– Она улыбнулась. – В наше время столько чудесных имен для девочек! Вы даже можете назвать ее в свою честь.
Молли смотрела на нее в полном замешательстве. Затем она тихо спросила:
– Зачем вы все это делаете?
– Что делаю?
– Ну, вот это все…
– Я пытаюсь помочь вам сделать выбор. Единственный возможный. Вот здесь находится ваш ребенок. Четырехмесячный эмбрион. Всемилостивый Господь возложил на вас священную обязанность.
– Но, мэм, ведь трахал-то меня не Всемилостивый Господь.
Женщина ахнула и всплеснула руками.
Молли снова заерзала на стуле.
– Наверно, я лучше пойду…
– Нет-нет. Я просто пытаюсь описать вам разные варианты – все возможные. А у вас есть выбор, Молли, и не слушайте того, кто скажет, что его нет. Вы можете выбрать жизнь для этого малыша. Для маленького Вилли.
– Пожалуйста, не называйте его так. – Молли встала.
Поднялась и Линда.
– У него есть имя. Это уже человек. Я свяжу вас с агентством по усыновлению. Есть люди, которым нужен ваш ребенок, – тысячи семей, которые с радостью примут его. Пора подумать о других, а не только о себе.
– Но мне надо думать о себе, – прошептала Молли. – Потому что больше некому.
Она поспешила прочь из этого кабинета, из этого дома.
В телефонной будке она нашла бостонский телефонный справочник. В разделе «Желтые страницы» значился адрес Центра планирования семьи – на другом конце города.
«Мне надо думать о себе. Больше некому. Обо мне никогда никто не думал».
Она села на автобус и, сделав две пересадки, вышла в нескольких десятках метров от цели.
На тротуаре толпились люди. Молли слышала, как они что-то скандируют, но не могла разобрать слова. Просто нестройный хор голосов, ритмично сотрясающих воздух. Два полицейских, скрестив на груди руки, скучали в сторонке.
Молли застыла в неуверенности, стоит ли ей приближаться. Внезапно внимание толпы переключилось на улицу, там к тротуару подкатил автомобиль. Две женщины выскочили из здания и решительно двинулись сквозь толпу. Они помогли испуганной на вид даме вылезти с пассажирского места. Заслонив ее руками, они двинулись назад к зданию.
Полицейские наконец ожили, вклинились в толпу и принялись расчищать женщинам проход. Какой-то человек завопил:
– Вот что они здесь делают с младенцами! – И швырнул оземь стеклянную банку.
Стекло разлетелось вдребезги. Кровь расплескалась по тротуару ярко-алой пугающей лужей. Толпа начала скандировать:
– Детоубийцы! Детоубийцы! Детоубийцы!
Три женщины, пригнувшись, вслепую поднялись вслед за полицейским по ступеням и скрылись, хлопнув дверью.
Молли дернули за руку, и какой-то человек сунул ей буклет.
– Присоединяйся к нашей борьбе, сестра, – сказал он.
Молли взглянула на буклет. Это был снимок улыбающегося малыша со светлыми кудряшками. «Мы все – Божьи ангелы», – гласила подпись.
– Нам нужны новые бойцы, – сообщил человек. – Это единственный путь победить Сатану. Присоединяйся!
Он протянул к ней руку с костлявыми, словно у скелета, пальцами.
Расплакавшись, она сбежала.
Потом села на автобус и вернулась в свой район.
Было почти пять, когда она поднялась в свою комнату. Она так устала, что едва передвигала ноги и с трудом втащилась на последний лестничный пролет.
Без сил она рухнула на кровать. Через минуту дверь резко распахнулась, и появился Роми.
– Где была?
– Гуляла.
Он пнул кровать.
– Ты не погуливаешь на стороне, а? Я с тебя глаз не спускаю, так и знай.
– Оставь меня в покое. Я хочу спать.
– Ты что, где-то еще трахаешься в свободное время? Этим ты занимаешься?
– Убирайся из моей комнаты. – Она ногой отпихнула его от кровати.
Это было большой ошибкой. Роми схватил ее за руку и вывернул так, что ей показалось, будто хрустнули кости.
– Перестань! – взвизгнула она. – Ты мне руку сломаешь!
– Ты забываешь, кто ты, Молли-Дуролли. И кто я. И мне не нравится, что ты ходишь неизвестно где.
– Отпусти. Ладно, Роми, перестань. Мне больно.
С отвращением хмыкнув, он отпустил руку. Затем подошел к старому ротанговому комоду, где Молли держала сумочку. Перевернув ее, он высыпал все содержимое на пол. Из кошелька он вытащил одиннадцать долларов – все, что у нее было. Если она и прирабатывала на стороне, то, видимо, задаром. Запихивая баксы в карман, он вдруг заметил буклет – тот самый, с младенцем на снимке. «Мы все – Божьи ангелы».
Он схватил буклет и хохотнул:
– Это что еще за чушь про ангелов?
– Так, ничего.
– Где ты взяла это?
