Рейнор же старался проследить, чтобы Дюк не провалил все дело. Где находилась Керриган, Майк не имел представления. И это было в порядке вещей.
– Шахматы не похожи на войну? – спросил Майк.
– Когда-то, возможно, и были похожи, – ответил Менгск. – На старой Земле, во мраке времени. Два равных противника, с равными силами, на едином игровом поле.
– Но это не так. Уже не так.
– Не совсем, – произнёс террорист, продолжая дискуссию. – Первое: противники почти никогда не бывают полностью равны. Конфедерация Людей имела ракеты класса «Апокалипсис», а моя родина – нет; Конфедерация разыгрывала эту карту до тех пор, пока Корал IV не обратился в шар из почерневшего стекла, повисший в космосе. Точно так же поначалу казалось, что нашему маленькому восстанию не хватит людских и финансовых ресурсов, однако с каждым новым мятежом Конфедерация все больше теряет желание сражаться. Она постарела и прогнила, и нужен лишь хороший пинок, чтобы она обрушилась. Такого в шахматах не увидишь.
– Второе, – продолжил Менгск, – это идея о равных силах. Я уже упоминал ракеты, столь эффективные во времена моего отца. Это жалкие иголки в сравнении с тем, чем обладают войска сегодня. Вооружённые силы продолжают развиваться: ядерное оружие, телепаты, теперь вот зерги, вскормленные Конфедерацией.
– Война подразумевает ускорение темпов развития, – отметил Майк.
– Да, но большинство людей используют аналогию ружей и брони: одна сторона получает лучшее ружьё, другая сторона получает лучшую броню, что заставляет производить ещё лучшее ружьё, и так далее. Истина состоит в том, что лучшее ружьё сменяется химическим оружием, которое затем стимулирует появление телепатического удара. А он в свою очередь приводит к рождению искусственного интеллекта, управляющего вооружением. Давление войны действительно влечёт за собой развитие, но это развитие никогда не бывает гармоничным, линейным, о котором вам толковали в школе.
Менгск улыбнулся:
– И третье: идея единого игрового поля. Шахматная доска ограничена сеткой восемь на восемь. За пределами этой маленькой вселенной нет ничего. Никакой девятой линии. Никаких зелёных фигур, которые внезапно врываются на доску, атакуя и чёрных и белых. Никаких пешек, которые вдруг могут стать слонами.
– Пешка может стать и ферзём, – заметил Майк.
– Но лишь пройдя через все позиции своей линии, всё время находясь под огнём. Она не обращается в ферзя вдруг, по собственному желанию. Нет, шахматы совсем не похожи на войну, это и является одной из причин, по которой я в них играю. Они намного проще реальной жизни.
В который раз Майк подумал о почти сверхъестественной способности Менгска разрывать реальность вокруг себя.
– По-вашему, Конфедерация уверена, что сможет найти оружие против этих последних атак? Против протоссов и зергов?
– Мало вероятно, даже если они пустят в ход все. Они заняты тем, что у них сейчас получается лучше всего: пропагандой и затыканием ртов. Это их лучшее оружие, и они никогда не стеснялись использовать его ранее. Но это лишь плевки в огромного слона, атакующего их. Подождите, я хотел бы кое-что вам показать.
Менгск нажал несколько клавиш на пульте дистанционного управления и уставился на него так, будто пытался вспомнить секретный код.
– Помню, вы как-то сказали, что Конфедерация вывела зергов. Разве это не делает зергов их оружием? – спросил Майк.
– Сначала я думал так же. – Менгск нажал ещё несколько клавиш, затем включил паузу. – И всё-таки моё предположение может быть не верным, поскольку это касалось нашей пропаганды, это наша история, и мы с ней прокололись. Ничто не подрывает доверие к правительству быстрее, чем знание, что в свободное время оно выводило смертельно опасных иноземных тварей.
– Но правда в том, что… – подтолкнул его Майк.
– Правда – понятие весьма условное, – осклабился Менгск. – Да, Конфедерация изучала зергов на протяжении нескольких лет, и твари в системе Сара были доставлены туда умышленно агентами конфедератов. Да, они были огромным экспериментом в области оружия. Но неверно, что конфедераты создали зергов. Нет, они планировали ещё более мерзкие вещи. Это было на тех дисках, что вы с Рейнором вытащили из комплекса Якобса. Теперь начнём. Вы это оцените.
Он нажал клавишу, и экран ожил. Когда искажения исчезли, Майк увидел линию низких холмов и гор под оранжево-коричневым небом. Эта сцена могла быть снята где-то на Антиге Прайм. Знакомый логотип СНВ висел с одной стороны, а мультипланетные биржевые курсы ползли по низу экрана.
