Полковник словно и не замечал сидящей подле него девочки. Сильвия наблюдала за ним, и безразличие это начинало казаться ей крайне подозрительным. Был такой момент в игре, когда старая дева объявила большой мизер в червях; в банке было много фишек и сверх того еще двадцать семь су. Явились Курнаны и Неро Старик Дефондриль — вечный следователь, за которым министерство юстиции никак не хотело признать достаточно юридических способностей для назначения его на должность судьи, бывший сторонник Тифенов, вот уже два месяца как тяготеющий к партии Винэ, — стоял у камина, спиной к огню, раздвинув фалды своего фрака, Он обозревал эту роскошную гостиную, где блистала мадемуазель де Шаржбеф, ибо казалось, что все это пурпурное убранство предназначено специально для того, чтобы оттенять прелести великолепной Батильды. Воцарилось молчание. Пьеретта смотрела, как разыгрывали мизер, а внимание Сильвии было поглощено важным ходом.
— Ходите так, — сказала Пьеретта полковнику, указывая на черви.
Полковник пошел с червей; черви разыгрывались между ним и Сильвией; он вынудил Сильвию сбросить туза, хотя у нее было еще пять маленьких карт той же масти.
— Этот ход не в счет. Пьеретта видела мои карты и посоветовала полковнику ходить с червей.
— Но, мадемуазель, — сказала Селеста, — полковник не мог не взять того, что вы сами ему отдавали.
Эта фраза вызвала улыбку у г-на Дефондриля, человека проницательного, которого в конце концов стала забавлять борьба интересов в Провене, где он играл роль Ригодена из комедии Пикара «Дом разыгрывается в лотерею».
— Зачем же полковнику упускать то, что само идет в руки? — поддакнул Курнан, не зная, о чем идет речь.
Сильвия бросила на мадемуазель Абер любезно-свирепый взгляд, как смотрят иногда друг на друга старые девы.
— Вы видели мои карты, Пьеретта, — сказала Сильвия, глядя в упор на двоюродную сестру.
— Нет, кузина.
— Я за всеми вами наблюдал и могу удостоверить, — сказал судья-археолог, — что малютка ни на кого, кроме полковника, не глядела.
— Ну, что вы! — воскликнул Гуро, придя в ужас. — Маленькие девочки ловко умеют кинуть взгляд исподтишка.
— А! — вырвалось у Сильвии.
— Конечно, — подхватил Гуро, — она могла нарочно заглянуть к вам в карты, чтобы подстроить вам каверзу. Правда, милочка?
— Нет, я не способна на это, — возразила честная бретонка. — Я постаралась бы тогда помочь кузине.
— Вы сами прекрасно знаете, что вы лгунья, но вы еще и глупы вдобавок, — сказала Сильвия. — Разве можно верить хоть единому вашему слову, после того что было нынче утром? Вы просто…
Но Пьеретта не захотела выслушивать того, что собиралась сказать ей двоюродная сестра. Предупреждая готовый излиться на нее поток брани, она поднялась и вышла, направившись в темноте в свою комнату.
Побледнев от бешенства, Сильвия прошипела сквозь стиснутые зубы: «Она еще за это поплатится!»
— Вы будете платить за мизер? — спросила г-жа де Шаржбеф.
В этот момент бедняжка Пьеретта со всего размаха ударилась головой о дверь, которую судья оставил открытой.
— Поделом, так ей и надо! — воскликнула Сильвия.
— Что с ней случилось? — спросил Дефондриль.
— То, что она вполне заслужила, — ответила Сильвия.
— Она, верно, сильно ушиблась, — сказала мадемуазель Абер.
Сильвия встала, чтобы пойти посмотреть, что случилось с Пьереттой, пытаясь под этим предлогом уклониться от уплаты за мизер, но г-жа де Шаржбеф остановила ее.
— Сперва рассчитайтесь с нами, — сказала она ей, смеясь, — а то ведь, когда вы вернетесь, вы уже обо всем позабудете.
Такая недоверчивость, вызванная постоянной недобросовестностью бывшей галантерейщицы в карточных спорах и при уплате мелких карточных долгов, встретила всеобщее одобрение. Сильвия снова села, позабыв и думать о Пьеретте; и безразличие это никого не удивило.
Весь вечер Сильвия была крайне озабочена. В половине десятого, когда кончили играть в бостон, она опустилась в кресло у камина и встала только, чтобы проститься с гостями. Полковник измучил ее, она не знала, что о нем и думать.
«Мужчины такие лицемеры!» — вздохнула она, засыпая.
