Взгляд мой можно было сравнить разве что с айсбергом. Ну и старуха. Впрочем, я ничего не сказал, только покрутил ладошкой около уха. Трепло…
Минут пять эта ведьма наблюдала за моими безуспешными попытками подковырнуть плиту. Изредка, смахивая пот, я бросал на ведьму косые взгляды. Наконец старуха не выдержала:
– Я и не говорила, что открою подземный ход. Я просто указала, где он находится.
Я задумчиво опустил бедовую голову на кулак и тихо сказал:
– Кажется, сейчас я действительно пойду по трупам.
Интонация моего голоса совершенно не понравилась старухе:
– Варркан, зачем пугаешь старую женщину? Ты сам должен открыть вход. Так говорят наши книги.
– Мне ваши книги вот где, – я показал где и, поднявшись, принялся разгребать с плиты листья и пыль. Я весь перекашлялся и обчертыхался, пока очищал плиту, но старания не пропали даром. Я нашел то, что искал. А имеио – старые письмена. И провалиться мне на месте, если я хоть слово понимал в этой пута нице завитушек и палочек. Старуха участливо поинтересовалась:
– Ты понимаешь, что здесь написано?
– Абракадабра, – сделал я заключение после короткого обдумывания.
– А что это такое?
– А это, мать, означает только одно – труба дело. И вообще, – прорычал я, – ты бы отошла. Я щас колдовать буду.
Дождавшись, пока старуха и Джек отойдут на приличное расстояние, я повернулся к плите и доверился своей памяти.
Разноцветное сияние поглотило меня. Оно принесло страх перед силами, которые тайно существовали в моем сознании. Собственное (я) пыталось протестовать, но вскоре, поняв тщетность этих усилий, погасло.
Я не знаю, что делало мое тело, оно отказалось подчиняться. Я не помню, что за слова произносил и что открывалось взору моему. Знаю только, что, когда разум снова занял свое законное место, первое, что я увидел – зияющая чернота открывшегося склепа. Обернувшись, я посмотрел на ведьму. Она лежала на земле, уткнувшись лицом в жухлую могильную траву. Джек, мой храбрый Джек скулил и прятал нос в складках ведьминого платья.
М-да. Очевидно, одному мне повезло и я не видел происходящего. Первым делом я привел в чувство старуху. Когда она открыла глаза и взглянула, я понял, что лучше бы я этого не видел. В ее глазах горел такой страх, что, казалось: самая малость – и с губ сорвется безумный крик. Она приподняла дрожащую руку и жутким голосом проговорила:
– Ты не варркан!
– Ага. Я граф Монте-Кристо. Ладно, кончай валяться и расскажи в конце концов, что здесь произошло.
Старуха отпрянула от меня, словно случившиеся вновь предстало перед ее глазами, и молча затрясла головой.
– Нет – и не надо. Я так понимаю, что теперь со мной ты не пойдешь? Хорошо. Баба с возу, варркану легче. Расскажи-ка, где искать принцессу…
Через полчаса, полностью осведомленный о всех комнатах, где могла содержаться и бывать принцесса, я, в последний раз проверив крепление амуниции и весело бросив: (Покой нам только снится), – двинулся к черной пасти подземного хода. И что я так веселился?
Спускаясь по крутым ступеням, я не почувствовал присущих подобным местам сырости и затхлости. Почему-то даже через столетия воздух оставался достаточно сухим и свежим. Опасности не ощущалось.
Коридор постепенно расширялся, и свет факела далеко вперед освещал серые стены. Бла годать и спокойствие. Именно это меня и настораживало. Для места с такой страшной историей слишком все хорошо. Хотя все возможно в безумном мире.
Джек заволновался, почуяв что-то неладное. Я отбросил посторонние мысли и сосредоточился на деле.
Впереди что-то было. Все правильно. Слишком долго мы идем по коридору, как на демонстрации. Пора хоть что-нибудь да и встретить. Не зря же старуха чуть не сошла с ума.
А вот и оно. Передо мной, розовая от света факела, стояла стена, перекрывая дорогу. Ну вот и приехали. Стоило спускаться вниз ради осмотра какой-то стены?
Я подошел поближе в надежде отыскать клю-чик, служивший пропуском. На первый взгляд, стена как стена, но необычный ее цвет насторожил меня. Где вы видели розовые стены? Нигде. Я тоже. Бог ты мой! Это была не стена. Плотная вертикальная масса, напоминающая студень, на ощупь оказалась мягкой и податливой. Простая стенка из холодца, чему тут удивляться? Странно только, почему так стучит сердце и Джек мечется, словно помешанный?
– Джек! – я не узнал своего голоса. – Джек. Надо решаться. В конце концов, это единствен. ный путь. Ты идешь со мной?
