– Она не сможет, не должна. Я должен получить свободу, и ты знаешь зачем.
В комнате внезапно сгустилась атмосфера, поскольку Вирджиния произнесла значительно, как будто она долго взвешивала свои слова:
– А если твоя жена откажет, разве нам недостаточно будет нашей любви?
– Достаточно? – резко спросил герцог. – Достаточно для тебя или достаточно для меня? Ты знаешь, Вирджиния, что это не так. Ты очень ясно дала мне понять в тот день в «Сердце королевы», что ты думаешь о любви, которая должна таиться, которая должна прятаться по углам. Я хочу тебя как женщину – бог знает, как я хочу тебя! – но я также хочу назвать тебя своей женой, матерью моих детей, и вот почему я должен повидать эту несчастную. Я должен уповать на ее милосердие и умолять ее освободить меня от брака, который больше напоминает пародию.
Вирджиния сжала руки, пытаясь остановить дрожь всего тела. На секунду она почувствовала, что вот-вот упадет в обморок от приступа огромной радости, которая охватила ее, как пламя. Затем она произнесла дрожащим голосом:
– Себастьян, я хочу кое-что сказать тебе.
– О, Вирджиния! – почти сердито заговорил герцог. – Я не в силах больше терпеть.
– Но это важно, Себастьян! Ты должен выслушать меня.
– Что же это?
– Боюсь, ты рассердишься на меня, – протянула Вирджиния. – Я боюсь, Себастьян… Когда ты… сердишься, ты не… понимаешь, как… страшен ты… можешь быть.
Он улыбнулся, как бы не веря ее словам.
– О, Вирджиния, какой ты ребенок! Это одно из самых обворожительных твоих качеств: ты можешь превращаться из очень серьезной молодой женщины в дитя, нежность которого затрагивает самые чувствительные струны сердца. Скажи мне то, что должна сказать, Вирджиния. Я не стану сердиться.
– Ты обещаешь… что бы это ни было?
– Не могу представить, чтобы я сердился на тебя, – сказал он, – но если это доставит тебе удовольствие, то обещаю.
– Тогда, Себастьян, – произнесла Вирджиния, и голос ее был так тих, что он с трудом расслышал ее слова. – Задашь ли ты мне тот вопрос… ради которого приехал сюда… если необходимо, просить меня… на коленях?
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – пожал плечами герцог.
– Ах, Себастьян… – Вирджиния колебалась. – Ты часто говорил, что… что я… кажусь честной… и искренней, но… на самом деле… я обманывала тебя.
– О чем ты толкуешь? – грубо спросил герцог. – Обманывала меня? С кем? Не существует, не может быть другого мужчины в твоей жизни.
Он с такой силой схватил ее за руку, что его пальцы впились в мякоть ее кожи.
– Единственный мужчина в моей жизни, – прошептала Вирджиния, – это ты… мой муж!
Несколько секунд герцог смотрел на нее так, будто она сошла с ума. Постепенно его хватка ослабла. Он отступил на шаг, его лицо побледнело.
– Ты пытаешься сказать мне, – спросил он, и казалось, слова застревают в его горле, – что ты моя жена?
– Это… так, – пролепетала Вирджиния. – О, Себастьян, ты… обещал мне… не сердиться.
– Не знаю, что я чувствую, – смешался герцог. – Не в силах представить ничего подобного. Но моя жена была…
– Толстой и ужасной на вид, – прервала его Вирджиния. – Но все же она – это я. Я не могла не быть такой, я была больна. Моя мать считала, что, пичкая меня различными деликатесами, она сделает меня сильной. А вместо этого разрушала мое здоровье. Зная, как я выглядела, мы с тетей не сомневалась, что ты не узнаешь меня.
– Так ты приехала в Англию, чтобы шпионить за мной? – сурово спросил герцог.
– Вовсе нет, – возразила Вирджиния. – Я приехала в Англию потому, что я… я ненавидела тебя, потому, что я презирала тебя, потому, что я… хотела… получить развод!
– Ты хотела получить развод! – недоверчиво повторил герцог.
– Ты думаешь, я хотела выходить за тебя замуж? Я ненавидела и отвергала это предложение, но моя мать заставила меня согласиться. Или я выйду за тебя замуж, или проведу семь лет жизни в исправительном доме.
– Не могу в это поверить!
– Моя мать была снобом. Она так сильно хотела, чтобы ее дочь стала герцогиней, что ничто не могло остановить ее.
– Вот уж не думал, что такое возможно.
– А когда мне стало лучше, когда тетя спасла меня от смерти или от сумасшедшего дома, – продолжала Вирджиния, – я хотела только одного: избавиться от тебя. Но она не позволила мне просить у тебя свободы, пока я не поеду в Англию и не увижу тебя собственными глазами. И вот я приехала в замок, приготовившись ненавидеть тебя. И сразу же предо мной предстала сцена, когда ты набросился на этих ювелиров, ругаясь и проклиная их. Ты предстал в образе мужчины-стяжателя, который, как я предполагала, женился на мне.
Так вот когда ты впервые увидела меня! – воскликнул герцог. – Я помню этот случай очень хорошо. Моя мать… это долгая история, и я объясню ее тебе позднее, но она прежде продала некоторые из семейных ценностей. И я был вынужден выкупать их, а эти люди, зная о пороке матери, вернулись за другими.
– Затем, как ты помнишь, – продолжала Вирджиния, – мы разговаривали на поляне у озера, и ты оказался совсем не таким, как я ожидала.
– И ты спасла мне жизнь, – с нежностью напомнил герцог.
– Вероятно, очень хорошо, что я все-таки приехала в Англию, – улыбнулась Вирджиния.
– Ты моя жена! – пробормотал герцог. – Не могу в это поверить. Не могу принять. Не могу представить, как ты можешь выглядеть такой, как сейчас, вместо той…
– Толстой коротышки с вульгарной тиарой на голове, – прервала его Вирджиния.
– …Той бедной маленькой толстой девочки, – поправил ее герцог, – которая, как я думал, вознамерилась заполучить мой титул. – Он поднес руку к глазам. – Наверное, все это мне снится, – заключил он, – или это действительно часть твоего обмана, Вирджиния?
– Но ты ведь простишь меня?
– Хотелось бы знать одно. Что ты думаешь обо мне теперь – о том человеке, которого ты презирала, ненавидела, охотнике за состоянием, который приехал в Америку, чтобы завладеть твоими деньгами?
Говоря это, он приблизился на шаг к Вирджинии. Она не в силах была взглянуть на него, и ее длинные темные ресницы опустились на щеки.
– Я думаю, что ты гордый… деспотичный и иногда властный и… уверенный в себе, – прошептала она, – но… настоящий… мужчина.
При слове, которое так много значило для них, румянец показался на ее щеках. Герцог подошел к ней вплотную:
– Ты права, Вирджиния, я деспотичен. – Он обнял ее и прижал к себе. – Ты моя жена, – сказал он, – и позволь мне прояснить одно. Никогда никакого развода между нами не будет. Так что, пока мы живы, ты никогда больше не сбежишь от меня. Клянусь, я не позволю тебе исчезать из поля моего зрения. Ты моя! Понимаешь, Вирджиния? Моя! Не только потому, что мы женаты, но потому, что ты отдалась мне. – Он с такой силой прижал ее к себе, что она с трудом могла дышать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56