— Ну хорошо, — ни с того ни с сего говорит Ник, — так что с тобой случилось-то?
— Ничего не случилось, — отвечаю. — А что случилось?
— Изменился ты очень за последние три месяца, пока я тебя не видел, — говорит Ник. — Ничего-ничего не случилось?
А Аришка смотрит на меня пристально. У нее взгляд всегда немного настороженный, замкнутый, а тут совсем нехорошо она на меня смотрит.
— Алеша, — говорит вдруг, — дай, пожалуйста, руку… И Ник так на нее — зырк! И на меня — зырк! Эти приколы я знаю, Ариша постоянно каким-то оккультизмом увлекается, книжки читает, на йогу ходит, и все такое. То у нее сыроедение, то медитация, чакры, третий глаз и прочее.
И вот берет она мою ладонь в свою руку и другой рукой накрывает. И смотрит мне в глаза. И я смотрю ей в глаза. Рассматриваю белки с красными прожилками, рассматриваю сам глаз — серый он у нее такой, с темными крапинками. Тебе никогда не доводилось смотреть в глаза пристально и при хорошем освещении? Очень интересная штука! По краю глаз немного мутный, словно расплывчатый. А вот ближе к зрачку — такое начинается! Как будто смотришь на холмистую равнину с горы. Траншеи, окопы, ручьи, лужи и воронки — и все к центру сходится, все меньше, тоньше. Все пространство сворачивается, комкается, словно тряпичное, рытвины и овраги начинают мельчить, мельчить, стягиваться. И все это проваливается в глубину. В абсолютно черный зрачок.
И вот смотрю я на Аришин зрачок, а он вдруг начинает расти, расти на весь глаз… Ариша резко отводит взгляд, выпускает мою руку и вскакивает. Шмяк — табуретка за ней падает.
— Извини, Алеша, — говорит шепотом и быстро выходит из кухни.
Я перевожу взгляд на Ника. Ник тоже озадачен, пожимает плечами. Молчим еще пару минут, чай пьем.
— Так, значит, ничего необычного в твоей жизни не случилось… — кивает Ник задумчиво.
— Необычного — ничего, — говорю. — Была только странная штука в субботу, когда я память потерял.
— Память потерял? — удивляется Ник. — Расскажи.
— Да чего тут рассказывать. Поехал с одногруппниками на дачу — и ничего дальше не помню. Двое суток как вычеркнули.
— Пил много? — конечно, спрашивает Ник.
— Да нет, говорят, не пил. Не падал, головой не ударялся. Вел себя как обычно.
— К врачу бы сходить, — говорит Ник задумчиво.
— А в чем дело-то? Что вообще происходит? Я как-то себя не так веду? Объясни.
Ник молчит долго-долго.
— Не знаю, — говорит. — Ведешь ты себя нормально. Но только не как Лекса, а как совсем другой человек.
— А это как понять?… — Я киваю на дверь из кухни, куда убежала Ариша.
— Не знаю, — говорит Ник, — не знаю. У Ариши, ты ж знаешь, свои заморочки. Я спрошу у нее и тебе позвоню. Лады?
И встает. Я тоже встаю, мы прощаемся, и я еду домой.
Приезжаю домой. И уже когда в квартиру вхожу — слышу, звонок пищит телефонный. Подхожук аппарату прямо в ботинках.
— Привет, Лекса, — говорит Ник.
— Привет, — говорю, — ну что? Ник вздыхает.
— Слушай, какое дело, — говорит он. — Ты только пойми правильно и не обижайся, ладно?
— Ладно, — говорю. — А что случилось?
— Обещаешь?
— Ну, обещаю…
— Ты ж знаешь, Лекса, как я к тебе хорошо отношусь… — тянет Ник, и голос у него странный-странный.
— Знаю, — говорю, — Ник, давай без предисловий? Выкладывай сразу, что случилось. Я что-то натворил не то?
— В общем, так, — говорит Ник. — Книжки оставь себе. Если какие-то вопросы — звони, пиши, в любое время дня и ночи. Ясно?
