Пока он прорубался через толщу дубовых досок, чья-то бледная исхудалая рука просунулась в щель и повернула дверную ручку. Незапертая дверь распахнулась, и Илагабалус вышел на свободу.
Это был изящного сложения молодой человек, облаченный в шелк (точнее, теперь это были шелковые лохмотья). Из шелка же была и повязка на его глазах, ибо был он слеп как крот.
— Отважный сэр, — произнес он, протянув руку по направлению к Гондону.
— Поздравляю вас, хоть и не имею чести быть с вами знакомым. Воин, устоявший перед магией Чуда-Зануда, должен быть настоящим героем. Знайте же, мой герой, что вы спасли Илагабалуса, принца Гипедермии и будущего супруга принцессы Заморяны. — Тут он сделал вежливую паузу, давая своему спасителю возможность представиться.
Однако познания Гондона в области дворцового этикета были минимальными. «Идем!» — крикнул он, хватая принца за руку с такой силой, что тот упал. С трудом поднявшись, Илагабалус поспешил за троянцем на волю.
На другом конце Башни Летучих Крыс Глотка вбежал в чертог Сон-Амока и застал своего господина храпящим в сливовом пюре.
— Проснитесь, ваша злосветлость! — возопил он.
— Что-о-о? — Сон-Амок приподнял голову и облизал лицо своим длинным розовым языком. Придя в себя, он бросился к волшебной миске, ожидая увидеть Гондона таким же неподвижным, как он сам минуту назад. Вместо этого глазам его предстали Гондон и Илагабалус, спускающиеся по Тринадцати Ступеням.
— Во дворец! — вскричал Илагабалус, опьяненный свободой.
Сон-Амок проклял Гондона так замысловато, что у Глотки даже скрючились когти на ногах. С пылающими яростью лягушачьими глазами метался чародей по библиотеке в поисках заклятия, достаточно сильного, чтобы справиться с троянцем.
Охрана у дворцовых ворот, не веря своим глазам, смотрела на приближающуюся к ним странную пару.
— Митрандир! — вскричал их капитан, забыв, в чьем произведении находится, и угрожающе поднял копье.
Острый слух Илагабалуса узнал голос офицера.
— Ты узнаешь меня, Фаэкс? — воскликнул он. — Это я, Илагабалус, спасенный из дьявольских темниц Сон-Амока!
Фаэкс окинул взглядом слепого принца.
— Будь я проклят, если это не ты, — согласился он. — Ну что ж, это важная новость! — Он повернулся к одному из своих воинов: — А ну, Клюнис, шевели задницей! Беги к принцессе и скажи, что вопреки всем предсказаниям и пророчествам ее женишка освободили!
Сон-Амок нашел наконец фолиант, который он искал: толстенный, с надписью «Тайны с'те-роР». Он торопливо перелистал страницы и наконец нашел нужную. Подняв книгу высоко над головой, он громовым голосом выкрикнул: «1014.7!»
Злобная орава демонов, чертей, дьяволов, дьяволиц и дьяволят, сатанят, дивов (зороастр.), шедусов (библ.), гейров (шотл.), злобных духов, гадких духов, грязных духов, адских упырей, адских нетопырей, инкубов, суккубов, джиннов и джинних (или джиннесс), ведьм, вурдалаков, леших, кикимор, злых гениев, ифритов, баргестов (впрочем, даже Сон-Амок плохо представлял себе, что такое баргест, но вызвал их на всякий случай, и они явились), троллей и гарпий вырвались из недр Башни Летучих Крыс. Башня скрипела и визжала, страдая от переизбытка плохих метафор; вой, рев, рык и какие там еще звуки издают баргесты вихрем неслись по улочкам Заморморска следом за Гондоном. Те из горожан, что имели несчастье увидеть их, исчезли, по большей части навсегда.
Во дворце тем временем трубили фанфары, сообщая миру радостную весть. Заглянув в зал приемов, Гондон увидел спешившую к нему принцессину служанку. Глаза ее радостно сияли. Гондон раскинул руки и попытался схватить ее, но служанка с грацией балерины уклонилась от его объятий и преклонила колено перед Илагабалусом.
— Добро пожаловать, ваше высочество, от имени моей госпожи, принцессы Заморяны! — Она оглянулась. — Принцесса уже спешит вам навстречу.
Стражники склонились в низком-низком, до мраморного пола поклоне. Гондон же, не отягощенный условностями дворцового этикета, в ужасе смотрел на надвигавшуюся на них гору мяса. Заморяна колыхалась, переваливалась и тряслась, как слой желе на куске холодной ветчины. Тело ее выпирало из любого отверстия в одежде, словно пятифунтовая сарделька, по ошибке сваренная в оболочке от трехфунтовой.
— Миленок! — вскричала она, увидев своего жениха, голосом, обладавшим мелодичностью вороньего карканья. Тут уж Гондон, как истинный варвар, не удержался от комментария:
— Эй, малый, тебе, можно сказать, везет, — «сообщил он Илагабалусу. — Мог бы ты видеть, ты бы уж улепетывал отсюда, точно говорю!