Джек потерся об мою грудь, показывая полную решимость следовать со мной до конца. Но я решил по-своему.
– Джек. Ты должен остаться здесь. И никаких возражений. Если я не выйду через сутки, можешь идти следом. Но при малейшем подозрении на опасность неизвестного тебе свойства, поворачивай обратно. Иди в лес. Там твой дом. И давай без нежностей и слез, -проворчал я напоследок, оттаскивая за уши навалившуюся морду Джека, пытавшегося облизать меня языком, похожим на полотенце из наждачной бумаги.
Я зажег свежий факел, поднял его над головой, меч в правой – в боевом положении, и шаг вперед, навстречу туману.
Ощущение не из приятных, словно в желудке у дохлой жабы. Скользкий туман обволок меня, просачиваясь сквозь одежду. Факел, зашипев, погас. Наступила такая тьма, что даже зрение варркана оказалось бесполезным. Ругаясь последними словами, я пошарил по сторонам и, найдя стену, последовал дальше. Где-то за спиной раздавался глухой вой Джека. Студень гасил звуки сковывал движения. С каждой секундой идти становилось все труднее и труднее.
Стена оборвалась слишком внезапно, чтобы снова попытаться найти ее. Размахивая по сторонам руками, я тем не менее попробовал отыскать опору. Я думал, что не найду этой чертовой стены, как неожиданно плечо натолкнулось на что-то твердое. А вот и долгожданная стена. Я собрался продолжить дорогу, но неожиданное понимание того, на что я напоролся, заставило приподняться волосы на затылке.
Это была человеческая рука, которая цепко вцепилась в меня. Не помня себя от нахлынувшего страха, я отпрянул в сторону, стараясь прогнать природное чувство бессилия. Простая человеческая рука меня бы не испугала, но то, что я нащупал, или вернее то, что нащупало меня, оказалось заросшим шерстью.
Взмахнув мечом, я рубанул по руке, но тут перед глазами промелькнуло серое покрывало, заставившее тело безвольно замереть, а глаза закрыться.
Сознание, корчась от проникающей в него неведомой силы, стремилось укрыться в бездонаых провалах мозга. Но все это с бесчеловеческой бесцеремонностью вытаскивалось наверх, пробуждая картины прежней жизни.
Снова передо мной струилось серое полотно дороги, грузовик, глаза Кошки, пропасть. А потом вдруг детство, старый дом, родители, склонившиеся над детской кроваткой. Я увидел себя в материнском чреве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Минут пять эта ведьма наблюдала за моими безуспешными попытками подковырнуть плиту. Изредка, смахивая пот, я бросал на ведьму косые взгляды. Наконец старуха не выдержала:
– Я и не говорила, что открою подземный ход. Я просто указала, где он находится.
Я задумчиво опустил бедовую голову на кулак и тихо сказал:
– Кажется, сейчас я действительно пойду по трупам.
Интонация моего голоса совершенно не понравилась старухе:
– Варркан, зачем пугаешь старую женщину? Ты сам должен открыть вход. Так говорят наши книги.
– Мне ваши книги вот где, – я показал где и, поднявшись, принялся разгребать с плиты листья и пыль. Я весь перекашлялся и обчертыхался, пока очищал плиту, но старания не пропали даром. Я нашел то, что искал. А имеио – старые письмена. И провалиться мне на месте, если я хоть слово понимал в этой пута нице завитушек и палочек. Старуха участливо поинтересовалась:
– Ты понимаешь, что здесь написано?
– Абракадабра, – сделал я заключение после короткого обдумывания.
– А что это такое?
– А это, мать, означает только одно – труба дело. И вообще, – прорычал я, – ты бы отошла. Я щас колдовать буду.
Дождавшись, пока старуха и Джек отойдут на приличное расстояние, я повернулся к плите и доверился своей памяти.
Разноцветное сияние поглотило меня. Оно принесло страх перед силами, которые тайно существовали в моем сознании. Собственное (я) пыталось протестовать, но вскоре, поняв тщетность этих усилий, погасло.
Я не знаю, что делало мое тело, оно отказалось подчиняться. Я не помню, что за слова произносил и что открывалось взору моему. Знаю только, что, когда разум снова занял свое законное место, первое, что я увидел – зияющая чернота открывшегося склепа. Обернувшись, я посмотрел на ведьму. Она лежала на земле, уткнувшись лицом в жухлую могильную траву. Джек, мой храбрый Джек скулил и прятал нос в складках ведьминого платья.
М-да. Очевидно, одному мне повезло и я не видел происходящего. Первым делом я привел в чувство старуху. Когда она открыла глаза и взглянула, я понял, что лучше бы я этого не видел. В ее глазах горел такой страх, что, казалось: самая малость – и с губ сорвется безумный крик. Она приподняла дрожащую руку и жутким голосом проговорила:
– Ты не варркан!
