К счастью для Хакана, его отец в этот момент находился в столице, присутствуя на созванном королем совещании в качестве городского головы Джилла.
Хакан снова улыбнулся — и две туманные фигурки прошли в магазин, так что он смог разглядеть их своими близорукими глазами.
Женщина была крошечной, как куколка, но в постановке ее головы и плеч и твердом взгляде огромных серых глаз чувствовалась уверенность взрослого человека. Уютно держась за руку своего спутника, она ответила на улыбку Хакана с искренним дружелюбием. Мужчина был примерно на три пальца ниже Хакана, фунтов на двадцать легче — и не имел усов. Его темные волосы были длинноваты для мужчины, а одну гладкую щеку пересекал свежий шрам. Улыбаясь, он поднял свободную руку и указал на инструмент в руках у Хакана.
— Очень красиво, — мягко проговорил он, произнося слова так, что они приятно щекотали ухо слушателю. — Это?
— Вот она? — Хакан протянул ему инструмент, и мужчина отпустил руку своей спутницы, чтобы его принять. — Это — двенадцатиструнная гитара.
— Двенадцатиструнная гитара, — пробормотал мужчина, поворачивая ее так, чтобы рассмотреть со всех сторон.
Потом он повернул гитару правильно и попробовал провести по струнам длинными пальцами, тихо засмеявшись получившемуся диссонансу. Осторожно обхватив пальцами левой руки гриф, он снова провел рукой по струнам и кивнул, словно этот результат ему понравился больше. Действуя медленно, то перебирая струны, то дергая их, он сумел извлечь из гитары мелодию. Хакан наблюдал за ним с растущим недоумением.
Мужчине гитара была незнакома — это было видно. Однако он обращался с ней как человек, который играл когда-то на чем-то похожем и знал, чего можно ожидать от дерева и жил.
А потом мужчина словно опомнился: он вздрогнул и поднял глаза с извиняющейся улыбкой.
— Простите, — сказал он, возвращая инструмент с явной неохотой, усилием воли разогнув сжимавшие гриф пальцы. — Прошло долго, — сказал он, словно объясняя свое поведение. — Я… — Он нахмурился и развел руками (как показалось Хакану, с досадой). — Это быть голод, — заключил он и вопросительно наклонил голову, словно не был уверен в том, что его поймут правильно.
Но если Хакан что-то и понимал, так это жажду творить музыку.
— Остался без инструмента? — спросил он, почему-то не сомневаясь в том, что только катастрофа могла разлучить этого человека с тем, на чем он играл. Отложив гитару в сторону, он махнул рукой в сторону полок с разнообразными музыкальными инструментами. — А на чем ты специализировался? — начал он, ощущая порыв, который, несомненно, вызовет стоны его отца. — Может, мы договоримся…
Из дальнего конца магазина забытая за музыкой женщина что-то произнесла, подчеркнув свои слова нажатием на три каких-то клавиши.
Брови мужчины взлетели вверх, и он устремил на Хакана ярко-зеленые глаза.
— Это?
— Рояль, — сказал ему Хакан. — Ты играешь на рояле?
Но мужчина уже исчез, устремившись в дальнюю часть магазина.
Мужчина определенно умел играть на рояле — или на чем-то настолько похожем на рояль, что особой разницы тут не было. Он потратил несколько секунд на изучение инструмента: поднял брови, обнаружив педали, пробежал пальцами вверх и вниз по клавиатуре, отыскав «до» первой октавы, диезы и бемоли, а потом сыграл гаммы. Затем его пальцы начали двигаться — как показалось Хакану, почти шутливо — и сыграли звонкую переливчатую мелодию, похожую на игру в прятки прохладным летним вечером.
Потом его руки переместились вверх и вниз по клавиатуре, вызвав к жизни уже не детскую музыку. Женщина, облокотившаяся на крышку рояля, тихо засмеялась и спела строчку на странном отрывистом языке. Мужчина ухмыльнулся и снова зашевелил пальцами, исполнив явное вступление.
Женщина улыбнулась Хакану, выпрямилась и начала петь. Он не шевелился, пока песня не закончилась, а потом бросился в другой конец комнаты за своей гитарой.
Именно за этим их спустя какое-то время и застала Кем Дарниль: Хакан тщательно подбирал мелодию, а рояль изредка его подправлял. Положив книги на прилавок, она бесшумно прошла к троице, стараясь не помешать музицированию.
Мужчина за роялем поднял голову и улыбнулся ей.
— Хакан! — негромко произнес он.
— М-м?
Хакан поднял взгляд, увидел кивок мужчины — и повернул голову.
— Кемми!
Он вскочил, согрев ее своей теплой улыбкой. Взяв за руку, он вывел ее вперед.
— Кемми, это Кори и Мири. Кори играет на рояле, а Мири поет. Удивительные вещи — ты ничего подобного не слышала! По крайней мере я никогда ничего подобного не слышал. — Он улыбнулся парочке, сидящей на пуфе за роялем. — А это, — гордо объявил он, — моя невеста.
