернул трубку изо рта. Господи! Об этом он не подумал! Может ли быть такое? Возможно, коротышка и не такой уж дурак, в конце концов!
Он снова прислонился к стене и так серьезно задумался, что забыл о трубке. В течение получаса он сидел молча, без движения, поглощенный своими мыслями. Потом он медленно встал, выбил трубку и пошел наверх в столовую, чтобы узнать, который час. Было четверть двенадцатого, а значит, Мария пятнадцать минут назад ушла на рынок, что на Восьмой авеню.
- Вот он, мой шанс! - вполголоса сказал мистер Чидден.
Он поднялся на второй этаж и прошел в конец холла.
Дверь, за которой полчаса назад он слышал звук поцелуя, была закрыта. Он постучал в дверь и, не получив ответа, толкнул ее и вошел. Оставив дверь открытой, мистер Чидден на цыпочках подошел к старому письменному столу. Открыв его ящик, он увидел аккуратно сложенные рецепты, счета, другие бумаги, а также две регистрационные книги в переплетах из искусственной кожи. Взял одну из них, положил на стол и раскрыл.
Мистер Чидден нервничал, постоянно оглядывался, его пальцы дрожали, но наконец на странице 47 он нашел, что искал: "Джакомо Комиччи, приехал 22 сентября, третий этаж, $5.00". Но начиная с 16 марта записи об оплате прекратились, хотя даты записывались. Мистер Чидден посмотрел на календарь, который показывал "28 июня". Затем он провел пальцем по колонке дат.
- Вот это да! - воскликнул он, понимая опасность сложившейся ситуации. - За пятнадцать недель он не заплатил ни цента!
Все было ясно. Его подозрения подтвердились. Неудивительно, что коротышка-даго пытался поцеловать Марию! Затем другая мысль пришла ему в голову. Никогда раньше Мария не оставляла постояльцев более чем на три недели в случае неплатежа. А здесь - около четырех месяцев! Постепенно и без всякой радости мистер Чидден пришел к грустному выводу: мистер Комиччи не только поцеловал Марию, но и доставил ей этим удовольствие.
Но он-то знал свою сестру. Она была такой ханжой, каких свет не видывал. Ни один донжуан не мог запечатлеть на ее девственной щеке поцелуй любви до того, как он заявит ей о своих серьезных намерениях. Вот так так! Без сомнения это так! Маленький даго пытается жениться на Марии!
Голова у мистера Чиддена соображала быстро, но только спустя какое-то время, уже в подвале, его поразила необычная догадка. Как только эта мысль появилась у него в голове, все остальные куда-то исчезли. Он вдруг почувствовал, что нависла неожиданная страшная опасность. Мозг заработал в полную силу.
В самом деле, в течение двадцати лет он вел жизнь раба, хотя и не единожды предпринимал энергичные, но бесплодные попытки вырваться из нее. Мастер на все руки в доме с меблированными комнатами отнюдь не почетное и не беззаботное положение, и его сестра этим пользовалась на все сто процентов. Но работа, которую он выполнял, не была тяжелой, да и заботиться ему было не о чем. Когда надо, он получал одежду, иногда ему даже удавалось выжать немного денег у сестры на свои собственные нужды. У Марии были хорошие сбережения - десять тысяч долларов. Он совсем не хотел и не ожидал ее смерти, но главное было в том, что существовали десять тысяч и он был единственным ее родственником.
А теперь появился этот крошка даго...
В середине дня мистер Чидден поднялся на третий этаж и постучал в дверь. Настроен он был решительно. У него не было четкого плана действий, он просто хотел посмотреть врагу в лицо и оценить его в полной мере. Синьор Комиччи открыл дверь.
- Я пришел проверить газовый светильник, - сказал мистер Чидден, входя в комнату.
- С ним все в порядке, - ответил итальянец.
Молча мистер Чидден взял стул из угла комнаты и перенес его на середину, под люстру. Затем он встал на стул и начал осматривать верхнюю часть горелки, на лице появилось злобное выражение, возможно, потому, что взгляд время от времени останавливался на итальянце, стоящем внизу и с любопытством взирающем наверх. Его глаза выражали любопытство и больше ничего, никакой враждебности. Но мистер Чидден усмотрел в лице итальянца злобу и готов был сказать что-нибудь дерзкое, когда вдруг вспомнил, что шпионы не должны выдавать своих истинных чувств.
