Иначе не реализовывалось бы право вето, которое тормозит наше развитие. У нас не может возникнуть тирании, поскольку люди идут к Единению сознательно.
— А у нас, выходит, все наоборот?
— Ваши лидеры создают психологический климат в обществе путем иннервации низших, подсознательных инстинктов. Причем даже с их стороны это не всегда производится осознанно. Существуют, конечно, харизматические личности, способные к массовому гипнозу, но главная опасность не в них.
— Я понимаю. Главная опасность — это там, где мы были...
— Именно. Вы сами финансируете институты, которые разрабатывают методики массового психопрограммирования. Ведь место, где мы устроили пожар, — не частная собственность, верно?
Я молчал. Ну о чем еще можно толковать? Перед тем как помахать Лизе на прощание платочком, мне оставалось одно маленькое дельце.
— Можно еще раз взглянуть на твой дворец снаружи?
Мы вышли на высокое крыльцо. Укрытая ковром лестница сбегала к булыжным площадям. Нависали крепостные стены, поскрипывали флюгеры на башнях, в соборе тихонько играл орган. Я миновал плац для строевых занятий, амфитеатр, где звенели железом солдаты, ряды казарм и вышел к песочной поляне с прикованным драконом. Макина, как привязанная, послушно топала за мной.
Я не мог позволить Лизке улететь просто так, не доказав ей, что моя башка тоже чего-то стоит. Я взобрался по лесенке на балюстраду, опоясывающую арену, подтянулся на толстых просмоленных кольях и спрыгнул вниз. В ноздри ударила вонь гниющего мяса. Дракон открыл левый глаз и нехотя лязгнул зубами. Наверху, между острых зубьев забора, виднелось серьезное Лизино лицо.
Для чистоты эксперимента я выбрал местечко поровнее и уселся на горячий песок. Навозные мухи с мерзким жужжанием кружили вокруг, норовя приземлиться на голову. На вышках перекликались часовые, под мостом, невидимый отсюда, сопел мохнатый циклоп. Дракон протяжно зевнул и поднялся на лапы, потянувшись, как проснувшийся кот.
«Если он меня сожрет, значит, туда и дорога!» — подумал я и закрыл глаза. Ничего не происходило, но я не стал напрягать мозги, а, наоборот, максимально расслабился. Я отчетливо представил себе, что именно хочу увидеть, когда глаза откроются.
Макина захлопала в ладоши. Она быстро перенимала театральные привычки. Глядя снизу вверх на ее нелепую кубическую фигурку, на ее смешную улыбку, я вдруг до боли в сердце ощутил, как мне будет ее не хватать. Несмотря на пережитое. Кошмары я рано или поздно забуду, но кто так умно расскажет мне о театре, кто обсудит со мной картины или поведает о чудесах ее подземных пирамид?..
В правой руке я сжимал увесистый топор с длинной полированной рукояткой. Лезвие блестело, как зеркало. Я встал и подошел к дракону вплотную, не чувствуя ни страха, ни любопытства. От зверюги пахнуло зоопарком, кровью и дерьмом. Видимо, эти опции мне отключить было пока не под силу...
Но я сделал главное. Замахнулся и саданул топором по замку на цепи. Замок удерживал браслет на задней лапе и моментально, с одного удара, распался на куски.
— Лети давай! — сказал я рогатой ящерице и, на всякий случай, отбежал подальше. Он поднял крыльями такую песочную бурю, что даже наверху, в ярыгинской квартире, мне еще долго хотелось потрясти головой. Дракон разбежался, тяжело шваркая по песку шпористыми лапами, совсем как петух. На бреющем преодолел заграждение, издал дикий вопль и свечкой ушел вверх. А я проломил дыру в заборе и отправился освобождать циклопов или троллей — не знаю, как их точнее обозвать. Лиза смеялась и хлопала в ладоши, когда чудные создания, озираясь, помчали к лесу.
— Чем ты недоволен, Саша?
— Стены не убираются и ров. И топор этот... Я приказал забору развалиться, но пришлось рубить его топором.
— Ты слишком многого хочешь добиться сразу. В чужом королевстве ты усилием воли создал магическое оружие, и еще недоволен! Видимо, другие методы воздействия пока не привились. Раз не можешь приказать стенам крепости уйти под землю, ломай их топором!
До стен я так и не добрался. Зато разоружил всех стражников, и людей, и нечисть и отправил их восвояси. Закончив с живностью, я перерубил цепи, обрушил мост и только потом вернулся к Лизе:
— И все равно ты поступила подло, если все знала и не остановила своего дружка. Вот и пусть бы экспериментировал в своей деревне или хотя бы в Тимохино!
— Он верил отцу. Верил, что Москва — это то место, где у людей есть мечта. В Тимохино никому не нужна его музыка. Горный Толкователь тоже искренне верил, что мы сумеем вам помочь.
— А теперь ты не веришь? — Задрав голову, я следил за кружащим драконом. Пусть он был всего лишь фантомом, игрушкой усилителя, а все равно приятно. Приятно, что можешь кого-то освободить!
— Вам невозможно помочь, это только ваша война. Хотя сложно назвать солдатами людей, что стреляли в метро по детям. Они ведут боевые действия, и им это нравится. Особенно им нравится, что нет противника. — Макина погладила меня по плечу. — Я привезу Толкователю одну, крайне важную, новость, которую братья так ждут. Если вы, на Земле, не перебьете друг друга и не превратитесь в безмозглых амеб, то скоро вы сможете помочь нам.
Потому что вы умеете любить и не потеряли эмоций. Просто как раз сейчас, на данном этапе, вы совершаете ту же ошибку, что допустил мир Забытых на Спиинус-тэкэ, до Исхода. Вы считаете, что вас спасут компьютеры, звездолеты и генетика.
— Опять мудрено говоришь... Выходит, нам кабздец?
Лиза поднялась на цыпочки и чмокнула меня в щеку.
— Сашенька, ты снова и снова нуждаешься в подсказках? Опять нужно чудо, как в шахматном клубе? Ну хорошо, я подскажу, как я понимаю. Только чудо на сей раз придется совершить тебе. Идет? Ты мне — чудо, а я тебе — подсказку? — Она щелкнула пальцами, и топор исчез.
— Ну, держись, — сказал я и снова закрыл глаза. Такое зло меня разобрало, что эта пигалица таежная нормального пацана за дурня держит! Хотя, конечно, так оно и было, дурак-дураком, по сравнению с ней, а все равно обидно... Я вспомнил, как летал сквозь наш многоэтажный дом, сочинив себе скейт с ядерным движком. Сумел ведь, не рассыпался!
Сначала я надумал отрастить многотонные кулаки, но в последнюю секунду остановился. Кулаки, топоры — все это лишний раз докажет Лизе, как она права, обзывая меня варваром. И я придумал, что вокруг все состоит из мыльных пузырей, а внутри меня скрыт аэростат, надутый воздухом. Осталось открыть глаза и легонько дунуть.
По замшелым крепостным стенам побежали трещины, с треском отвалились деревянные лестницы, ворота распались на две части и, подняв фонтан черной воды, обрушились в ров. Я капельку повернулся, и дрогнула ближайшая сторожевая башня. А дальше дуть уже не пришлось.
Громадные валуны, казалось бы, намертво скрепленные раствором, превращались в песок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87