– Ага. Я граф Монте-Кристо. Ладно, кончай валяться и расскажи в конце концов, что здесь произошло.
Старуха отпрянула от меня, словно случившиеся вновь предстало перед ее глазами, и молча затрясла головой.
– Нет – и не надо. Я так понимаю, что теперь со мной ты не пойдешь? Хорошо. Баба с возу, варркану легче. Расскажи-ка, где искать принцессу…
Через полчаса, полностью осведомленный о всех комнатах, где могла содержаться и бывать принцесса, я, в последний раз проверив крепление амуниции и весело бросив: (Покой нам только снится), – двинулся к черной пасти подземного хода. И что я так веселился?
Спускаясь по крутым ступеням, я не почувствовал присущих подобным местам сырости и затхлости. Почему-то даже через столетия воздух оставался достаточно сухим и свежим. Опасности не ощущалось.
Коридор постепенно расширялся, и свет факела далеко вперед освещал серые стены. Бла годать и спокойствие. Именно это меня и настораживало. Для места с такой страшной историей слишком все хорошо. Хотя все возможно в безумном мире.
Джек заволновался, почуяв что-то неладное. Я отбросил посторонние мысли и сосредоточился на деле.
Впереди что-то было. Все правильно. Слишком долго мы идем по коридору, как на демонстрации. Пора хоть что-нибудь да и встретить. Не зря же старуха чуть не сошла с ума.
А вот и оно. Передо мной, розовая от света факела, стояла стена, перекрывая дорогу. Ну вот и приехали. Стоило спускаться вниз ради осмотра какой-то стены?
Я подошел поближе в надежде отыскать клю-чик, служивший пропуском. На первый взгляд, стена как стена, но необычный ее цвет насторожил меня. Где вы видели розовые стены? Нигде. Я тоже. Бог ты мой! Это была не стена. Плотная вертикальная масса, напоминающая студень, на ощупь оказалась мягкой и податливой. Простая стенка из холодца, чему тут удивляться? Странно только, почему так стучит сердце и Джек мечется, словно помешанный?
– Джек! – я не узнал своего голоса. – Джек. Надо решаться. В конце концов, это единствен. ный путь. Ты идешь со мной?
Джек потерся об мою грудь, показывая полную решимость следовать со мной до конца. Но я решил по-своему.
– Джек. Ты должен остаться здесь. И никаких возражений. Если я не выйду через сутки, можешь идти следом. Но при малейшем подозрении на опасность неизвестного тебе свойства, поворачивай обратно. Иди в лес. Там твой дом. И давай без нежностей и слез, -проворчал я напоследок, оттаскивая за уши навалившуюся морду Джека, пытавшегося облизать меня языком, похожим на полотенце из наждачной бумаги.
Я зажег свежий факел, поднял его над головой, меч в правой – в боевом положении, и шаг вперед, навстречу туману.
Ощущение не из приятных, словно в желудке у дохлой жабы. Скользкий туман обволок меня, просачиваясь сквозь одежду. Факел, зашипев, погас. Наступила такая тьма, что даже зрение варркана оказалось бесполезным. Ругаясь последними словами, я пошарил по сторонам и, найдя стену, последовал дальше. Где-то за спиной раздавался глухой вой Джека. Студень гасил звуки сковывал движения. С каждой секундой идти становилось все труднее и труднее.
Стена оборвалась слишком внезапно, чтобы снова попытаться найти ее. Размахивая по сторонам руками, я тем не менее попробовал отыскать опору. Я думал, что не найду этой чертовой стены, как неожиданно плечо натолкнулось на что-то твердое. А вот и долгожданная стена. Я собрался продолжить дорогу, но неожиданное понимание того, на что я напоролся, заставило приподняться волосы на затылке.
Это была человеческая рука, которая цепко вцепилась в меня. Не помня себя от нахлынувшего страха, я отпрянул в сторону, стараясь прогнать природное чувство бессилия. Простая человеческая рука меня бы не испугала, но то, что я нащупал, или вернее то, что нащупало меня, оказалось заросшим шерстью.
Взмахнув мечом, я рубанул по руке, но тут перед глазами промелькнуло серое покрывало, заставившее тело безвольно замереть, а глаза закрыться.
Сознание, корчась от проникающей в него неведомой силы, стремилось укрыться в бездонаых провалах мозга. Но все это с бесчеловеческой бесцеремонностью вытаскивалось наверх, пробуждая картины прежней жизни.
Снова передо мной струилось серое полотно дороги, грузовик, глаза Кошки, пропасть. А потом вдруг детство, старый дом, родители, склонившиеся над детской кроваткой. Я увидел себя в материнском чреве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74