- Похоже, что все в порядке, - наконец произнес он, слезая со стула.
Мистер Комиччи дружелюбно кивнул.
- Иногда доставляет беспокойство, - продолжил мистер Чидден. - Из-за калильной сетки. Слишком сильная струя газа. Но я уверен, что здесь все в порядке.
Итак, беседа возымела начало, и, несмотря на некоторую неуверенную манеру мистера Чиддена, мистер Комиччи живо и приветливо вступил в нее. В течение трех минут он сокрушался, что ему пришлось отказаться от студии на Десятой улице из-за того, что там не было соответствующего верхнего освещения. Затем он некоторое время говорил о трудностях на пути художника, особенно художника, работающего с мрамором и бронзой.
- Такой дорогой материал! - жаловался он, в то время когда мистер Чидден качал головой, пытаясь изобразить сочувствие. - Послушайте! Кусок мрамора стоит пять долларов!
Он указал на незаконченную скульптуру: мальчик, сидящий на коленях у мужчины. Мистер Чидден со сдержанным интересом оглядывал скульптуру, как человек, который понимает гораздо больше, чем показывает. За притворство ему пришлось платить. Они переходили от одной скульптуры к другой. Комната была заполнена ими - только что начатыми, завершенными наполовину или законченными. Итальянец доставал их отовсюду: прыгающую лягушку из-под листов с эскизами, мальчика с флейтой из большого пакета, девушку, склоненную над книгой, из ящика гардероба.
- Я вам что-то покажу, - вдруг сказал он, направляясь в угол, где стоял столик, на котором что-то лежало, покрытое темной тканью.
1 2 3 4 5
Сначала он подумал о брюках. В течение двух недель набирался он храбрости, чтобы попросить эти три доллара - цену присмотренных им брюк с витрины "Гринберга" на Пятой авеню. Новые брюки ему были нужны, безусловно. Он знал, что, если бы подошел к сестре в подобающей манере - униженный и умоляющий, все было бы в порядке. Но его подвело импульсивное желание взять реванш, и теперь, возможно, ему придется ждать целый месяц Что же вывело его из себя? Ну конечно же даго.
Это было смешно. Наверняка он ошибся. Даже даго не польстится на его сестру - тощую, старую и костлявую. Но ведь он явно слышал звук поцелуя. А что, если и в самом деле поцелуй был? Мистер Чидден выпустил густую струю дыма и усмехнулся. Он бы отдал все на свете, только бы увидеть, как этот коротышка пытается поцеловать Марию. Некоторое время он сидел, курил, усмехаясь про себя, и придумывал забавные сцены между сестрой и даго.
Вдруг он выпрямился с коротким восклицанием и выдернул трубку изо рта. Господи! Об этом он не подумал! Может ли быть такое? Возможно, коротышка и не такой уж дурак, в конце концов!
Он снова прислонился к стене и так серьезно задумался, что забыл о трубке. В течение получаса он сидел молча, без движения, поглощенный своими мыслями. Потом он медленно встал, выбил трубку и пошел наверх в столовую, чтобы узнать, который час. Было четверть двенадцатого, а значит, Мария пятнадцать минут назад ушла на рынок, что на Восьмой авеню.
- Вот он, мой шанс! - вполголоса сказал мистер Чидден.
Он поднялся на второй этаж и прошел в конец холла.
Дверь, за которой полчаса назад он слышал звук поцелуя, была закрыта. Он постучал в дверь и, не получив ответа, толкнул ее и вошел. Оставив дверь открытой, мистер Чидден на цыпочках подошел к старому письменному столу. Открыв его ящик, он увидел аккуратно сложенные рецепты, счета, другие бумаги, а также две регистрационные книги в переплетах из искусственной кожи. Взял одну из них, положил на стол и раскрыл.
Мистер Чидден нервничал, постоянно оглядывался, его пальцы дрожали, но наконец на странице 47 он нашел, что искал: "Джакомо Комиччи, приехал 22 сентября, третий этаж, $5.00". Но начиная с 16 марта записи об оплате прекратились, хотя даты записывались. Мистер Чидден посмотрел на календарь, который показывал "28 июня". Затем он провел пальцем по колонке дат.
- Вот это да! - воскликнул он, понимая опасность сложившейся ситуации. - За пятнадцать недель он не заплатил ни цента!
