А для этого требуется свойский бывалый «паренек», желательно – прилично татуированный и умеющий славно «ботать по фене». Именно на такого напоролся один мой знакомый, и не в КПЗ, не в тюремной камере, а в коридорчике прокуратуры, куда явился на допрос. Следователь сказал: обождать… Тут же уныло отсиживался на стуле видавший Крым и Рым дядя, подначивший наивного моего товарища на разговор. Сам «дядя» вел этот разговор в основном через «век свободы не видать» и «бля буду» и популярно и авторитетно разъяснил, что нужно делать, чтобы не сесть. Проговорили они битый час, после чего «дядя» зашел к следователю (по очереди, братан!). Вскоре «дядя» вышел из кабинета и исчез, а приятель из того же кабинета отправился в КПЗ – и на долгие пять лет в зону усиленного режима. Так закончилась его встреча с так называемой «вольной наседкой».
«Наседки» – непременный элемент той части тюрьмы, где обитают подследственные. Они «работают» в четком взаимодействии с милицией, прокуратурой и тюремной администрацией. Они вызывают на разговор, втираются в доверие к «объекту» и выуживают из него сведения для дознавателей. Это может быть информация о местонахождении краденых вещей, «подельников», оружия – да чего угодно! Судьба их, в случае разоблачения, незавидна: хорошо, если просто надругаются, не станут ломать ноги, руки, позвоночник; душить полотенцем. Если «наседка» успеет выломиться с хаты, застучит руками и ногами в железную дверь, то ее спасут контролеры: переведут в безопасное место: в санчасть, в другую камеру…
Само понятие «стукач» долгое время ассоциировалось у нас в основном с «политикой»; в основном это было стукачество примитивное: кто-то что-то где-то сказал о ком-то или о чем-то; написал нечто выходящее за рамки идеологии… сообщить об этом в «органы» мог вполне обычный, но чересчур бдительный гражданин. Но, видимо, существовали (и существуют) не просто «стукачи», а профессиональные сексоты. В котельной, где я работал, местная милиция сжигала как-то раз ненужную документацию: в этой куче много было чего интересного. На глаза мне попалась карточка на выбывшего (умершего) сексота – вполне официальный документ. Особенно удивила графа «В какой преступной среде может работать (ненужное зачеркнуть). И далее следовало: „молодежь, наркоманы, таксисты“. К карточке были приколоты корешки расходных ордеров, все почему-то на 30 рублей…
Зоновские стукачи делятся на должностных и подневольных. Завхоз отряда, шнырь, нарядчик и другие, подобные им, должны докладывать администрации (начальнику отряда, оперу) о происходящем. Поэтому никому и в голову не придет вести опасные разговоры в их присутствии. Куда опаснее стукачи из «своих», попавшие в эту «струю» под угрозами «кумовьев» (оперчасти), запуганные, буквально зомбированные своим страхом. Они могут делить с тобой кусок хлеба, пить чифир, беседовать на жизненные темы – и тут же сдавать «с потрохами» всю подноготную. Помнится, какой-то доброхот подслушал мой разговор с приятелем: тема была сугубо церковная – нынче безобидная. А тогда, в 1985 году, я едва не загудел в ШИЗО. «Куму» церковная тема не понравилась, и он провоцировал нас с приятелем на откровенную грубость. Кто конкретно «стукнул» – я так и не узнал. Отделался лишением «ларька». А приятель – лишением краткосрочного свидания…
Расправа со «стукачом» в зоне такая же, как и в тюрьме. Если повезет – могут расколоть на голове табурет или сделать «Гагарина»: затолкать в тумбочку и сбросить со второго или третьего этажа. Еще безобидней – групповое надругательство и опущение до разряда «петухов».
В общем, «стукаческий» хлеб тяжел и горек, и участь их незавидна. Редкий из них доживает до мемуарного возраста.
А распознать «стукача» – проще простого. Сидит он, как будто письмо пишет. Бормочет: «Здравствуйте, дорогие мама и папа!..» А загляни через плечо – а там: «Довожу до вашего сведения…» Попался, голубчик!..
А если серьезно – избегайте, особенно в тюрьме, опасных разговоров, касающихся вашего «дела». По тюремно-лагерным «понятиям», никто не имеет права расспрашивать вас о перипетиях дела, если вы под следствием; да и в зоне это не принято, равно как и вопросы о статье: мол, за что? где? как? Кому надо, узнает все сам, без вашей помощи.