Кем почувствовала, что краснеет, но сумела улыбнуться незнакомцам. Кори улыбнулся и наклонил голову в странно-чопорном полупоклоне. Мири широко улыбнулась.
— Привет! — сказала Мири.
Услышав ее акцент, Кем удивленно моргнула. Тем не менее они показались ей довольно милыми — и потом, они музыканты…
— Ой, боже! — воскликнула она вдруг, подавшись вперед. — Кори и Мери?
— Кори, — подтвердил мужчина, кивая.
— Мири, — сказала женщина.
— Вас обоих ищет фру Трелу, — сообщила им Кем. — Она ужасно встревожилась — испугалась, что вы потерялись.
Она замялась, вспомнив предостережение фру Трелу о том, что они плохо знают бенский.
Однако женщина — Мири? — повернулась к своему спутнику с выражением комического ужаса.
— Фру Трелу! — воскликнула она. — Плохие мы!
И она с трясущимися плечами спрятала лицо у него на плече.
Кори ухмыльнулся и нежно похлопал ее по спине. А потом он вздохнул, посмотрел на рояль, поднял руку и уронил ее на колено.
— Я не понимаю, — сказал Хакан, переводя взгляд с Кем на двух своих новых друзей.
— Они остановились у фру Трелу, — поспешно объяснила ему Кем. — Помогают ей на ферме. Она привезла их сегодня в город купить зимнюю одежду, а они куда-то забрели. Эта ненормальная Атна Бригсби теперь кричит, что они воры или того хуже.
— Но это же великолепно! — воскликнул Хакан, обращаясь к мужчине. — Кори, послушай меня: у фру Трелу есть рояль! И хороший — в сто раз лучше, чем это барахло, — добавил он, забыв об основных принципах торговли.
Кори сдвинул брови и покачал головой:
— Фру Трелу? Нет рояль, Хакан.
Мири пошевелилась и пробормотала что-то на языке, который резал Кем слух. Кори посмотрел на нее, потом на Хакана.
— Есть место…
Он замолчал и нахмурился. Осторожно подняв руки, он переплел изящные пальцы и продемонстрировал узел Хакану, вопросительно выгнув бровь.
— Заперто? Запертая комната, наверное? — Хакан взглянул на Кем, но та могла только пожать плечами. — Похоже на правду. Это был рояль ее замура, Кори. Он держал его в отдельной комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Хакан снова улыбнулся — и две туманные фигурки прошли в магазин, так что он смог разглядеть их своими близорукими глазами.
Женщина была крошечной, как куколка, но в постановке ее головы и плеч и твердом взгляде огромных серых глаз чувствовалась уверенность взрослого человека. Уютно держась за руку своего спутника, она ответила на улыбку Хакана с искренним дружелюбием. Мужчина был примерно на три пальца ниже Хакана, фунтов на двадцать легче — и не имел усов. Его темные волосы были длинноваты для мужчины, а одну гладкую щеку пересекал свежий шрам. Улыбаясь, он поднял свободную руку и указал на инструмент в руках у Хакана.
— Очень красиво, — мягко проговорил он, произнося слова так, что они приятно щекотали ухо слушателю. — Это?
— Вот она? — Хакан протянул ему инструмент, и мужчина отпустил руку своей спутницы, чтобы его принять. — Это — двенадцатиструнная гитара.
— Двенадцатиструнная гитара, — пробормотал мужчина, поворачивая ее так, чтобы рассмотреть со всех сторон.
Потом он повернул гитару правильно и попробовал провести по струнам длинными пальцами, тихо засмеявшись получившемуся диссонансу. Осторожно обхватив пальцами левой руки гриф, он снова провел рукой по струнам и кивнул, словно этот результат ему понравился больше. Действуя медленно, то перебирая струны, то дергая их, он сумел извлечь из гитары мелодию. Хакан наблюдал за ним с растущим недоумением.
Мужчине гитара была незнакома — это было видно. Однако он обращался с ней как человек, который играл когда-то на чем-то похожем и знал, чего можно ожидать от дерева и жил.
А потом мужчина словно опомнился: он вздрогнул и поднял глаза с извиняющейся улыбкой.
— Простите, — сказал он, возвращая инструмент с явной неохотой, усилием воли разогнув сжимавшие гриф пальцы. — Прошло долго, — сказал он, словно объясняя свое поведение. — Я… — Он нахмурился и развел руками (как показалось Хакану, с досадой). — Это быть голод, — заключил он и вопросительно наклонил голову, словно не был уверен в том, что его поймут правильно.
Но если Хакан что-то и понимал, так это жажду творить музыку.
