Невдалеке виднелась облитая молочно-белым лунным светом стена. Вдруг мелькнула тень — это пролетела летучая мышь. Отсюда Керису было отлично видно дверь в Башню, возле которой недвижимо застыли два закутанных в черное охранника. Кое-какое пока остающееся в нем волшебство давало ему возможность увидеть в темноте некую тень — возможно, это и был Солтерис, пробиравшийся к заветному входу в темницу. Когда тень архимага проходила между часовыми, один из них чихнул, а второй испуганно встрепенулся. Керису даже показалось, что дверь открывается. А потом все разом исчезло — видение прекратилось. Керис моргнул, протер глаза, но больше так ничего и не увидел.
Тут Керис содрогнулся — он вспомнил ту самую печать, которая была нацелена против волшебных сил. Но дед явно знал, как действовать даже при наличии этой хваленой печати — во всяком случае, знал он точно, как можно проникнуть в Башню. Но тогда можно было сделать вполне закономерный вывод, что если Солтерис знал, как войти в Башню и выйти из нее, не обращая внимания на печать, то почему бы этого не мог знать и тот же Антриг, он мог бы даже и догадаться — ведь сколько времени он провел в Башне!
Вспомнив, какую роль он должен играть тут, Керис быстро проговорил: «Да, дедушка… э-э-э… все это потрясающе интересно… А вот скажи-ка мне, как это Нарвал Скипфраг стал заниматься электричеством?»
Но страх Кериса за деда не проходил — его мысли то и дело возвращались к одному. Нервы его были на пределе, он все думал о двери, которая должна быть не только закрыта на надежный замок, но и крепко запечатана волшебной печатью. Что-то не давало ему покоя, что-то такое он чувствовал раньше — это было предчувствие чего-то недоброго. Какая-то страшная опасность, которую простым мечом не возьмешь…
Вдруг под аркой, ведущей во двор, послышалось какое-то движение. Керис глянул — и его чуть удар не хватил. Быстрым шагом прямо в его сторону направлялся один из этих хасу. Сомнений быть не могло — робы красного цвета носили только они. Это было их своеобразным отличительным знаком.
Воин закусил губы, стараясь, держать себя в руках и не показывать тревоги. Ведь эти хасу, как правило, тоже все обладают волшебным даром. Ему ничего не стоит заметить, что Керис сидит на лавке в одиночестве. Впрочем, он не знал, что тут должно было сидеть обязательно два человека. Парень приготовился к обоим ожидаемым развязкам ситуации — либо пуститься в как можно более долгие объяснения, либо без объяснений вступить в драку. Но хасу, не обращая внимания на Кериса, быстрым шагом прошел мимо него и остановился возле начальника караула. Пламя бросало багровые отблески на бритый затылок церковного послушника, на красную робу. Послушник явно тоже почуял опасность, только он не мог определить, откуда этап опасность исходит, и потому-то тон его был таким обеспокоенным, даже испуганным.
Он тоже ощущает это , подумал Керис. Предчувствие неведомой пока беды вовсю бушевало в его душе. Почему-то особенно пугающей была темноты в уголках двора. Тут Керис поймал себя на мысли, что страх-то он ощущает точно такой же, как и в ту ночь, когда он стал невольным свидетелем убийства Тирле. Как будто бы он стоял на пороге опасности.
И вдруг он понял, что происходит сейчас внутри самой Башни Тишины.
Ощущение было такое, как будто земля разверзлась у него под ногами, и Керис как бы свалился в будущий поток ледяной воды. Вскочив на ноги, парень схватился за рукоятку меча и яростно закричал: «Нет! Нет!»
Начальник караула живо обернулся к нему, и Керис увидел, как тщательно сработанная дедом иллюзия рушится, и у офицера точно пелена падает с глаз. Отшвырнув в сторону замешкавшегося хасу, начальник подскочил к нему и открыл рот: — А где же…
Керис уже во весь опор мчался через двор, размахивая мечом.
— Ловушка! — закричал он громко, — этот Антриг заманил его в ловушку!
Возле самой двери в Башню его схватили охранники. Керис, как сумасшедший, бился в их объятиях.
— Немедленно впустите меня в Башню! кричал Керис во все горло. Архимаг уже давно там, он прошел мимо, а вы его прошляпили! Тут он на какое-то время замолчал, чувствуя, что возле двери чувство опасности еще больше обострилось в его подсознании. Ему казалось, что вечность Пустоты дышит ему в лицо холодом, подобно смерти. Удивленные, словно рыбьи глаза охранников вконец разозлили парня, — неужели вы не понимаете меня? Он подумал, что Антриг лжет потому, что не хочет говорить это в присутствии епископа! Неужели вы сами ничего совсем не ощущаете? Антриг хотел, чтобы архимаг хотел, чтобы архимаг в одиночку вошел в его камеру. Впустите меня!