Налетев с размаху на ребро двери, Пьеретта больно ушибла голову над ухом, в том самом месте, где молодые девушки отделяют пробором прядь волос, которую накручивают на папильотки. Наутро там появился огромный кровоподтек.
— Это вас бог наказал, — заметила ей за завтраком кузина, — вы ослушались меня, не проявили ко мне должного уважения, — ведь вы ушли, не дав мне досказать до конца. Вот и получили по заслугам.
— Нужно все же положить компресс из соленой воды, — сказал Рогрон.
— И так заживет, кузен! — воскликнула Пьеретта. Бедная девочка рада была видеть доказательство заботы в этих словах своего опекуна.
Неделя как началась, так и закончилась среди непрестанной травли. Сильвия становилась изобретательной и в своем изощренном мучительстве доходила до самых диких выдумок. Могикане, ирокезы, иллинойцы могли бы у нее поучиться. Пьеретта не посмела жаловаться на ломоту и какие-то странные боли в голове. Неудовольствие кузины вызвано было нежеланием Пьеретты сознаться в том, что касалось Бриго, но девочка с бретонским упорством замкнулась в молчании. Каждому ясно теперь, каким взглядом Пьеретта посмотрела в церкви на Бриго: ведь она могла бы потерять своего друга, если бы присутствие его было обнаружено, а она инстинктивно хотела, чтобы он был где-то поблизости, радовалась тому, что он в Провене. Как она счастлива была увидеть Бриго! Она глядела на него, как изгнанник глядит издалека на свою отчизну, как мученик глядит на небеса, раскрывающиеся среди истязаний перед его прозревшим взором. Этот взгляд Пьеретты так хорошо был понят юным бретонцем, что, строгая доски, орудуя циркулем, размеряя и пригоняя деревянные планки, он неустанно думал над тем, как бы завязать с ней переписку. В конце концов Бриго нашел крайне простой способ. Ночью, в условленный час, Пьеретта спустит бечевку, к концу которой он привяжет письмо. Среди ужасных страданий, вызываемых двумя ее болезнями — образующимся в голове нагноением и не правильностью в развитии ее организма, — Пьеретту поддерживала надежда вступить в переписку с Бриго. Их сердца волновало одно и то же желание; они понимали друг Друга даже издалека. При каждой ране, нанесенной ее сердцу, при каждой резкой боли в голове Пьеретта твердила себе: «Бриго здесь!» — и находила силы безропотно переносить свои муки.
В первый же базарный день после их встречи в церкви Бриго высматривал на рынке свою маленькую подругу. Увидав ее, он побледнел и задрожал, точно осенний лист, готовый сорваться с ветки, но не растерялся и стал выбирать фрукты у той же торговки, у которой приторговывала провизию ужасная Сильвия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
— Ходите так, — сказала Пьеретта полковнику, указывая на черви.
Полковник пошел с червей; черви разыгрывались между ним и Сильвией; он вынудил Сильвию сбросить туза, хотя у нее было еще пять маленьких карт той же масти.
— Этот ход не в счет. Пьеретта видела мои карты и посоветовала полковнику ходить с червей.
— Но, мадемуазель, — сказала Селеста, — полковник не мог не взять того, что вы сами ему отдавали.
Эта фраза вызвала улыбку у г-на Дефондриля, человека проницательного, которого в конце концов стала забавлять борьба интересов в Провене, где он играл роль Ригодена из комедии Пикара «Дом разыгрывается в лотерею».
— Зачем же полковнику упускать то, что само идет в руки? — поддакнул Курнан, не зная, о чем идет речь.
Сильвия бросила на мадемуазель Абер любезно-свирепый взгляд, как смотрят иногда друг на друга старые девы.
— Вы видели мои карты, Пьеретта, — сказала Сильвия, глядя в упор на двоюродную сестру.
— Нет, кузина.
— Я за всеми вами наблюдал и могу удостоверить, — сказал судья-археолог, — что малютка ни на кого, кроме полковника, не глядела.
— Ну, что вы! — воскликнул Гуро, придя в ужас. — Маленькие девочки ловко умеют кинуть взгляд исподтишка.
— А! — вырвалось у Сильвии.
— Конечно, — подхватил Гуро, — она могла нарочно заглянуть к вам в карты, чтобы подстроить вам каверзу. Правда, милочка?
— Нет, я не способна на это, — возразила честная бретонка. — Я постаралась бы тогда помочь кузине.