Все было ясно. Его подозрения подтвердились. Неудивительно, что коротышка-даго пытался поцеловать Марию! Затем другая мысль пришла ему в голову. Никогда раньше Мария не оставляла постояльцев более чем на три недели в случае неплатежа. А здесь - около четырех месяцев! Постепенно и без всякой радости мистер Чидден пришел к грустному выводу: мистер Комиччи не только поцеловал Марию, но и доставил ей этим удовольствие.
Но он-то знал свою сестру. Она была такой ханжой, каких свет не видывал. Ни один донжуан не мог запечатлеть на ее девственной щеке поцелуй любви до того, как он заявит ей о своих серьезных намерениях. Вот так так! Без сомнения это так! Маленький даго пытается жениться на Марии!
Голова у мистера Чиддена соображала быстро, но только спустя какое-то время, уже в подвале, его поразила необычная догадка. Как только эта мысль появилась у него в голове, все остальные куда-то исчезли. Он вдруг почувствовал, что нависла неожиданная страшная опасность. Мозг заработал в полную силу.
В самом деле, в течение двадцати лет он вел жизнь раба, хотя и не единожды предпринимал энергичные, но бесплодные попытки вырваться из нее. Мастер на все руки в доме с меблированными комнатами отнюдь не почетное и не беззаботное положение, и его сестра этим пользовалась на все сто процентов. Но работа, которую он выполнял, не была тяжелой, да и заботиться ему было не о чем. Когда надо, он получал одежду, иногда ему даже удавалось выжать немного денег у сестры на свои собственные нужды. У Марии были хорошие сбережения - десять тысяч долларов. Он совсем не хотел и не ожидал ее смерти, но главное было в том, что существовали десять тысяч и он был единственным ее родственником.
А теперь появился этот крошка даго...
В середине дня мистер Чидден поднялся на третий этаж и постучал в дверь. Настроен он был решительно. У него не было четкого плана действий, он просто хотел посмотреть врагу в лицо и оценить его в полной мере. Синьор Комиччи открыл дверь.
- Я пришел проверить газовый светильник, - сказал мистер Чидден, входя в комнату.
- С ним все в порядке, - ответил итальянец.
Молча мистер Чидден взял стул из угла комнаты и перенес его на середину, под люстру. Затем он встал на стул и начал осматривать верхнюю часть горелки, на лице появилось злобное выражение, возможно, потому, что взгляд время от времени останавливался на итальянце, стоящем внизу и с любопытством взирающем наверх. Его глаза выражали любопытство и больше ничего, никакой враждебности. Но мистер Чидден усмотрел в лице итальянца злобу и готов был сказать что-нибудь дерзкое, когда вдруг вспомнил, что шпионы не должны выдавать своих истинных чувств.
- Похоже, что все в порядке, - наконец произнес он, слезая со стула.
Мистер Комиччи дружелюбно кивнул.
- Иногда доставляет беспокойство, - продолжил мистер Чидден. - Из-за калильной сетки. Слишком сильная струя газа. Но я уверен, что здесь все в порядке.
Итак, беседа возымела начало, и, несмотря на некоторую неуверенную манеру мистера Чиддена, мистер Комиччи живо и приветливо вступил в нее. В течение трех минут он сокрушался, что ему пришлось отказаться от студии на Десятой улице из-за того, что там не было соответствующего верхнего освещения. Затем он некоторое время говорил о трудностях на пути художника, особенно художника, работающего с мрамором и бронзой.
- Такой дорогой материал! - жаловался он, в то время когда мистер Чидден качал головой, пытаясь изобразить сочувствие. - Послушайте! Кусок мрамора стоит пять долларов!
Он указал на незаконченную скульптуру: мальчик, сидящий на коленях у мужчины. Мистер Чидден со сдержанным интересом оглядывал скульптуру, как человек, который понимает гораздо больше, чем показывает. За притворство ему пришлось платить. Они переходили от одной скульптуры к другой. Комната была заполнена ими - только что начатыми, завершенными наполовину или законченными. Итальянец доставал их отовсюду: прыгающую лягушку из-под листов с эскизами, мальчика с флейтой из большого пакета, девушку, склоненную над книгой, из ящика гардероба.
- Я вам что-то покажу, - вдруг сказал он, направляясь в угол, где стоял столик, на котором что-то лежало, покрытое темной тканью.
1 2 3 4 5