Общение с тюрьмой
Иногда вновь прибывшему предлагают взять «погонялово» (кличку) – крикнуть с решки: «Тюрьма, дай кличку!» И тюрьма откликается: одни отвечают серьезно («Косой!» «Сизый!» «Чума!»), другие хохмят, предлагая клички типа «Петушок», «Козлик», «Полкан» и т.д. и т.п. За это и сами облаиваются другими «хатами». Так забавляются первоходочники и малолетки.
Общение с соседней камерой везде осуществляется по-разному. Можно откачать в унитазе воду и общаться как по телефону, а то и передавать всякую всячину: курево, «малявы» и т.д. В одной из камер «Крестов» ухитрились разобрать кладку в вентиляционном отверстии и даже обменивались рукопожатиями. Можно склеить из газеты трубу и запускать стрелу с ниткой на решку противоположного корпуса (видел спецов: выдували стрелу очень далеко и очень точно). Менее распространено перестукивание, хотя это самый надежный способ.
Тридцать букв алфавита без «е» и мягкого и твердого знаков помещаются в такой таблице:
1 2 3 4 5 6 А Е л Р Х ы Б Ж м С Ц э В 3 н Т Ч ю Г И о у Ш я д К п ф Щ
– один удар – пауза – три удара – пауза – два…
К примеру, буква «Д» пять ударов; буква «М» – удара. И так далее…
В некоторых старых тюрьмах ухитрялись разбирать потолочные перекрытия и проникали в камеры ниже этажом, как в романе «Граф Монте-Кристо». Из тюрьмы в тюрьму ходят легенды о таких проникнивениях в женские камеры: «Эх, братва! Что там было!» В таких легендах есть доля правды, на пустом месте ничего не рождается…
С женщинами можно пообщаться заочно, покричать им, они ответят, могут даже спеть что-нибудь радостное или печальное. В Выборгской тюрьме из мужского отделения бани пробурили отверстие в женское и видели в него – да что, собственно, такого можно увидеть сквозь метровую толщу и дырку два сантиметра в диаметре?!!
В той же тюрьме запуливали малявы на улицу, переговаривались с подружками, приехавшими поддержать дорогого человека.
Сейчас, говорят, в некоторых тюрьмах за определенную мзду пупкарь может сводить зека в другую «хату» – пообщаться с «кентом» (другом). Да и к женщинам, наверное, водят… Главное, живым оттуда прийти.
Формы борьбы зека за свои права
Зек имеет право жаловаться.
Впрочем, в недавние еще времена на жалобы почти не обращали внимания. Зек требовал прокурора по надзору, а оперчасть присылала тюремного «пожарника»: он выслушивал претензии и обещал наказать виновных, что-то разрешить и т.п. Однако грамотные жалобы иногда имели действие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170
«Наседки» – непременный элемент той части тюрьмы, где обитают подследственные. Они «работают» в четком взаимодействии с милицией, прокуратурой и тюремной администрацией. Они вызывают на разговор, втираются в доверие к «объекту» и выуживают из него сведения для дознавателей. Это может быть информация о местонахождении краденых вещей, «подельников», оружия – да чего угодно! Судьба их, в случае разоблачения, незавидна: хорошо, если просто надругаются, не станут ломать ноги, руки, позвоночник; душить полотенцем. Если «наседка» успеет выломиться с хаты, застучит руками и ногами в железную дверь, то ее спасут контролеры: переведут в безопасное место: в санчасть, в другую камеру…
Само понятие «стукач» долгое время ассоциировалось у нас в основном с «политикой»; в основном это было стукачество примитивное: кто-то что-то где-то сказал о ком-то или о чем-то; написал нечто выходящее за рамки идеологии… сообщить об этом в «органы» мог вполне обычный, но чересчур бдительный гражданин. Но, видимо, существовали (и существуют) не просто «стукачи», а профессиональные сексоты. В котельной, где я работал, местная милиция сжигала как-то раз ненужную документацию: в этой куче много было чего интересного. На глаза мне попалась карточка на выбывшего (умершего) сексота – вполне официальный документ. Особенно удивила графа «В какой преступной среде может работать (ненужное зачеркнуть). И далее следовало: „молодежь, наркоманы, таксисты“. К карточке были приколоты корешки расходных ордеров, все почему-то на 30 рублей…
Зоновские стукачи делятся на должностных и подневольных. Завхоз отряда, шнырь, нарядчик и другие, подобные им, должны докладывать администрации (начальнику отряда, оперу) о происходящем. Поэтому никому и в голову не придет вести опасные разговоры в их присутствии. Куда опаснее стукачи из «своих», попавшие в эту «струю» под угрозами «кумовьев» (оперчасти), запуганные, буквально зомбированные своим страхом. Они могут делить с тобой кусок хлеба, пить чифир, беседовать на жизненные темы – и тут же сдавать «с потрохами» всю подноготную. Помнится, какой-то доброхот подслушал мой разговор с приятелем: тема была сугубо церковная – нынче безобидная. А тогда, в 1985 году, я едва не загудел в ШИЗО. «Куму» церковная тема не понравилась, и он провоцировал нас с приятелем на откровенную грубость. Кто конкретно «стукнул» – я так и не узнал. Отделался лишением «ларька». А приятель – лишением краткосрочного свидания…
Расправа со «стукачом» в зоне такая же, как и в тюрьме. Если повезет – могут расколоть на голове табурет или сделать «Гагарина»: затолкать в тумбочку и сбросить со второго или третьего этажа. Еще безобидней – групповое надругательство и опущение до разряда «петухов».