Затем поверх изображения раздался пугающе знакомый голос: «Говорит Майкл Либерти, я веду репортаж с Антиги Прайм».
Майк сглотнул. Это был его голос, отрывок его последней передачи. Но он никогда не посылал этот видеоматериал. Может, они достали его из какого-то файла?
Камера продолжила панораму, затем остановилась на дикторе. Он был одет в плащ (намного более опрятный, чем тот, что висел в шкафу у Майка), его светлые волосы были зачёсаны назад, чтобы прикрыть лысину, лицо спокойно, глаза выразительны.
Это был Майкл Либерти, но не Майк. Этот Майкл Либерти выглядел идеальной версией подлинного Майка.
Действие на экране продолжилось: «Этот журналист только что вырвался из рук террориста Арктуруса Менгска. Он был захвачен мятежниками на Map Сара незадолго до того, как рептилии протоссы уничтожили планету, и только теперь он оказался в безопасности».
– Это не я, – сказал Майк.
– Я знаю, – ответил Менгск. – А протоссы – не рептилии, насколько нам известно. Но смотрите дальше.
– Во время моего пленения я выяснил, что Менгск и «Сыны Корала» находятся под воздействием мощных, управляющих сознанием наркотиков, которые они также применили против населения, – продолжил псевдо-Либерти с плоского экрана. – Сотни погибли в результате глобального распыления, которое может быть расценено только как химическая атака. Остальные стали жертвами побочного эффекта этих наркотиков.
Менгск грубо выругался, а тип на экране продолжил:
– Менгск послал саботажников на борт «Норада-II» и подверг экипаж действию токсичных веществ. Результатом стало недавнее крушение этого корабля. Агенты «Сынов Корала» захватили часть одурманенных людей, а прочих оставили умирать в лапах своих союзников-зергов.
– Союзников-зергов? Кто писал эту чушь? – возмутился Майк.
– Всегда одно и то же, – сказал Менгск спокойно. – Здесь просто сгустили краски, вот и все.
– Я полагаю, что генерал Эдмунд Дюк, потомок семьи Дюк с Тарзониса, пал жертвой контролирующих сознание устройств и теперь обращён в умственно перепрограммированного зомби на службе у террористов. Таким образом, Менгск и его нечеловеческие союзники надеются ввести в заблуждение отважных воинов Конфедерации и вызвать их недоверие к собственным лидерам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Шахматы не похожи на войну? – спросил Майк.
– Когда-то, возможно, и были похожи, – ответил Менгск. – На старой Земле, во мраке времени. Два равных противника, с равными силами, на едином игровом поле.
– Но это не так. Уже не так.
– Не совсем, – произнёс террорист, продолжая дискуссию. – Первое: противники почти никогда не бывают полностью равны. Конфедерация Людей имела ракеты класса «Апокалипсис», а моя родина – нет; Конфедерация разыгрывала эту карту до тех пор, пока Корал IV не обратился в шар из почерневшего стекла, повисший в космосе. Точно так же поначалу казалось, что нашему маленькому восстанию не хватит людских и финансовых ресурсов, однако с каждым новым мятежом Конфедерация все больше теряет желание сражаться. Она постарела и прогнила, и нужен лишь хороший пинок, чтобы она обрушилась. Такого в шахматах не увидишь.
– Второе, – продолжил Менгск, – это идея о равных силах. Я уже упоминал ракеты, столь эффективные во времена моего отца. Это жалкие иголки в сравнении с тем, чем обладают войска сегодня. Вооружённые силы продолжают развиваться: ядерное оружие, телепаты, теперь вот зерги, вскормленные Конфедерацией.
– Война подразумевает ускорение темпов развития, – отметил Майк.
– Да, но большинство людей используют аналогию ружей и брони: одна сторона получает лучшее ружьё, другая сторона получает лучшую броню, что заставляет производить ещё лучшее ружьё, и так далее. Истина состоит в том, что лучшее ружьё сменяется химическим оружием, которое затем стимулирует появление телепатического удара. А он в свою очередь приводит к рождению искусственного интеллекта, управляющего вооружением. Давление войны действительно влечёт за собой развитие, но это развитие никогда не бывает гармоничным, линейным, о котором вам толковали в школе.
Менгск улыбнулся:
– И третье: идея единого игрового поля. Шахматная доска ограничена сеткой восемь на восемь. За пределами этой маленькой вселенной нет ничего. Никакой девятой линии. Никаких зелёных фигур, которые внезапно врываются на доску, атакуя и чёрных и белых. Никаких пешек, которые вдруг могут стать слонами.
– Пешка может стать и ферзём, – заметил Майк.
