– сказал я.
– Человек не такой ярко выраженный хищник, – возразила Глайя. – Но и в вашем эпосе встречается борьба с неживой природой.
– Пример, пожалуйста, – обиделся я.
– Пример… – Глайя подняла пушистую лапку и совсем по-кошачьи почесала ухо, – Человек сказал Днепру: я стеной тебя запру…
– Это откуда? – насторожился я.
– Нет, не то, – мурлыкнула Глайя. – Вот хороший пример: буря разметала флот царя Ксеркса, и тот решил наказать море. Он приказал высечь море кнутами. Эпос древней Греции.
– Увы, не знаком, – поморщился я. – Наверно, совсем древний эпос? Но если так, то полный идиотизм!
– Вот относительно новый эпос: Иисус Христос, увидев при дороге одну смоковницу, подошел к ней и, ничего не найдя на ней, кроме одних листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек! И смоковница тотчас засохла.
– Совершенно неуместный пример! – возмутился я. – Это просто земледелие. Селекция.
– Я продолжу сказку, хорошо? Тратаниан отправилась дальше, но дорогу преградило поле флои. Флоя – такое ядовитое колючее растение с толстыми древесными стеблями, оно растет сплошной стеной. Представляешь, да? Тратаниан закричала: «Расступись, флоя!», но флоя лишь зашелестела и встала еще плотнее. Тратаниан пришла в неописуемый гнев. Она начала перекусывать стебли один за другим и насиловать их.
– Чего делать? – удивился я.
– Принуждать к сексуальным отношениям. В эпосе хищников часто используется как форма агрессии и победы. Например, у людей, когда…
– Как можно изнасиловать поле ядовитых растений?
– Я тоже не очень хорошо представляю, – задумалась Глайя. – Но так говорит эпос. Наверно, в переносном смысле. Когда с полем было покончено, Тратаниан отправилась дальше. Дорогу ей преградило озеро.
– Дальше понятно, – кивнул я. – Она крикнула озеру: «отойди в сторону», но озеро не послушало, тогда она пришла в неописуемый гнев, озеро выпила, в яму нагадила, ну, еще как-нибудь изнасиловала…
– Нет, – сказала Глайя. – В эпосе пауков вода не бывает врагом. У нас принято объяснять это тем, что воды на Волгле мало, и она ценится. Но я думаю, все потому, что вода не имеет формы. Это сложно объяснить: для пауков облик врага важнее всего. Тратаниан увидела на берегу пасущегося коленчатого моллюска. Она вскочила на его спину и велела перевезти на другой берег. Дрожа от страха, моллюск перевез ее. Тратаниан вспорола ему брюхо, съела сердце и отправилась дальше.
– Благодарность… – фыркнул я.
– Свойственна только культурам стадных хищников, – кивнула Глайя. – Пауки не торгуют поступками.
– Постой, а у вас тоже нет благодарности?
– И у нас нет. Разве для поступка помощи нужна причина? Мне было сложно это понять. И тебе, наверно, очень сложно?
– Да уж…
– К тому же моллюск – добыча, глупо оставлять еду. Представь, что банка консервов помогла тебе заколотить деталь в крепежное гнездо – ты же ее после этого съешь, а не отпустишь в космическое пространство?
– Банка-то не живая!
– Мы уже обсуждали. Хищники не всегда делают различия между живым и неживым врагом. Тратаниан отправилась дальше и вышла к логову панцирного дракона. Дракон был страшен. Я опускаю подробности. Началась битва. Тоже пропускаю, это самая длинная и подробная часть эпоса. Наконец гигантский дракон был повержен. Тратаниан изнасиловала его, затем разорвала на части и съела. Вскоре у нее завязалась кладка яиц от него.
– От дракона?!
– Но ведь и люди в некоторых эпосах ведут род от зверей? Конечно, с точки зрения генетики…
– Да пес с ней, с генетикой! У нее будут дети от врага?!
– Вполне разумное поведение для хищников-одиночек: сильный враг – сильный генофонд. Тут другая неясность – выходит, дракон был самцом? Но самцом он не мог быть, пауки не считают геройством победу над слабым полом. Когда просишь объяснить это место в эпосе, они впадают в агрессию… – Глайя запнулась и задумчиво лизнула правую лапку. – Так вот, Тратаниан отложила кладку, и у нее родилось пятьсот одиннадцать дочерей. В оригинале – семьсот семьдесят семь, у них восьмеричная система счисления. Тогда Тратаниан бросилась на спину, разодрала свое тело на пятьсот одиннадцать частей и умерла. А дочери расползлись по миру и дали начало могущественному роду Тратаниан. Конец сказки.
– Впечатляет, – я понимающе кивнул, – Только зачем себя разрывать?
– А ведь эта сказка тебе понравилась больше, чем сказка ют… – пробормотала Глайя и задумалась.
– Так себя-то разрывать зачем? – повторил я.