— Вы сами прекрасно знаете, что вы лгунья, но вы еще и глупы вдобавок, — сказала Сильвия. — Разве можно верить хоть единому вашему слову, после того что было нынче утром? Вы просто…
Но Пьеретта не захотела выслушивать того, что собиралась сказать ей двоюродная сестра. Предупреждая готовый излиться на нее поток брани, она поднялась и вышла, направившись в темноте в свою комнату.
Побледнев от бешенства, Сильвия прошипела сквозь стиснутые зубы: «Она еще за это поплатится!»
— Вы будете платить за мизер? — спросила г-жа де Шаржбеф.
В этот момент бедняжка Пьеретта со всего размаха ударилась головой о дверь, которую судья оставил открытой.
— Поделом, так ей и надо! — воскликнула Сильвия.
— Что с ней случилось? — спросил Дефондриль.
— То, что она вполне заслужила, — ответила Сильвия.
— Она, верно, сильно ушиблась, — сказала мадемуазель Абер.
Сильвия встала, чтобы пойти посмотреть, что случилось с Пьереттой, пытаясь под этим предлогом уклониться от уплаты за мизер, но г-жа де Шаржбеф остановила ее.
— Сперва рассчитайтесь с нами, — сказала она ей, смеясь, — а то ведь, когда вы вернетесь, вы уже обо всем позабудете.
Такая недоверчивость, вызванная постоянной недобросовестностью бывшей галантерейщицы в карточных спорах и при уплате мелких карточных долгов, встретила всеобщее одобрение. Сильвия снова села, позабыв и думать о Пьеретте; и безразличие это никого не удивило.
Весь вечер Сильвия была крайне озабочена. В половине десятого, когда кончили играть в бостон, она опустилась в кресло у камина и встала только, чтобы проститься с гостями. Полковник измучил ее, она не знала, что о нем и думать.
«Мужчины такие лицемеры!» — вздохнула она, засыпая.
Налетев с размаху на ребро двери, Пьеретта больно ушибла голову над ухом, в том самом месте, где молодые девушки отделяют пробором прядь волос, которую накручивают на папильотки. Наутро там появился огромный кровоподтек.
— Это вас бог наказал, — заметила ей за завтраком кузина, — вы ослушались меня, не проявили ко мне должного уважения, — ведь вы ушли, не дав мне досказать до конца. Вот и получили по заслугам.
— Нужно все же положить компресс из соленой воды, — сказал Рогрон.
— И так заживет, кузен! — воскликнула Пьеретта. Бедная девочка рада была видеть доказательство заботы в этих словах своего опекуна.
Неделя как началась, так и закончилась среди непрестанной травли. Сильвия становилась изобретательной и в своем изощренном мучительстве доходила до самых диких выдумок. Могикане, ирокезы, иллинойцы могли бы у нее поучиться. Пьеретта не посмела жаловаться на ломоту и какие-то странные боли в голове. Неудовольствие кузины вызвано было нежеланием Пьеретты сознаться в том, что касалось Бриго, но девочка с бретонским упорством замкнулась в молчании. Каждому ясно теперь, каким взглядом Пьеретта посмотрела в церкви на Бриго: ведь она могла бы потерять своего друга, если бы присутствие его было обнаружено, а она инстинктивно хотела, чтобы он был где-то поблизости, радовалась тому, что он в Провене. Как она счастлива была увидеть Бриго! Она глядела на него, как изгнанник глядит издалека на свою отчизну, как мученик глядит на небеса, раскрывающиеся среди истязаний перед его прозревшим взором. Этот взгляд Пьеретты так хорошо был понят юным бретонцем, что, строгая доски, орудуя циркулем, размеряя и пригоняя деревянные планки, он неустанно думал над тем, как бы завязать с ней переписку. В конце концов Бриго нашел крайне простой способ. Ночью, в условленный час, Пьеретта спустит бечевку, к концу которой он привяжет письмо. Среди ужасных страданий, вызываемых двумя ее болезнями — образующимся в голове нагноением и не правильностью в развитии ее организма, — Пьеретту поддерживала надежда вступить в переписку с Бриго. Их сердца волновало одно и то же желание; они понимали друг Друга даже издалека. При каждой ране, нанесенной ее сердцу, при каждой резкой боли в голове Пьеретта твердила себе: «Бриго здесь!» — и находила силы безропотно переносить свои муки.
В первый же базарный день после их встречи в церкви Бриго высматривал на рынке свою маленькую подругу. Увидав ее, он побледнел и задрожал, точно осенний лист, готовый сорваться с ветки, но не растерялся и стал выбирать фрукты у той же торговки, у которой приторговывала провизию ужасная Сильвия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45