Она пожала плечами:
– Парень какой-то сунул.
– Кто?
– Я не знаю, как его звать. Это около Семейного центра. Там была куча народу на улице, кричали и раздавали всякие бумажки.
– А ты-то что там делала?
– Да ничего я там не делала. Ничего.
Он снова подошел к кровати, схватил ее за подбородок и тихо произнес:
– Ты же не будешь никуда ходить или что-то делать, не сказав мне?
– Ты о чем?
– Никто не коснется тебя без моего разрешения. Ясно? – Он сжал пальцы; внезапно ей стало страшно. Роми говорил тихо, а это значило, что он в бешенстве. Молли случалось видеть синяки на лицах других девушек. Кровавые прорехи на месте зубов. – Мне казалось, мы давно обо всем договорились.
Он так сжал пальцы, что на ее глазах выступили слезы.
– Да. Да, – прошептала она. Зажмурившись, она сжалась в ожидании удара. – Роми, я влипла. Мне кажется, я беременна.
К ее удивлению, удара не последовало. Наоборот, он отпустил ее и даже вроде как хихикнул. Она не смела взглянуть на него, так и сидела, молитвенно склонив голову.
– Не знаю, как это случилось, – призналась она. – Я боялась тебе рассказать. Думала, я просто… Ну, как-нибудь сама разберусь с этим. И тогда не придется тебе ничего говорить.
Его рука опустилась ей на голову. Нежно. Ласково.
– Ну, теперь ты знаешь, что так дела не делают. Ты знаешь, я позабочусь о тебе. Тебе лучше научиться верить мне, Молли-Дуролли. Доверять. – Его пальцы мягко скользнули по ее щеке, стало щекотно. – У меня есть знакомый врач.
Она застыла.
– Я позабочусь об этом, Молл, как и обо всем остальном. Так что ты ничего не предпринимай. Уяснила?
Она кивнула.
После его ухода она медленно выпрямилась и вздохнула. На этот раз она легко отделалась. Только теперь, когда разборка закончилась, она поняла, как близка была к побоям. Не стоило идти против Роми, во всяком случае, если тебе зубы дороги.
Молли снова проголодалась; она все время была голодна. Девушка сунула руку под кровать в поисках пакета с чипсами, но вспомнила, что съела все сегодня утром. Тогда она встала и обшарила всю комнату в поисках съестного.
Ее взгляд упал на фото белокурого малыша. Буклет лежал на полу, куда его бросил Роми.
«Мы все – Божьи ангелы».
Она подобрала буклет и вгляделась в детское личико. Мальчик это или девочка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Молли смотрела на нее в полном замешательстве. Затем она тихо спросила:
– Зачем вы все это делаете?
– Что делаю?
– Ну, вот это все…
– Я пытаюсь помочь вам сделать выбор. Единственный возможный. Вот здесь находится ваш ребенок. Четырехмесячный эмбрион. Всемилостивый Господь возложил на вас священную обязанность.
– Но, мэм, ведь трахал-то меня не Всемилостивый Господь.
Женщина ахнула и всплеснула руками.
Молли снова заерзала на стуле.
– Наверно, я лучше пойду…
– Нет-нет. Я просто пытаюсь описать вам разные варианты – все возможные. А у вас есть выбор, Молли, и не слушайте того, кто скажет, что его нет. Вы можете выбрать жизнь для этого малыша. Для маленького Вилли.
– Пожалуйста, не называйте его так. – Молли встала.
Поднялась и Линда.
– У него есть имя. Это уже человек. Я свяжу вас с агентством по усыновлению. Есть люди, которым нужен ваш ребенок, – тысячи семей, которые с радостью примут его. Пора подумать о других, а не только о себе.
– Но мне надо думать о себе, – прошептала Молли. – Потому что больше некому.
Она поспешила прочь из этого кабинета, из этого дома.
В телефонной будке она нашла бостонский телефонный справочник. В разделе «Желтые страницы» значился адрес Центра планирования семьи – на другом конце города.
«Мне надо думать о себе. Больше некому. Обо мне никогда никто не думал».
Она села на автобус и, сделав две пересадки, вышла в нескольких десятках метров от цели.
На тротуаре толпились люди. Молли слышала, как они что-то скандируют, но не могла разобрать слова. Просто нестройный хор голосов, ритмично сотрясающих воздух. Два полицейских, скрестив на груди руки, скучали в сторонке.
Молли застыла в неуверенности, стоит ли ей приближаться. Внезапно внимание толпы переключилось на улицу, там к тротуару подкатил автомобиль. Две женщины выскочили из здания и решительно двинулись сквозь толпу. Они помогли испуганной на вид даме вылезти с пассажирского места. Заслонив ее руками, они двинулись назад к зданию.
Полицейские наконец ожили, вклинились в толпу и принялись расчищать женщинам проход. Какой-то человек завопил:
– Вот что они здесь делают с младенцами! – И швырнул оземь стеклянную банку.