Сзади к нему подскочил хасу, тяжело дыша. «Это чувство чужого в воздухе!» — несмело сказал он. Видимо, по своей молодости он стеснялся высказать подозрения.
Впустите меня в Башню!
Некоторое время предводитель отряда смотрел на него немигающими глазами. Затем он, видимо, решившись, распорядился: «Откройте дверь!»
— Но…
— Немедленно отпереть дверь, Олухи! Он же архимаг! Вы все равно уже проштрафились, не заметив, как он пробрался в Башню! После драки кулаками не машут!
Теперь Керису повсюду чудилось холодное дыхание Пустоты. Один из стражников снял с двери волшебную печать, другой заскрежетал в замке тяжелым кованым ключом Керис оглянулся назад — пугающая темнота по-прежнему лежала в уголках двора. На пороге караульного помещения стояли встревоженные часовые свободной смены. Наконец дверь со скрипом отворилась, и Керис помчался через несколько ступенек вверх по винтовой лестнице.
— Дедушка! — закричал Керис изо всех сил. — А-а-а! — гулко разнеслось под сводами.
Непроницаемая тьма царила в кабинете Антрига. Глаза Кериса уже успели привыкнуть к темноте, поэтому он сумел различить контуры заваленного книгами стола, перевернутого стула. Возле стены высился небольшой очаг. Керис подошел к нему. На очаге лежала одна из перчаток деда… Керис трясущимися руками зажег свечу, но она горела странным белым пламенем и почему-то не разгоняла тьму. Пламя свечи было подобно светлячку. Молодой человек мог поклясться, что видел, словно в какой-то дали, уплетающий в неизвестность силуэт человека. Наконец эта непроницаемая темнота стала понемногу рассеиваться, и огонь свечи стал выхватывать из мрака окружающие предметы. Только на противоположной стене все еще почему-то ничего не было видно, там вообще не было ничего, кроме непроницаемой тьмы, кроме пустоты… Пустоты!
— Нет! — закричал Керис снова.
С мечом наперевес он бросился на эту опасность, но холодная пропасть поглотила и его…
Глава 7
Ночь была мягкой, как шелк, и теплой, как вода в бане. Керис посмотрел вверх — звезды были ему знакомы. На гребне холмов виднелась яркая звезда Феникс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Тут Керис содрогнулся — он вспомнил ту самую печать, которая была нацелена против волшебных сил. Но дед явно знал, как действовать даже при наличии этой хваленой печати — во всяком случае, знал он точно, как можно проникнуть в Башню. Но тогда можно было сделать вполне закономерный вывод, что если Солтерис знал, как войти в Башню и выйти из нее, не обращая внимания на печать, то почему бы этого не мог знать и тот же Антриг, он мог бы даже и догадаться — ведь сколько времени он провел в Башне!
Вспомнив, какую роль он должен играть тут, Керис быстро проговорил: «Да, дедушка… э-э-э… все это потрясающе интересно… А вот скажи-ка мне, как это Нарвал Скипфраг стал заниматься электричеством?»
Но страх Кериса за деда не проходил — его мысли то и дело возвращались к одному. Нервы его были на пределе, он все думал о двери, которая должна быть не только закрыта на надежный замок, но и крепко запечатана волшебной печатью. Что-то не давало ему покоя, что-то такое он чувствовал раньше — это было предчувствие чего-то недоброго. Какая-то страшная опасность, которую простым мечом не возьмешь…
Вдруг под аркой, ведущей во двор, послышалось какое-то движение. Керис глянул — и его чуть удар не хватил. Быстрым шагом прямо в его сторону направлялся один из этих хасу. Сомнений быть не могло — робы красного цвета носили только они. Это было их своеобразным отличительным знаком.
Воин закусил губы, стараясь, держать себя в руках и не показывать тревоги. Ведь эти хасу, как правило, тоже все обладают волшебным даром. Ему ничего не стоит заметить, что Керис сидит на лавке в одиночестве. Впрочем, он не знал, что тут должно было сидеть обязательно два человека. Парень приготовился к обоим ожидаемым развязкам ситуации — либо пуститься в как можно более долгие объяснения, либо без объяснений вступить в драку. Но хасу, не обращая внимания на Кериса, быстрым шагом прошел мимо него и остановился возле начальника караула. Пламя бросало багровые отблески на бритый затылок церковного послушника, на красную робу. Послушник явно тоже почуял опасность, только он не мог определить, откуда этап опасность исходит, и потому-то тон его был таким обеспокоенным, даже испуганным.