Все головы в зале как по команде повернулись к варвару, потом к принцессе. Ее необъятный палец уставился в него.
— Убейте его! — взвизгнула она. — Убейте его, убейте его, УБЕЙТЕ ЕГО!!!
— А ты помолчи, дура! — вежливо сказал Гондон, и Фаэкс замахнулся на него копьем. Движимый исключительно рефлексами, троянец отпрыгнул в сторону и с силой опустил обе руки на шею капитана пониже затылка. Фаэкс, с грохотом выронив копье, кулем рухнул на пол. И Гондон, продолжая действовать рефлекторно, схватил служанку Заморяны, перекинул ее через плечо и бросился на улицу, а сотня стражников — за ним.
Если бы хоть у одного стражника был лук, троянец был бы обречен, но у них были только мечи и копья. С дыханием, булькающим в горле, и служанкой, булькающей что-то ему в ухо, он завернул за угол, опережая стражу всего на пару шагов. И тут же, огласив воздух воплем ужаса, повернул обратно и бросился навстречу стражникам. Но тем было уже не до Гондона: за ним неслась кошмарная орда, вызванная заклинаниями Сон-Амока.
Любопытно, что про Гондона забыли обе гнавшиеся за ним стороны. Они схлестнулись с разбега. «Демоны, черти, дьяволы, дьяволицы и дьяволята!..»
— вскричал один солдат. Он бы поименно назвал всех, но в этот момент его убил див. Другой, более сообразительный воин уложил целый эскадрон джиннов одной бутылкой вермута. Трое леших как бешеные отплясывали по всему полю боя. Непосредственного урона противнику они не нанесли, однако оказывали на него деморализующее действие.
Отчаянно чертыхающийся стражник схватился с чудищем.
— Кто это? — удивился один из его товарищей, рубившийся с гарпией.
— Баргест, — ответил солдат (хоть кто-то знал это чудище).
— Ну что ж, закажи ему выпивку! — крикнул третий. Секундой позже горло ему перегрызла кикимора, и рядом не было никого, кто сказал бы, что баргест выпивки не заслужил.
Оказавшийся в самом центре схватки, Гондон пробивался к тылу. Он почти вырвался, когда перед ним вырос ифрит. Служанка Заморяны вздрогнула и лишилась чувств, когда чудище протянуло когтистую лапу к троянцу с рыком: «Эй, ты похож на мою кузину. Ты, часом, не из Дарфурдадабада?»
— Нет, мои родичи живут по эту сторону Стикса, — ответил Гондон.
1 2 3 4 5
Это был изящного сложения молодой человек, облаченный в шелк (точнее, теперь это были шелковые лохмотья). Из шелка же была и повязка на его глазах, ибо был он слеп как крот.
— Отважный сэр, — произнес он, протянув руку по направлению к Гондону.
— Поздравляю вас, хоть и не имею чести быть с вами знакомым. Воин, устоявший перед магией Чуда-Зануда, должен быть настоящим героем. Знайте же, мой герой, что вы спасли Илагабалуса, принца Гипедермии и будущего супруга принцессы Заморяны. — Тут он сделал вежливую паузу, давая своему спасителю возможность представиться.
Однако познания Гондона в области дворцового этикета были минимальными. «Идем!» — крикнул он, хватая принца за руку с такой силой, что тот упал. С трудом поднявшись, Илагабалус поспешил за троянцем на волю.
На другом конце Башни Летучих Крыс Глотка вбежал в чертог Сон-Амока и застал своего господина храпящим в сливовом пюре.
— Проснитесь, ваша злосветлость! — возопил он.
— Что-о-о? — Сон-Амок приподнял голову и облизал лицо своим длинным розовым языком. Придя в себя, он бросился к волшебной миске, ожидая увидеть Гондона таким же неподвижным, как он сам минуту назад. Вместо этого глазам его предстали Гондон и Илагабалус, спускающиеся по Тринадцати Ступеням.
— Во дворец! — вскричал Илагабалус, опьяненный свободой.
Сон-Амок проклял Гондона так замысловато, что у Глотки даже скрючились когти на ногах. С пылающими яростью лягушачьими глазами метался чародей по библиотеке в поисках заклятия, достаточно сильного, чтобы справиться с троянцем.
Охрана у дворцовых ворот, не веря своим глазам, смотрела на приближающуюся к ним странную пару.
— Митрандир! — вскричал их капитан, забыв, в чьем произведении находится, и угрожающе поднял копье.
Острый слух Илагабалуса узнал голос офицера.
— Ты узнаешь меня, Фаэкс? — воскликнул он. — Это я, Илагабалус, спасенный из дьявольских темниц Сон-Амока!
Фаэкс окинул взглядом слепого принца.
— Будь я проклят, если это не ты, — согласился он. — Ну что ж, это важная новость! — Он повернулся к одному из своих воинов: — А ну, Клюнис, шевели задницей! Беги к принцессе и скажи, что вопреки всем предсказаниям и пророчествам ее женишка освободили!