Стекло разлетелось вдребезги. Кровь расплескалась по тротуару ярко-алой пугающей лужей. Толпа начала скандировать:
– Детоубийцы! Детоубийцы! Детоубийцы!
Три женщины, пригнувшись, вслепую поднялись вслед за полицейским по ступеням и скрылись, хлопнув дверью.
Молли дернули за руку, и какой-то человек сунул ей буклет.
– Присоединяйся к нашей борьбе, сестра, – сказал он.
Молли взглянула на буклет. Это был снимок улыбающегося малыша со светлыми кудряшками. «Мы все – Божьи ангелы», – гласила подпись.
– Нам нужны новые бойцы, – сообщил человек. – Это единственный путь победить Сатану. Присоединяйся!
Он протянул к ней руку с костлявыми, словно у скелета, пальцами.
Расплакавшись, она сбежала.
Потом села на автобус и вернулась в свой район.
Было почти пять, когда она поднялась в свою комнату. Она так устала, что едва передвигала ноги и с трудом втащилась на последний лестничный пролет.
Без сил она рухнула на кровать. Через минуту дверь резко распахнулась, и появился Роми.
– Где была?
– Гуляла.
Он пнул кровать.
– Ты не погуливаешь на стороне, а? Я с тебя глаз не спускаю, так и знай.
– Оставь меня в покое. Я хочу спать.
– Ты что, где-то еще трахаешься в свободное время? Этим ты занимаешься?
– Убирайся из моей комнаты. – Она ногой отпихнула его от кровати.
Это было большой ошибкой. Роми схватил ее за руку и вывернул так, что ей показалось, будто хрустнули кости.
– Перестань! – взвизгнула она. – Ты мне руку сломаешь!
– Ты забываешь, кто ты, Молли-Дуролли. И кто я. И мне не нравится, что ты ходишь неизвестно где.
– Отпусти. Ладно, Роми, перестань. Мне больно.
С отвращением хмыкнув, он отпустил руку. Затем подошел к старому ротанговому комоду, где Молли держала сумочку. Перевернув ее, он высыпал все содержимое на пол. Из кошелька он вытащил одиннадцать долларов – все, что у нее было. Если она и прирабатывала на стороне, то, видимо, задаром. Запихивая баксы в карман, он вдруг заметил буклет – тот самый, с младенцем на снимке. «Мы все – Божьи ангелы».
Он схватил буклет и хохотнул:
– Это что еще за чушь про ангелов?
– Так, ничего.
– Где ты взяла это?
Она пожала плечами:
– Парень какой-то сунул.
– Кто?
– Я не знаю, как его звать. Это около Семейного центра. Там была куча народу на улице, кричали и раздавали всякие бумажки.
– А ты-то что там делала?
– Да ничего я там не делала. Ничего.
Он снова подошел к кровати, схватил ее за подбородок и тихо произнес:
– Ты же не будешь никуда ходить или что-то делать, не сказав мне?
– Ты о чем?
– Никто не коснется тебя без моего разрешения. Ясно? – Он сжал пальцы; внезапно ей стало страшно. Роми говорил тихо, а это значило, что он в бешенстве. Молли случалось видеть синяки на лицах других девушек. Кровавые прорехи на месте зубов. – Мне казалось, мы давно обо всем договорились.
Он так сжал пальцы, что на ее глазах выступили слезы.
– Да. Да, – прошептала она. Зажмурившись, она сжалась в ожидании удара. – Роми, я влипла. Мне кажется, я беременна.
К ее удивлению, удара не последовало. Наоборот, он отпустил ее и даже вроде как хихикнул. Она не смела взглянуть на него, так и сидела, молитвенно склонив голову.
– Не знаю, как это случилось, – призналась она. – Я боялась тебе рассказать. Думала, я просто… Ну, как-нибудь сама разберусь с этим. И тогда не придется тебе ничего говорить.
Его рука опустилась ей на голову. Нежно. Ласково.
– Ну, теперь ты знаешь, что так дела не делают. Ты знаешь, я позабочусь о тебе. Тебе лучше научиться верить мне, Молли-Дуролли. Доверять. – Его пальцы мягко скользнули по ее щеке, стало щекотно. – У меня есть знакомый врач.
Она застыла.
– Я позабочусь об этом, Молл, как и обо всем остальном. Так что ты ничего не предпринимай. Уяснила?
Она кивнула.
После его ухода она медленно выпрямилась и вздохнула. На этот раз она легко отделалась. Только теперь, когда разборка закончилась, она поняла, как близка была к побоям. Не стоило идти против Роми, во всяком случае, если тебе зубы дороги.
Молли снова проголодалась; она все время была голодна. Девушка сунула руку под кровать в поисках пакета с чипсами, но вспомнила, что съела все сегодня утром. Тогда она встала и обшарила всю комнату в поисках съестного.
Ее взгляд упал на фото белокурого малыша. Буклет лежал на полу, куда его бросил Роми.
«Мы все – Божьи ангелы».
Она подобрала буклет и вгляделась в детское личико. Мальчик это или девочка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86