– Жертвенная гибель, – объяснила Глайя. – Неизбежно появляется в эпосе всех развитых хищников. Как обратная сторона медали. Лицевая сторона – это агрессия внешняя, расправа над врагом. Победа физическая или более сложная, социальная: месть, разоблачение, позор. А обратная сторона – это агрессия, направленная внутрь. Жертвенная гибель – победа над собой, над жизнью и смертью.
– Это как? – не понял я.
– Эпос, прославляющий красоту гибели. Когда хищник уничтожает врагов, погибая сам. Взрывает оружие, сбрасывает общий транспорт в пропасть, заводит чужую армию в ущелье и запутывает следы. В более продвинутом варианте хищник принимает мучительную смерть ради своей идеи. Например, у людей в относительно новом эпосе…
– А ну заткнись! – рявкнул я и стукнул кулаком по полу так, что звякнули защелки автоклава.
Глайя замолчала и задумчиво почесала ушко. Наступила тишина, и в тишине снова выплыла тоскливая сирена.
– Извини, – сказал я, откашлявшись. – Счюитц – бить кулаком по полу.
– Так вот, – откликнулась Глайя, – Мы говорили о Тратаниан. Основательница сильного рода не должна иметь себе равных в мире. Поэтому не может принять смерть от врагов, от старости или от болезней, правильно? Она может принять мучительную смерть только от себя самой – во имя идеи рода. Дочери пожирают плоть ее и кровь ее и расходятся сытые по миру. Эпос пауков очень логичен.
Я помолчал, а затем все-таки спросил:
– Глайя, а ты сама как считаешь – эпос людей больше похож на эпос пауков или ют?
– Трудно сравнивать, – ответила Глайя, немного подумав. – Где-то посередине, но обособленно. Вы умеренно агрессивные стадные хищники и все отношения строите на торговле. Классический эпос землян – это цепочка торговли поступками. Дракон похищает принцессу, а рыцарь в одиночку отправляется наказать его за это. В пути он мстит встречным за агрессию и покупает себе помощь. Не стреляй в меня, Иванушка, я тебе еще пригожусь. В конце бьется с драконом, который превосходит его силой. Одолевает его. Освобождает принцессу, и она за это становится его брачной партнершей. Вообще, решение своей половой проблемы – важный стимул многих геройских поступков на Земле. А потом рыцарь возвращается в племя и становится королем, потому что купил себе право власти, доказав, что сильнее всех своих.
1 2 3 4 5
– Человек не такой ярко выраженный хищник, – возразила Глайя. – Но и в вашем эпосе встречается борьба с неживой природой.
– Пример, пожалуйста, – обиделся я.
– Пример… – Глайя подняла пушистую лапку и совсем по-кошачьи почесала ухо, – Человек сказал Днепру: я стеной тебя запру…
– Это откуда? – насторожился я.
– Нет, не то, – мурлыкнула Глайя. – Вот хороший пример: буря разметала флот царя Ксеркса, и тот решил наказать море. Он приказал высечь море кнутами. Эпос древней Греции.
– Увы, не знаком, – поморщился я. – Наверно, совсем древний эпос? Но если так, то полный идиотизм!
– Вот относительно новый эпос: Иисус Христос, увидев при дороге одну смоковницу, подошел к ней и, ничего не найдя на ней, кроме одних листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек! И смоковница тотчас засохла.
– Совершенно неуместный пример! – возмутился я. – Это просто земледелие. Селекция.
– Я продолжу сказку, хорошо? Тратаниан отправилась дальше, но дорогу преградило поле флои. Флоя – такое ядовитое колючее растение с толстыми древесными стеблями, оно растет сплошной стеной. Представляешь, да? Тратаниан закричала: «Расступись, флоя!», но флоя лишь зашелестела и встала еще плотнее. Тратаниан пришла в неописуемый гнев. Она начала перекусывать стебли один за другим и насиловать их.
– Чего делать? – удивился я.
– Принуждать к сексуальным отношениям. В эпосе хищников часто используется как форма агрессии и победы. Например, у людей, когда…
– Как можно изнасиловать поле ядовитых растений?
– Я тоже не очень хорошо представляю, – задумалась Глайя. – Но так говорит эпос. Наверно, в переносном смысле. Когда с полем было покончено, Тратаниан отправилась дальше. Дорогу ей преградило озеро.
– Дальше понятно, – кивнул я. – Она крикнула озеру: «отойди в сторону», но озеро не послушало, тогда она пришла в неописуемый гнев, озеро выпила, в яму нагадила, ну, еще как-нибудь изнасиловала…
– Нет, – сказала Глайя. – В эпосе пауков вода не бывает врагом. У нас принято объяснять это тем, что воды на Волгле мало, и она ценится. Но я думаю, все потому, что вода не имеет формы. Это сложно объяснить: для пауков облик врага важнее всего. Тратаниан увидела на берегу пасущегося коленчатого моллюска. Она вскочила на его спину и велела перевезти на другой берег. Дрожа от страха, моллюск перевез ее. Тратаниан вспорола ему брюхо, съела сердце и отправилась дальше.
