Сжатый кулак медленно двигался к моему лицу, и я, уклонившись, ударила парня открытой ладонью в подбородок. С каким-то неприятным звуком челюсть хрустнула, и он без сознания повалился навзничь. Третьему досталось ногой в грудь, что тоже возымело действие. Всё же мышцы мышцами, но в теперешнем состоянии я свободно могла поднять доверху наполненную двухсотлитровую бочку. Да и по скорости я превосходила противника как минимум раз в десять.
— Вот теперь пошли. — Я картинно отряхнула руки и улыбнулась.
Мне очень понравилась реакция рыжего на происшедшее. Девять из десяти принялись бы оправдываться, пытаясь объяснить, что им помешало расправиться с обидчиками: «А вот в другой ситуации я б им показал…» Игорь же безоговорочно воспринял меня такой, какая я есть. Ни тени удивления не отразилось на конопатом лице. И ни грамма смущения от проявленной слабости.
— Здорово ты их. — Он восхищенно улыбнулся. — Классно.
— Учись, студент. — Я подмигнула и, беря быка за рога, спросила: — Тебя как зовут, чудо в перьях?
— Игорь. — Он галантно поклонился, сняв воображаемую шляпу.
Я сделала реверанс и представилась:
— Майя.
Игорь засунул очки в карман и неловко поцеловал меня в щеку.
— Спасибо.
Я строго погрозила ему пальцем:
— Но-но. — И, не выдержав, добавила: — Пожалуйста, вообще-то. Но первый шаг я предпочитаю делать сама.
ГЛАВА 8
Кровавая пелена, на миг заславшая глаза спала, и я с удивлением обнаружил, что на всё про всё ушло всего несколько минут.
На звук взрывов должен среагировать спецназ. Хотя не думаю, что, застав эту страшную и в тоже время такую милую сердцу картину, они станут возражать. В конце концов, главная цель — физическое уничтожение противника — достигнута. И, как мне кажется, мое участие лишь способствовало экономии времени и жизней. Могли ведь накрыть лагерь из минометов? Легко. Так какая разница — парой часов раньше, парой часов позже?
Однако руководство почему-то придерживалось иного мнения. Не успели эфэсбэшники дойти до места схватки, как прямо у меня перед носом открылся портал и я имел честь лицезреть господина Магистра собственной персоной. И, ох ё-мое, он был не один.
— За мной! — коротко бросило высокое начальство, и я понуро протиснулся в мерцающий прямоугольник.
Вопреки ожиданиям проход вел не в кабинет Магистра в Санатории, а в совершенно мне незнакомый зал, невольно навевающий мысли о суде присяжных. Может, потому, что сидевших на скамье за барьером было ровно двенадцать?
— Ваши Химеры в третий раз нарушили решение Конвента об ограничении физического вмешательства, — обращаясь к Магистру, начал кто-то в черной мантии.
Тот покорно склонил голову:
— Да, ваша честь.
Я присвистнул от удивления. Оказывается, над нами есть кто-то вышестоящий? То-то Сергей так упирал на полную конфиденциальность.
— Какие будут предложения? — На этот раз судья адресовал вопрос «присяжным».
По-видимому, подобные казусы то и дело происходили тут и там, так как совещались они не долго. И спустя минуту вынесли вердикт:
— Уменьшение квоты на одну акцию….
По тому, какие страшные глаза сделало начальство, я понял, что всё не просто неудовлетворительно, а очень плохо. Хорошо хоть хватило ума промолчать.
— Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Судья ударил молоточком по столу, и тотчас возле нас материализовались спутники Магистра. Легкий пасс — и мы в Санатории.
— Виноват! — Вытянувшись в струнку, я ел начальство глазами.
— Вольно, — скомандовал Магистр и кивнул на стул. — Садитесь.
Я присел, а он, заняв кресло напротив, принялся крутить в руках карандаш. Осознание факта, что в эти минуты, быть может, решается моя судьба, заставляло нервничать. Второй раз за месяц привлекаю внимание руководства. Нехорошо.
Карандаш хрустнул у него в пальцах, и я невольно вздрогнул. Отбросив обломки, Магистр поднял взгляд и начал:
— К сожалению, никто на Земле не знает, какие уравнения находились в рукописях Эйнштейна, сожженных во время кремации его тела. По слухам, в последние годы жизни он работал над единой теорией поля, доказывая, что материя и энергия взаимозаменяемы.
Я ожидал совсем другого и потому в недоумении уставился на шефа.
— Мало кому известно, — продолжал тем временем Магистр, — что академик Андрей Дмитриевич Сахаров, как в свое время и Эйнштейн, посвятил многие работы космологии. К сожалению, такой его труд, как «Многолистная модель Вселенной», опубликованный в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году мизерным тиражом, и другие статьи, посвященные свойствам искривленного пространства, практически недоступны. А ведь в них Сахаров признает, что наряду с наблюдаемой Вселенной существует огромное количество других, многие из которых обладают существенно иными характеристиками… В наше время идея параллельных миров уже признана. И немало ученых утверждают, что попасть туда можно прямо сегодня.
— Извините, Магистр, — нарушив субординацию, прервал я его. — Не понимаю, какое отношение смерть нескольких негодяев имеет к столь высоким материям.
Хозяин кабинета замялся на минуту и словно нехотя продолжил:
— В общем, есть мнение, что, начав пятьдесят четыре года назад проект «Химеры», мы каким-то образом затронули структуру иной реальности. По мнению группы ученых, вмешиваясь в ход «материальной» истории, мы создаем своего рода лишних «двойников». Ведь существуя как бы в «надпространстве», мы вольно или невольно должны занять статус наблюдателей.
— Глупости какие! — фыркнул я.
— Всё очень зыбко. И нет практически никаких доказательств.
— Здорово получается, — не желал сдаваться я. — Подтверждений, значит, нет. А Конвент есть. И что это за квота такая?
Магистр тяжело вздохнул, видимо раздумывая, можно ли мне довериться. Достоин ли?
— Как вы знаете, в мире работает множество институтов, как государственных, так и частных, прогнозирующих будущее. Вообще-то, подобно всем имеющимся на сегодняшний день предсказаниям, их выкладки довольно приблизительны, но тем не менее тема муссируется не один год. Так вот, имеется теория о минимально допустимом вмешательстве, и в соответствии с расчетами каждой стране выделяется определенная квота.
— Бред какой-то! — не выдержал я. — Но вы не ответили, как переход в мир иной двух десятков обезьян, которым, как понимаю, и так оставалось жить не более пары часов, может повлиять на, извините, ход истории?
— В том-то и дело, что никак! — Магистр в сердцах хлопнул ладонью по столу. — Но, по мнению Хранителей Конвента, физическая деятельность Отделов, подобных нашему, должна быть сведена к нулю. И своей необдуманной выходкой вы сыграли на руку ревнителям, лишив нас одного шанса на официальное вмешательство в действительно важные события.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89