В общем, «стукаческий» хлеб тяжел и горек, и участь их незавидна. Редкий из них доживает до мемуарного возраста.
А распознать «стукача» – проще простого. Сидит он, как будто письмо пишет. Бормочет: «Здравствуйте, дорогие мама и папа!..» А загляни через плечо – а там: «Довожу до вашего сведения…» Попался, голубчик!..
А если серьезно – избегайте, особенно в тюрьме, опасных разговоров, касающихся вашего «дела». По тюремно-лагерным «понятиям», никто не имеет права расспрашивать вас о перипетиях дела, если вы под следствием; да и в зоне это не принято, равно как и вопросы о статье: мол, за что? где? как? Кому надо, узнает все сам, без вашей помощи.
Общение с тюрьмой
Иногда вновь прибывшему предлагают взять «погонялово» (кличку) – крикнуть с решки: «Тюрьма, дай кличку!» И тюрьма откликается: одни отвечают серьезно («Косой!» «Сизый!» «Чума!»), другие хохмят, предлагая клички типа «Петушок», «Козлик», «Полкан» и т.д. и т.п. За это и сами облаиваются другими «хатами». Так забавляются первоходочники и малолетки.
Общение с соседней камерой везде осуществляется по-разному. Можно откачать в унитазе воду и общаться как по телефону, а то и передавать всякую всячину: курево, «малявы» и т.д. В одной из камер «Крестов» ухитрились разобрать кладку в вентиляционном отверстии и даже обменивались рукопожатиями. Можно склеить из газеты трубу и запускать стрелу с ниткой на решку противоположного корпуса (видел спецов: выдували стрелу очень далеко и очень точно). Менее распространено перестукивание, хотя это самый надежный способ.
Тридцать букв алфавита без «е» и мягкого и твердого знаков помещаются в такой таблице:
1 2 3 4 5 6 А Е л Р Х ы Б Ж м С Ц э В 3 н Т Ч ю Г И о у Ш я д К п ф Щ
– один удар – пауза – три удара – пауза – два…
К примеру, буква «Д» пять ударов; буква «М» – удара. И так далее…
В некоторых старых тюрьмах ухитрялись разбирать потолочные перекрытия и проникали в камеры ниже этажом, как в романе «Граф Монте-Кристо». Из тюрьмы в тюрьму ходят легенды о таких проникнивениях в женские камеры: «Эх, братва! Что там было!» В таких легендах есть доля правды, на пустом месте ничего не рождается…
С женщинами можно пообщаться заочно, покричать им, они ответят, могут даже спеть что-нибудь радостное или печальное. В Выборгской тюрьме из мужского отделения бани пробурили отверстие в женское и видели в него – да что, собственно, такого можно увидеть сквозь метровую толщу и дырку два сантиметра в диаметре?!!
В той же тюрьме запуливали малявы на улицу, переговаривались с подружками, приехавшими поддержать дорогого человека.
Сейчас, говорят, в некоторых тюрьмах за определенную мзду пупкарь может сводить зека в другую «хату» – пообщаться с «кентом» (другом). Да и к женщинам, наверное, водят… Главное, живым оттуда прийти.
Формы борьбы зека за свои права
Зек имеет право жаловаться.
Впрочем, в недавние еще времена на жалобы почти не обращали внимания. Зек требовал прокурора по надзору, а оперчасть присылала тюремного «пожарника»: он выслушивал претензии и обещал наказать виновных, что-то разрешить и т.п. Однако грамотные жалобы иногда имели действие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170