– Но лишь пройдя через все позиции своей линии, всё время находясь под огнём. Она не обращается в ферзя вдруг, по собственному желанию. Нет, шахматы совсем не похожи на войну, это и является одной из причин, по которой я в них играю. Они намного проще реальной жизни.
В который раз Майк подумал о почти сверхъестественной способности Менгска разрывать реальность вокруг себя.
– По-вашему, Конфедерация уверена, что сможет найти оружие против этих последних атак? Против протоссов и зергов?
– Мало вероятно, даже если они пустят в ход все. Они заняты тем, что у них сейчас получается лучше всего: пропагандой и затыканием ртов. Это их лучшее оружие, и они никогда не стеснялись использовать его ранее. Но это лишь плевки в огромного слона, атакующего их. Подождите, я хотел бы кое-что вам показать.
Менгск нажал несколько клавиш на пульте дистанционного управления и уставился на него так, будто пытался вспомнить секретный код.
– Помню, вы как-то сказали, что Конфедерация вывела зергов. Разве это не делает зергов их оружием? – спросил Майк.
– Сначала я думал так же. – Менгск нажал ещё несколько клавиш, затем включил паузу. – И всё-таки моё предположение может быть не верным, поскольку это касалось нашей пропаганды, это наша история, и мы с ней прокололись. Ничто не подрывает доверие к правительству быстрее, чем знание, что в свободное время оно выводило смертельно опасных иноземных тварей.
– Но правда в том, что… – подтолкнул его Майк.
– Правда – понятие весьма условное, – осклабился Менгск. – Да, Конфедерация изучала зергов на протяжении нескольких лет, и твари в системе Сара были доставлены туда умышленно агентами конфедератов. Да, они были огромным экспериментом в области оружия. Но неверно, что конфедераты создали зергов. Нет, они планировали ещё более мерзкие вещи. Это было на тех дисках, что вы с Рейнором вытащили из комплекса Якобса. Теперь начнём. Вы это оцените.
Он нажал клавишу, и экран ожил. Когда искажения исчезли, Майк увидел линию низких холмов и гор под оранжево-коричневым небом. Эта сцена могла быть снята где-то на Антиге Прайм. Знакомый логотип СНВ висел с одной стороны, а мультипланетные биржевые курсы ползли по низу экрана.
Затем поверх изображения раздался пугающе знакомый голос: «Говорит Майкл Либерти, я веду репортаж с Антиги Прайм».
Майк сглотнул. Это был его голос, отрывок его последней передачи. Но он никогда не посылал этот видеоматериал. Может, они достали его из какого-то файла?
Камера продолжила панораму, затем остановилась на дикторе. Он был одет в плащ (намного более опрятный, чем тот, что висел в шкафу у Майка), его светлые волосы были зачёсаны назад, чтобы прикрыть лысину, лицо спокойно, глаза выразительны.
Это был Майкл Либерти, но не Майк. Этот Майкл Либерти выглядел идеальной версией подлинного Майка.
Действие на экране продолжилось: «Этот журналист только что вырвался из рук террориста Арктуруса Менгска. Он был захвачен мятежниками на Map Сара незадолго до того, как рептилии протоссы уничтожили планету, и только теперь он оказался в безопасности».
– Это не я, – сказал Майк.
– Я знаю, – ответил Менгск. – А протоссы – не рептилии, насколько нам известно. Но смотрите дальше.
– Во время моего пленения я выяснил, что Менгск и «Сыны Корала» находятся под воздействием мощных, управляющих сознанием наркотиков, которые они также применили против населения, – продолжил псевдо-Либерти с плоского экрана. – Сотни погибли в результате глобального распыления, которое может быть расценено только как химическая атака. Остальные стали жертвами побочного эффекта этих наркотиков.
Менгск грубо выругался, а тип на экране продолжил:
– Менгск послал саботажников на борт «Норада-II» и подверг экипаж действию токсичных веществ. Результатом стало недавнее крушение этого корабля. Агенты «Сынов Корала» захватили часть одурманенных людей, а прочих оставили умирать в лапах своих союзников-зергов.
– Союзников-зергов? Кто писал эту чушь? – возмутился Майк.
– Всегда одно и то же, – сказал Менгск спокойно. – Здесь просто сгустили краски, вот и все.
– Я полагаю, что генерал Эдмунд Дюк, потомок семьи Дюк с Тарзониса, пал жертвой контролирующих сознание устройств и теперь обращён в умственно перепрограммированного зомби на службе у террористов. Таким образом, Менгск и его нечеловеческие союзники надеются ввести в заблуждение отважных воинов Конфедерации и вызвать их недоверие к собственным лидерам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48