Сон-Амок нашел наконец фолиант, который он искал: толстенный, с надписью «Тайны с'те-роР». Он торопливо перелистал страницы и наконец нашел нужную. Подняв книгу высоко над головой, он громовым голосом выкрикнул: «1014.7!»
Злобная орава демонов, чертей, дьяволов, дьяволиц и дьяволят, сатанят, дивов (зороастр.), шедусов (библ.), гейров (шотл.), злобных духов, гадких духов, грязных духов, адских упырей, адских нетопырей, инкубов, суккубов, джиннов и джинних (или джиннесс), ведьм, вурдалаков, леших, кикимор, злых гениев, ифритов, баргестов (впрочем, даже Сон-Амок плохо представлял себе, что такое баргест, но вызвал их на всякий случай, и они явились), троллей и гарпий вырвались из недр Башни Летучих Крыс. Башня скрипела и визжала, страдая от переизбытка плохих метафор; вой, рев, рык и какие там еще звуки издают баргесты вихрем неслись по улочкам Заморморска следом за Гондоном. Те из горожан, что имели несчастье увидеть их, исчезли, по большей части навсегда.
Во дворце тем временем трубили фанфары, сообщая миру радостную весть. Заглянув в зал приемов, Гондон увидел спешившую к нему принцессину служанку. Глаза ее радостно сияли. Гондон раскинул руки и попытался схватить ее, но служанка с грацией балерины уклонилась от его объятий и преклонила колено перед Илагабалусом.
— Добро пожаловать, ваше высочество, от имени моей госпожи, принцессы Заморяны! — Она оглянулась. — Принцесса уже спешит вам навстречу.
Стражники склонились в низком-низком, до мраморного пола поклоне. Гондон же, не отягощенный условностями дворцового этикета, в ужасе смотрел на надвигавшуюся на них гору мяса. Заморяна колыхалась, переваливалась и тряслась, как слой желе на куске холодной ветчины. Тело ее выпирало из любого отверстия в одежде, словно пятифунтовая сарделька, по ошибке сваренная в оболочке от трехфунтовой.
— Миленок! — вскричала она, увидев своего жениха, голосом, обладавшим мелодичностью вороньего карканья. Тут уж Гондон, как истинный варвар, не удержался от комментария:
— Эй, малый, тебе, можно сказать, везет, — «сообщил он Илагабалусу. — Мог бы ты видеть, ты бы уж улепетывал отсюда, точно говорю!
Все головы в зале как по команде повернулись к варвару, потом к принцессе. Ее необъятный палец уставился в него.
— Убейте его! — взвизгнула она. — Убейте его, убейте его, УБЕЙТЕ ЕГО!!!
— А ты помолчи, дура! — вежливо сказал Гондон, и Фаэкс замахнулся на него копьем. Движимый исключительно рефлексами, троянец отпрыгнул в сторону и с силой опустил обе руки на шею капитана пониже затылка. Фаэкс, с грохотом выронив копье, кулем рухнул на пол. И Гондон, продолжая действовать рефлекторно, схватил служанку Заморяны, перекинул ее через плечо и бросился на улицу, а сотня стражников — за ним.
Если бы хоть у одного стражника был лук, троянец был бы обречен, но у них были только мечи и копья. С дыханием, булькающим в горле, и служанкой, булькающей что-то ему в ухо, он завернул за угол, опережая стражу всего на пару шагов. И тут же, огласив воздух воплем ужаса, повернул обратно и бросился навстречу стражникам. Но тем было уже не до Гондона: за ним неслась кошмарная орда, вызванная заклинаниями Сон-Амока.
Любопытно, что про Гондона забыли обе гнавшиеся за ним стороны. Они схлестнулись с разбега. «Демоны, черти, дьяволы, дьяволицы и дьяволята!..»
— вскричал один солдат. Он бы поименно назвал всех, но в этот момент его убил див. Другой, более сообразительный воин уложил целый эскадрон джиннов одной бутылкой вермута. Трое леших как бешеные отплясывали по всему полю боя. Непосредственного урона противнику они не нанесли, однако оказывали на него деморализующее действие.
Отчаянно чертыхающийся стражник схватился с чудищем.
— Кто это? — удивился один из его товарищей, рубившийся с гарпией.
— Баргест, — ответил солдат (хоть кто-то знал это чудище).
— Ну что ж, закажи ему выпивку! — крикнул третий. Секундой позже горло ему перегрызла кикимора, и рядом не было никого, кто сказал бы, что баргест выпивки не заслужил.
Оказавшийся в самом центре схватки, Гондон пробивался к тылу. Он почти вырвался, когда перед ним вырос ифрит. Служанка Заморяны вздрогнула и лишилась чувств, когда чудище протянуло когтистую лапу к троянцу с рыком: «Эй, ты похож на мою кузину. Ты, часом, не из Дарфурдадабада?»
— Нет, мои родичи живут по эту сторону Стикса, — ответил Гондон.
1 2 3 4 5