Она могла только ждать! Ждать и считать минуты! У ее ног нежно журчал фонтан, а листья пальмовых деревьев чуть слышно шептались, покачиваясь от ночного бриза.
Ее руки болели, и она знала, что завтра на них появятся синяки. Но еще больше ее пугало то, что происходило у нее внутри. Это были ужас и ненависть к Артуру, такая сильная, какую она еще никогда ни к кому не испытывала в жизни. На мгновение даже ее семья показалась ей как бы нереальной. Все выбилось из фокуса, кроме страха перед одним мужчиной и желанием быть с другим.
Медленно, очень медленно тянулось время, пока наконец вдалеке она не услышала стук лошадиных копыт. Он смолк, и через минуту она увидела его — он шел к ней через залитый лунным светом сад.
И тут все ее затаенные чувства, вся боль, весь страх, вызванный там, что произошло с ней, вся ее нерешительность и душевные колебания, облегчение и внезапно нахлынувшая радость, которую она испытала при виде его, слились воедино, и она шагнула ему навстречу. Там, с ним хотела она быть!
Она бросилась по тропинке, вытянув руки ему навстречу, — шаль, которой она накрыла плечи, развевалась позади. Она не думала ни о чем, кроме того, что он был здесь. Он обнял ее, и она доверчиво прижалась к нему, зная, что теперь она была в безопасности, была защищена, как никогда раньше.
— Ты пришел… ты пришел, — шептала она. — О, обними меня… обними меня покрепче… только не отпускай меня.
— В чем дело, дорогая? — спросил он. — Что так огорчило тебя? Что произошло?
— Обними меня крепче! — умоляла она. Находиться в его объятиях — это было такое счастье.
Она и не представляла себе, что кто-то может быть настолько сильным, настолько нежным и так необходимым.
— Я… боялась, — прошептала она. — Боялась, что никто не наблюдал, как ты обещал… что они не скажут тебе, что ты… мне нужен.
— Я здесь, — ответил он, пытаясь ее утешить. — Я приехал так быстро, как только смог.
— И ты больше не уйдешь? — спросила она. — Ты не оставишь меня?
Она подняла лицо, и он понял, судя по ее потемневшим глазам и напряженным чертам, что она была действительно сильно напугана.
— Я не оставлю тебя, — тихо сказал он. — Пока ты сама меня об этом не попросишь. Я буду здесь так долго, сколько понадобится.
— Пообещай, что не позволишь ему… прикоснуться ко мне. Больше никогда… никогда…
— Кто прикоснулся к вам? — начал он. А потом увидел кровоподтеки на ее плечах и порванное кружево ее платья. — Кто посмел? — спросил он, и его голос был страшен от гнева.
— Я не могу… выйти за него замуж, — всхлипывала Сабина. — Я не могу. Я пыталась сделать как правильно… но я знаю, что я не могу… выйти замуж за Артура… что бы кто ни говорил.
Она вдруг вскинула голову, и на ее ресницах засверкали слезы.
— Позаботься обо мне, — взмолилась она. — Прошу тебя… прошу… позаботься обо мне. Я не могу больше перечить своему сердцу… я… я люблю тебя!
Глава 11
Цыган схватил Сабину на руки и отнес ее на скамеечку под пагодой, где они сидели в первую ночь. Там он ее посадил, хотя она бормотала протесты и цеплялась за него.
— Мы должны поговорить, моя любовь, — нежно сказал он.
— Мне больше нечего сказать, — ответила она. — Я решилась. Возьми меня с собой… прямо сейчас.
— Ты и вправду пойдешь со мной прямо сейчас? спросил он.
— Я же только что тебе сказала. Пожалуйста, возьми меня с собой. Я не могу здесь оставаться.
Несколько секунд он молчал. Она взглянула на него, пытаясь понять, почему он ничего не говорит. Он слегка нахмурился, а на переносице проступили маленькие морщинки.
— Ты хочешь пойти со мной, потому что желаешь убежать от человека, с которым ты официально помолвлена? — спросил он. — Или потому, что хочешь быть со мной?
— Потому что хочу быть с тобой! — воскликнула Сабина. — Как ты можешь в этом сомневаться? Я уже сказала, что я… я люблю тебя.
Она произнесла эти слова робко, и все же они были сказаны. Эти слова, чувствовала она, должны открыть ему всю глубину этого бурного, непреодолимого чувства, которое захватило ее так, что все остальное казалось теперь второстепенным, незначительным.
— Если бы ты только знала, что значат для меня твои слова, — тихо проговорил цыган. — Я мечтал, моя английская роза, с первого момента, как увидел тебя, о том часе, когда моя любовь к тебе зажжет твою и когда ты поймешь, что мы предназначены друг для друга.
Он взял ее руки в свои и, поднеся их к губам, покрыл поцелуями. Сабина затаила дыхание и вскинула голову, подставив ему свой ротик, но он немного отодвинулся от нее.
— Когда ты счастлива, твои глаза сияют словно звезды, — сказал он. — А сегодня ночью, потому что ты меня уже немножко любишь, под их ярким сиянием есть и теплый свет. Скоро, очень скоро, моя возлюбленная, я превращу их в огненные звезды, и тогда я буду знать, что ты желаешь меня так же, как я желаю тебя.
— Увези меня сейчас… немедленно, — взмолилась Сабина.
Но он покачал головой и положил ее руки на колени.
— Я не буду больше прикасаться к тебе, — сказал он. — Когда я дотрагиваюсь до тебя, мне становится тяжело думать и говорить разумно. Я так хочу прижать тебя к себе. Больше всего на свете я хочу почувствовать вкус твоих губ. Но сперва я должен тебе кое-что сказать.
— Что же? — спросила Сабина испуганным шепотом.
— Я не хочу завладеть тобой с помощью обмана, а потому не воспользуюсь твоей бедой, — ответил цыган. — Я люблю тебя, Сабина. Я готов положить к твоим ногам свою жизнь, посвятить ее твоему счастью, поклоняться тебе, как ты того и заслуживаешь, восхищаться тобой и любить тебя до последнего вздоха. Но именно потому, что я тебя так люблю, я должен быть уверен, что ты понимаешь, что делаешь. В конце концов, ты всего лишь ребенок.
Сабина попыталась возразить, но он поднял руку, и она смолкла.
— Ребенок, — повторил он. — Не только по годам, но по опыту. Я старше тебя, на десять лет старше, Сабина. И я знаю человеческую природу — особенно женщин. Я не буду лгать тебе, что в моей жизни было мало женщин. Я любил их, и некоторые из них любили меня, но ничто и никто никогда не значил для меня то, что значишь ты. Это момент, о котором мечтают все мужчины! Момент, когда мужчина достигает своей цели, к которой он шел многие годы по многим и разным дорогам. Каждый мужчина в глубине сердца имеет свой собственный идеал совершенства, и в тебе я нашел свой.
Сабина глубоко вздохнула. Его слова, тон его голоса и выражение его лица словно преобразили весь мир, превратив его в рай.
— Больше того, — продолжал цыган. — Я никогда в жизни не забуду, что, придя ко мне, ты отказалась от всего.
— Всего? — переспросила Сабина, чуть дыша.
Да, от всего, — повторил цыган. — Всего, что имело для тебя значение до сих пор. Тебе придется выбирать, любовь моего сердца, между мной и твоей семьей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66