— Ясно… — Хотя ничего мне не ясно.
— Если что-то вдруг с тобой случится… Нужна будет помощь… Звони, чем смогу — помогу.
— Так, — говорю. — И?…
— А домой к нам тебе больше приезжать не надо, — говорит Ник и замолкает.
— Типа пропали серебряные ложки из буфета?
— Лекса, ты же обещал понять правильно и не обижаться!
— Так ты мне объясни, что случилось, черт побери, чтобы я понял!
— Не знаю… — мнется Ник.
Никогда не видел, чтобы Ник так вдруг мялся в разговоре. Это железный человечище.
— Хорошо, — говорю, — только давай первым делом без истерик! Трубку мне тут не бросай!
— Я не собирался, — отвечает Ник растерянно.
— Прекрасно, — говорю. — Идем дальше. Будем выяснять наводящими вопросами. Вопрос первый — Ариша?
— Ариша, — соглашается Ник.
— Запретила мне появляться в доме?
— Вроде того, — говорит Ник. — Ты пойми ее правильно, она боится…
— Вот те раз. А я что, маньяк, чтобы меня бояться?
Ник молчит.
— Хорошо, — говорю, — ты можешь мне объяснить, что она тебе сказала?
— Глупости всякие, — отмахивается Ник. — Ты же знаешь Аришины заморочки…
— И все-таки?
— Сказала, что увидела темную силу.
— Чего-чего увидела?
— Увидела темную силу.
— А точнее?
— Темную силу. Увидела.
И чувствую, что по спине под рубашкой начинают бегать ледяные сквознячки.
— Слушай, Ник, — говорю. — Ну и чего?
— Ничего.
— То есть как — ничего? Я, значит, хожу по миру разносчиком темной силы, и — ничего особенного?
— Ты обещал не обижаться, — напоминает Ник.
— Я не обижаюсь. Просто объясни, что это значит?
— Не знаю, — говорит Ник. — Не знаю. Я вообще в эти заморочки не углубляюсь.
— А Ариша что говорит?
— Она тоже не знает. Испугалась она. За меня испугалась и за тебя испугалась. И сама испугалась. Ну ты же знаешь Аришкины заморочки… Ну, боится она тебя теперь…
— И чего мне теперь делать?
— Ничего не делать, — говорит Ник. — Живи как живется.
— И как мне теперь жить, если во мне, оказывается, темная сила завелась?
— Это всего лишь Аришина интерпретация, — напоминает Ник. — Ты же знаешь ее заморочки…
— И чего она мне советует?
— Она не знает. Говорит, в крайнем случае может тебя привести к своему гуру на йогу, пусть он скажет.
— Спасибо, — говорю. — На йогу. Все ясно.
— Обиделся?
— Ты не находишь, что разговор наш идет по кругу?
— Идет.
— Итого?
— Итого, — соглашается Ник, — к нам больше не приезжай. А я тебе буду звонить раз в неделю как минимум.
— Зачем?
— Волнуюсь.
— Спасибо.
— И если вдруг что-то с тобой происходит — ты сам звони. Обещай! У меня связи большие, придумаем, чем помочь.
— Большие связи с темной силой?
— Да ну тебя, Лекса, — хмыкает Ник.
— Ладно, — улыбаюсь я. — Все понял. Не обижаюсь. И Арише передай — не обижаюсь. Всякое бывает. Будет время — буду думать над ее словами. Спасибо.
— Пока.
— Пока.
И я кладу трубку. Нормально, да? Ну все, думаю, настроение на весь вечер испорчено… А уже поздно, часов одиннадцать. И тут мне приходит в голову идея! Лезу в инет и смотрю в афише, какие интересные фильмы вышли за последний месяц. В общем, ничего интересного, кроме триллера “Жажда умереть”. Я просмотрел пару-тройку рецензий. Ну, ты знаешь эти рецензии в инете, им бы только найти повод поругать да себя показать. Ругали, конечно, почем зря. Один зоркий критик даже обнаружил на дальнем плане в одном из кадров рабочий штатив кинокамеры и очень возмущался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97