— Остался без инструмента? — спросил он, почему-то не сомневаясь в том, что только катастрофа могла разлучить этого человека с тем, на чем он играл. Отложив гитару в сторону, он махнул рукой в сторону полок с разнообразными музыкальными инструментами. — А на чем ты специализировался? — начал он, ощущая порыв, который, несомненно, вызовет стоны его отца. — Может, мы договоримся…
Из дальнего конца магазина забытая за музыкой женщина что-то произнесла, подчеркнув свои слова нажатием на три каких-то клавиши.
Брови мужчины взлетели вверх, и он устремил на Хакана ярко-зеленые глаза.
— Это?
— Рояль, — сказал ему Хакан. — Ты играешь на рояле?
Но мужчина уже исчез, устремившись в дальнюю часть магазина.
Мужчина определенно умел играть на рояле — или на чем-то настолько похожем на рояль, что особой разницы тут не было. Он потратил несколько секунд на изучение инструмента: поднял брови, обнаружив педали, пробежал пальцами вверх и вниз по клавиатуре, отыскав «до» первой октавы, диезы и бемоли, а потом сыграл гаммы. Затем его пальцы начали двигаться — как показалось Хакану, почти шутливо — и сыграли звонкую переливчатую мелодию, похожую на игру в прятки прохладным летним вечером.
Потом его руки переместились вверх и вниз по клавиатуре, вызвав к жизни уже не детскую музыку. Женщина, облокотившаяся на крышку рояля, тихо засмеялась и спела строчку на странном отрывистом языке. Мужчина ухмыльнулся и снова зашевелил пальцами, исполнив явное вступление.
Женщина улыбнулась Хакану, выпрямилась и начала петь. Он не шевелился, пока песня не закончилась, а потом бросился в другой конец комнаты за своей гитарой.
Именно за этим их спустя какое-то время и застала Кем Дарниль: Хакан тщательно подбирал мелодию, а рояль изредка его подправлял. Положив книги на прилавок, она бесшумно прошла к троице, стараясь не помешать музицированию.
Мужчина за роялем поднял голову и улыбнулся ей.
— Хакан! — негромко произнес он.
— М-м?
Хакан поднял взгляд, увидел кивок мужчины — и повернул голову.
— Кемми!
Он вскочил, согрев ее своей теплой улыбкой. Взяв за руку, он вывел ее вперед.
— Кемми, это Кори и Мири. Кори играет на рояле, а Мири поет. Удивительные вещи — ты ничего подобного не слышала! По крайней мере я никогда ничего подобного не слышал. — Он улыбнулся парочке, сидящей на пуфе за роялем. — А это, — гордо объявил он, — моя невеста.
Кем почувствовала, что краснеет, но сумела улыбнуться незнакомцам. Кори улыбнулся и наклонил голову в странно-чопорном полупоклоне. Мири широко улыбнулась.
— Привет! — сказала Мири.
Услышав ее акцент, Кем удивленно моргнула. Тем не менее они показались ей довольно милыми — и потом, они музыканты…
— Ой, боже! — воскликнула она вдруг, подавшись вперед. — Кори и Мери?
— Кори, — подтвердил мужчина, кивая.
— Мири, — сказала женщина.
— Вас обоих ищет фру Трелу, — сообщила им Кем. — Она ужасно встревожилась — испугалась, что вы потерялись.
Она замялась, вспомнив предостережение фру Трелу о том, что они плохо знают бенский.
Однако женщина — Мири? — повернулась к своему спутнику с выражением комического ужаса.
— Фру Трелу! — воскликнула она. — Плохие мы!
И она с трясущимися плечами спрятала лицо у него на плече.
Кори ухмыльнулся и нежно похлопал ее по спине. А потом он вздохнул, посмотрел на рояль, поднял руку и уронил ее на колено.
— Я не понимаю, — сказал Хакан, переводя взгляд с Кем на двух своих новых друзей.
— Они остановились у фру Трелу, — поспешно объяснила ему Кем. — Помогают ей на ферме. Она привезла их сегодня в город купить зимнюю одежду, а они куда-то забрели. Эта ненормальная Атна Бригсби теперь кричит, что они воры или того хуже.
— Но это же великолепно! — воскликнул Хакан, обращаясь к мужчине. — Кори, послушай меня: у фру Трелу есть рояль! И хороший — в сто раз лучше, чем это барахло, — добавил он, забыв об основных принципах торговли.
Кори сдвинул брови и покачал головой:
— Фру Трелу? Нет рояль, Хакан.
Мири пошевелилась и пробормотала что-то на языке, который резал Кем слух. Кори посмотрел на нее, потом на Хакана.
— Есть место…
Он замолчал и нахмурился. Осторожно подняв руки, он переплел изящные пальцы и продемонстрировал узел Хакану, вопросительно выгнув бровь.
— Заперто? Запертая комната, наверное? — Хакан взглянул на Кем, но та могла только пожать плечами. — Похоже на правду. Это был рояль ее замура, Кори. Он держал его в отдельной комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96