– Благодарность… – фыркнул я.
– Свойственна только культурам стадных хищников, – кивнула Глайя. – Пауки не торгуют поступками.
– Постой, а у вас тоже нет благодарности?
– И у нас нет. Разве для поступка помощи нужна причина? Мне было сложно это понять. И тебе, наверно, очень сложно?
– Да уж…
– К тому же моллюск – добыча, глупо оставлять еду. Представь, что банка консервов помогла тебе заколотить деталь в крепежное гнездо – ты же ее после этого съешь, а не отпустишь в космическое пространство?
– Банка-то не живая!
– Мы уже обсуждали. Хищники не всегда делают различия между живым и неживым врагом. Тратаниан отправилась дальше и вышла к логову панцирного дракона. Дракон был страшен. Я опускаю подробности. Началась битва. Тоже пропускаю, это самая длинная и подробная часть эпоса. Наконец гигантский дракон был повержен. Тратаниан изнасиловала его, затем разорвала на части и съела. Вскоре у нее завязалась кладка яиц от него.
– От дракона?!
– Но ведь и люди в некоторых эпосах ведут род от зверей? Конечно, с точки зрения генетики…
– Да пес с ней, с генетикой! У нее будут дети от врага?!
– Вполне разумное поведение для хищников-одиночек: сильный враг – сильный генофонд. Тут другая неясность – выходит, дракон был самцом? Но самцом он не мог быть, пауки не считают геройством победу над слабым полом. Когда просишь объяснить это место в эпосе, они впадают в агрессию… – Глайя запнулась и задумчиво лизнула правую лапку. – Так вот, Тратаниан отложила кладку, и у нее родилось пятьсот одиннадцать дочерей. В оригинале – семьсот семьдесят семь, у них восьмеричная система счисления. Тогда Тратаниан бросилась на спину, разодрала свое тело на пятьсот одиннадцать частей и умерла. А дочери расползлись по миру и дали начало могущественному роду Тратаниан. Конец сказки.
– Впечатляет, – я понимающе кивнул, – Только зачем себя разрывать?
– А ведь эта сказка тебе понравилась больше, чем сказка ют… – пробормотала Глайя и задумалась.
– Так себя-то разрывать зачем? – повторил я.
– Жертвенная гибель, – объяснила Глайя. – Неизбежно появляется в эпосе всех развитых хищников. Как обратная сторона медали. Лицевая сторона – это агрессия внешняя, расправа над врагом. Победа физическая или более сложная, социальная: месть, разоблачение, позор. А обратная сторона – это агрессия, направленная внутрь. Жертвенная гибель – победа над собой, над жизнью и смертью.
– Это как? – не понял я.
– Эпос, прославляющий красоту гибели. Когда хищник уничтожает врагов, погибая сам. Взрывает оружие, сбрасывает общий транспорт в пропасть, заводит чужую армию в ущелье и запутывает следы. В более продвинутом варианте хищник принимает мучительную смерть ради своей идеи. Например, у людей в относительно новом эпосе…
– А ну заткнись! – рявкнул я и стукнул кулаком по полу так, что звякнули защелки автоклава.
Глайя замолчала и задумчиво почесала ушко. Наступила тишина, и в тишине снова выплыла тоскливая сирена.
– Извини, – сказал я, откашлявшись. – Счюитц – бить кулаком по полу.
– Так вот, – откликнулась Глайя, – Мы говорили о Тратаниан. Основательница сильного рода не должна иметь себе равных в мире. Поэтому не может принять смерть от врагов, от старости или от болезней, правильно? Она может принять мучительную смерть только от себя самой – во имя идеи рода. Дочери пожирают плоть ее и кровь ее и расходятся сытые по миру. Эпос пауков очень логичен.
Я помолчал, а затем все-таки спросил:
– Глайя, а ты сама как считаешь – эпос людей больше похож на эпос пауков или ют?
– Трудно сравнивать, – ответила Глайя, немного подумав. – Где-то посередине, но обособленно. Вы умеренно агрессивные стадные хищники и все отношения строите на торговле. Классический эпос землян – это цепочка торговли поступками. Дракон похищает принцессу, а рыцарь в одиночку отправляется наказать его за это. В пути он мстит встречным за агрессию и покупает себе помощь. Не стреляй в меня, Иванушка, я тебе еще пригожусь. В конце бьется с драконом, который превосходит его силой. Одолевает его. Освобождает принцессу, и она за это становится его брачной партнершей. Вообще, решение своей половой проблемы – важный стимул многих геройских поступков на Земле. А потом рыцарь возвращается в племя и становится королем, потому что купил себе право власти, доказав, что сильнее всех своих.
1 2 3 4 5