Он тоже ощущает это , подумал Керис. Предчувствие неведомой пока беды вовсю бушевало в его душе. Почему-то особенно пугающей была темноты в уголках двора. Тут Керис поймал себя на мысли, что страх-то он ощущает точно такой же, как и в ту ночь, когда он стал невольным свидетелем убийства Тирле. Как будто бы он стоял на пороге опасности.
И вдруг он понял, что происходит сейчас внутри самой Башни Тишины.
Ощущение было такое, как будто земля разверзлась у него под ногами, и Керис как бы свалился в будущий поток ледяной воды. Вскочив на ноги, парень схватился за рукоятку меча и яростно закричал: «Нет! Нет!»
Начальник караула живо обернулся к нему, и Керис увидел, как тщательно сработанная дедом иллюзия рушится, и у офицера точно пелена падает с глаз. Отшвырнув в сторону замешкавшегося хасу, начальник подскочил к нему и открыл рот: — А где же…
Керис уже во весь опор мчался через двор, размахивая мечом.
— Ловушка! — закричал он громко, — этот Антриг заманил его в ловушку!
Возле самой двери в Башню его схватили охранники. Керис, как сумасшедший, бился в их объятиях.
— Немедленно впустите меня в Башню! кричал Керис во все горло. Архимаг уже давно там, он прошел мимо, а вы его прошляпили! Тут он на какое-то время замолчал, чувствуя, что возле двери чувство опасности еще больше обострилось в его подсознании. Ему казалось, что вечность Пустоты дышит ему в лицо холодом, подобно смерти. Удивленные, словно рыбьи глаза охранников вконец разозлили парня, — неужели вы не понимаете меня? Он подумал, что Антриг лжет потому, что не хочет говорить это в присутствии епископа! Неужели вы сами ничего совсем не ощущаете? Антриг хотел, чтобы архимаг хотел, чтобы архимаг в одиночку вошел в его камеру. Впустите меня!
Сзади к нему подскочил хасу, тяжело дыша. «Это чувство чужого в воздухе!» — несмело сказал он. Видимо, по своей молодости он стеснялся высказать подозрения.
Впустите меня в Башню!
Некоторое время предводитель отряда смотрел на него немигающими глазами. Затем он, видимо, решившись, распорядился: «Откройте дверь!»
— Но…
— Немедленно отпереть дверь, Олухи! Он же архимаг! Вы все равно уже проштрафились, не заметив, как он пробрался в Башню! После драки кулаками не машут!
Теперь Керису повсюду чудилось холодное дыхание Пустоты. Один из стражников снял с двери волшебную печать, другой заскрежетал в замке тяжелым кованым ключом Керис оглянулся назад — пугающая темнота по-прежнему лежала в уголках двора. На пороге караульного помещения стояли встревоженные часовые свободной смены. Наконец дверь со скрипом отворилась, и Керис помчался через несколько ступенек вверх по винтовой лестнице.
— Дедушка! — закричал Керис изо всех сил. — А-а-а! — гулко разнеслось под сводами.
Непроницаемая тьма царила в кабинете Антрига. Глаза Кериса уже успели привыкнуть к темноте, поэтому он сумел различить контуры заваленного книгами стола, перевернутого стула. Возле стены высился небольшой очаг. Керис подошел к нему. На очаге лежала одна из перчаток деда… Керис трясущимися руками зажег свечу, но она горела странным белым пламенем и почему-то не разгоняла тьму. Пламя свечи было подобно светлячку. Молодой человек мог поклясться, что видел, словно в какой-то дали, уплетающий в неизвестность силуэт человека. Наконец эта непроницаемая темнота стала понемногу рассеиваться, и огонь свечи стал выхватывать из мрака окружающие предметы. Только на противоположной стене все еще почему-то ничего не было видно, там вообще не было ничего, кроме непроницаемой тьмы, кроме пустоты… Пустоты!
— Нет! — закричал Керис снова.
С мечом наперевес он бросился на эту опасность, но холодная пропасть поглотила и его…
Глава 7
Ночь была мягкой, как шелк, и теплой, как вода в бане. Керис посмотрел вверх — звезды были ему знакомы. На гребне холмов виднелась яркая звезда Феникс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31